Перед уходом на каникулы Госдума порадовала вниманием к вопросам наследственного права. 29 июня внесен в Госдуму законопроект о личном «прижизненном» фонде, который станет наследственным после смерти его учредителя, а 5 июля принят во втором чтении законопроект о совместных завещаниях и наследственных договорах.
Эти изменения нельзя назвать чем-то неожиданным, они уже предлагались в составе законопроекта, ставшего в прошлом июле законом № 259-ФЗ и в числе других нововведений давшего нам возможность создавать наследственные фонды. Тогда раздел о совместных завещаниях и наследственных договорах выделили с целью дальнейшей проработки, а прижизненные личные фонды раскритиковали за возможность использовать их в целях налоговой оптимизации.
Чего нам ждать, если эти предложения все-таки приобретут силу закона?
Совместные завещания и наследственные договоры лишь дополняют имеющуюся линейку инструментов наследственного планирования, оперирующего сейчас завещаниями с возможностью завещательного отказа и завещательного возложения.
Первое возлагает на наследника обязанности имущественного характера в пользу одного или нескольких лиц, называемых отказополучателями, а второе обязывает наследника совершить действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели, а также вменяет обязанности по содержанию домашних животных.
Зачем нужны поправки
Второе нововведение — право при жизни создавать фонд для подготовки имущества к передаче по наследству — представляет куда больший интерес и кардинально исправляет ситуацию с мертворожденной конструкцией наследственного фонда.
Так, основной проблемой передачи по наследству требующего управления имущества (в том числе бизнеса) является перерыв в управлении, вызываемый смертью собственника. Такой перерыв может составлять от нескольких недель (если наследодатель позаботился о завещании и определил в нем кандидатуру доверительного управляющего наследством) до года (если наследникам не удалось мирно разрешить разногласия).
Бизнес, не имеющий операционного плана на случай отсутствия собственника, может не пережить затянувшейся паузы: покупатели останавливают предоплаты, поставщики — отгрузки, а банки закрывают кредитные линии.
Наследственный фонд, создаваемый нотариусом после смерти владельца, не решает проблему обеспечения непрерывности ни в юридическом, ни в управленческом плане. Регистрирующий некоммерческие организации Минюст проводит экспертизу документов и принимает решение о регистрации в течение месяца, после чего документы направляются в налоговую инспекцию для внесения сведений в ЕГРЮЛ.
Кроме того, любая вновь созданная организация не застрахована от ошибок, допущенных при ее учреждении. Такие ошибки могут быть как юридическими, что приведет к проблемам с регистрацией фонда, так и управленческими, когда созданные органы не смогут обеспечить необходимого качества управления активом. Ни одну из этих ошибок наследодатель уже не может исправить. Более того, законодатель не предусмотрел и механизма исправления таких ошибок наследниками — выгодоприобретателями наследственного фонда.
Как в Швейцарии
Наличие этих рисков не позволяло нам рекомендовать наследственный фонд при планировании наследства, поэтому вновь инициированное предложение по личным прижизненным фондам, которые после смерти учредителя трансформируются в наследственные, можно только приветствовать.
Их появление позволит иметь в нашей правовой системе рабочий инструментарий для планирования наследств, сопоставимый с теми, что предлагают ведущие западные юрисдикции.
Теперь мы с куда большим оптимизмом смотрим на перспективы наследственных фондов, но не забываем, что главная проблема передачи российского бизнеса по наследству по-прежнему находится вне правового поля: это невнимание собственников к вопросам планирования наследства и отсутствие всяких приготовлений бизнеса на этот счет.