В середине 1990-х советский юрист по международному морскому праву Артем Сагирян перевез семью в США. Его сын Альберт еще не окончил школу и решил остаться в Москве, рассчитывая на большое спортивное будущее в баскетболе — он играл за второй состав ЦСКА и тренировался в спортшколе с будущей звездой NBA Андреем Кириленко. Но в США он все равно поехал — американские университеты охотно брали на обучение баскетболистов из бывшего Союза. После окончания школы в Москве Сагирян поступил в Университет Священного сердца (Sacred heart University) в штате Коннектикут. Год поиграв в университетской команде третьего дивизиона, он перевелся в Линчберг-колледж (Lynchburg college) в штате Вирджиния.
Спустя несколько сезонов Альберт получил травму колена и наконец понял, что стать звездой NBA ему не суждено. Расставшись с мечтой о профессиональном спорте, на третьем курсе он переключился на бухучет и финансы, начал получать гранты, потом премию от Wall Street Journal за достижения в области финансов, попал в список лучших студентов университета.
В 2001 году Сагирян с американским дипломом вернулся в Москву, где его родной дядя Игорь Сагирян уже показал пример успешной финансовой карьеры, он был президентом финансовой группы «Ренессанс Капитал». Но к дяде Альберт работать не пошел, а нашел место консультанта в отделе нефти и газа аудиторской компании PricewaterhouseCoopers, ездил в командировки в Сибирь и на Урал, занимался аудитом дочерних компаний «Газпрома», РАО ЕЭС, ТНК и «Сиданко». Через год ему предложили должность кредитного аналитика в банке «Траст», где Сагирян работал над дебютным выпуском долларовых облигаций «Новатэка». Впрочем, надолго в «Трасте» Сагирян не задержался. Коллега предложил ему сходить на собеседование в JP Morgan, который в 2005 году планировал укрепить позиции на российском рынке.
На собеседовании Сагиряну повезло, он сумел найти общий язык с президентом московского офиса JP Morgan Робертом Фернандезом, который поверил молодому финансисту. Вдобавок жена Фернандеза тоже училась в Вирджинии. «Я не мог понять, как там очутился. Мечта сделаться инвестбанкиром стала реальностью», — вспоминает Сагирян. Он сразу попал на должность аналитика, его первой задачей было помочь в дебютном выпуске рублевых облигаций РЖД, затем были сделки с «Алросой», «Газпромом», Сбербанком, ВТБ.
Хотя комплаенс банка ограничивал операции в России и позволял работать лишь с десятком компаний, Сагирян удачно прокатился на волне роста долгового рынка и за шесть лет сумел поучаствовать в 50 сделках и вырасти до позиции исполнительного директора JP Morgan в Москве. В тот период было несложно продать российский выпуск — инвесторы становились в очередь, но Сагиряну захотелось чего-то большего. И спустя шесть лет он согласился построить похожий бизнес для конкурентов из Goldman Sachs.
В этом инвестбанке Сагиряну было непросто. Он вспоминает, что в один из первых рабочих дней заперся в туалете и всерьез думал, как просить прощения у топов JP Morgan, чтобы ему позволили вернуться. По словам Сагиряна, атмосфера в Goldman Sachs была похожа на яму с волками, где нужно было выживать. Руководство наблюдало за теми, у кого это получалось, и оставляло сильнейших. Первую сделку, с компанией «ВЭБ-лизинг», Сагирян закрыл через месяц, потом получил мандаты на размещение долговых обязательств «Северстали» и РЖД. После прихода команды Сагиряна за полтора года банк с низов банковских рэнкингов по долговым рынкам дошел до третьего места. В 2012 году Альберта назначили управляющим директором Goldman Sachs и главой группы финансирования по СНГ и России.
Впоследствии стратегия Goldman Sachs изменилась, наступил период охлаждения к российскому рынку, банк начал сокращать бизнес и затягивать гайки, и Сагиряну пришлось сократить команду с девяти до трех человек. Тогда же ему поступило предложение от Сбербанка построить отдел продаж структурных продуктов и деривативов.
Это направление в Сбербанке было новым. Через полтора года в отделе было 15 человек, подразделение обеспечивало сделки более чем на $300 млн в год. И сделки эти, по словам Сагиряна, были крупнее, чем в иностранных инвестбанках. «Многие сделки были космическими по объему. Это было фееричное время», — вспоминает Сагирян.
Процветание закончилось в 2014 году, когда начался затяжной конфликт на Украине, Запад ввел экономические санкции в отношении российских банков и предприятий, а к концу года произошла девальвация рубля. Компании, снижавшие стоимость финансирования через опционы и структурные сделки, начали терять большие суммы из-за падения курса рубля. Наиболее резонансные случаи многомиллиардных убытков — сделки со Сбербанком «Транснефти», концерна «Сухой» и «Мечела». По словам Сагиряна, произошло маловероятное событие, но компании осознанно шли на риски. «Это было непрогнозируемое событие, или «черный лебедь», его вероятность мала, риск был для всех сторон приемлемый», — вспоминает Сагирян. После того как конфликты докатились до руководства Сбербанка, было принято решение снизить количество таких сделок, бизнес сократился в несколько раз, риски и комплаенс стали жестче, бюрократии прибавилось. Работа Сагиряну наскучила, и, дождавшись конца года, он покинул Сбербанк.
Несколько месяцев банкир искал себе применение в разных сферах: купил и перепродал ресторан Café del Mar (заработал на сделке около 7% в долларах), открыл коучинг-бутик по личностному росту, компанию по пошиву костюмов «Ателье23», реабилитационный центр для спортсменов Smartrecovery (последний вместе c врачом сборной России по футболу Эдуардом Безугловым). Также Сагирян попробовал венчурные инвестиции: вложился в проект коллег по Goldman Sachs, компанию по доставке продуктов «Инстамарт». Он вкладывался на посевном раунде, позже инвесторы (среди них был и зампред Сбербанка Лев Хасис) оценили этот бизнес в несколько десятков миллионов долларов.
Финансовый сектор все же манил Сагиряна, и он решил вернуться. Одна из идей продолжения карьеры была связана с созданием инвестфонда. Реализовать ее удалось в 2016 году благодаря коллеге по Goldman Sachs, бывшему руководителю офиса «ВТБ Капитала» в Лондоне Атанасу Бостанджиев. Он предложил Сагиряну стать партнером фонда Gemcorp и руководителем российского бизнеса.
Gemcorp существует с 2014 года, сейчас у него под управлением $1,5 млрд. Якорными инвесторами первоначально были лондонский family office, суверенные фонды африканских республик. Сейчас клиентами стали два десятка институциональных инвесторов. Фонд берет стандартную комиссию 2% за управление и 20% за успех.
Gemcorp инвестирует в широком диапазоне — глобальный трейдинг ставками, валютой, операции на товарных рынках и с ценными бумагами, торговое и экспортное финансирование, прямое кредитование. В основном фонд занимается сырьевыми компаниями и странами. В Gemcorp работают специалисты по геологоразведке. В группу входит сырьевой трейдер King Bird Commodities.
География инвестиций — развивающиеся страны Восточной Европы, Латинской Америки, Африки. В фонде работает около 80 человек, есть офисы в Лондоне, Москве, Луанде, Женеве, Сан-Паулу и Дубае. Публично информацию об активах фонд не раскрывает, но из открытых источников известно, что Gemcorp вкладывался в африканские компании — инвестировал в госдолг Анголы (в рамках пула на $250 млн), в 4G-оператора Africell (Гамбия, Конго, Уганда, Сьерра-Леоне), компанию по кредитованию бизнеса в Африке Afb (Гана, Танзания и Замбия). По вложениям есть ограничение — лимит на каждую страну не должен превышать десятой части фонда. Ориентир фонда — доходность выше 10% годовых.
Процентные ставки в России падают, и поэтому сделки по кредитованию проектов все реже доходят до инвесткомитета. «Ставка в России выше 10% мало кого интересует, — объясняет Сагирян. — В Африке за сопоставимый риск готовы платить больше». В России Gemcorp инвестировал в ОФЗ и корпоративные облигации, а также смотрит на специальные ситуации. Фонд готов финансировать компании с валютной выручкой или с бизнес-моделью, способной выдержать падения курса национальной валюты на 20–30%. Подходят и компании, которые способны предоставить хороший залог и заинтересованы в экспорте своих товаров, например, в африканские страны. Доходность Gemcorp Fund I в 2017 году — 17,5% в долларах (в 2016 году была 16,9%).
Россия пока не попала в фокус инвестиций фонда, но Сагирян надеется создать серьезного финансового игрока на российском рынке, поскольку международные инвестбанки продолжают сокращать здесь позиции и снижать активность.