Краш-тест от ЦБ. Можно ли выявить проблемный банк задолго до его падения

Многие банки скептически относятся к стресс-тестированию, поскольку подготовка к нему сопряжена с дополнительной нагрузкой. Вместе с тем введение системы стресс-тестов позволит достичь сразу нескольких целей: повысить доверие к банковскому сектору и прозрачность рынка, обеспечить его стабильность и таким образом снизить стоимость привлечения капитала.

Например, на банковском рынке США после реализации требования Федеральной резервной системы к достаточности капитала в условиях негативного сценария снизился бета-фактор (коэффициент, отражающий уровень рыночного риска для ценных бумаг), а значит, участники рынка стали более оптимистично смотреть на будущее отрасли.

Сами банки также могут извлечь пользу из стресс-тестирования, поскольку его результаты можно использовать в процессе бизнес-планирования и принятия решений для уточнения риск-аппетита, оптимизации статей баланса и вовлечения руководства в продуктивный диалог.

Стресс-тестирование совершенно не ограничивает развитие бизнеса. В мировой практике регулярное проведение процедур стресс-тестирования предусмотрено, как правило, только для крупнейших банков. Так, в США это требование распространяется на банки с консолидированными активами в размере более $10 млрд. Причем к банкам, имеющим активы в размере более $50 млрд (а таких около десяти), предъявляются более высокие требования. Однако хотя показатель достаточности капитала у них в полтора-два раза превышает минимально требуемое значение, им удается сохранять рыночный уровень доходности.

Моделирование шторма

При стресс-тестировании оценивается эффект от реалистичных вариантов развития событий: базовые сценарии предполагают определенный консенсус-прогноз по динамике макропоказателей, а негативные сценарии — умеренный уровень экономических шоков, которые рассчитываются на основе данных о последних реальных кризисах.

Определение разницы между достаточностью капитала при базовом и негативном сценариях (чувствительность к стрессу) позволяет обнаружить слабые места бизнес-моделей банков и разработать соответствующие превентивные меры.

В ходе первичной сегментации по результатам тестов банки разделяются на три группы: с высокой устойчивостью (имеющие низкую чувствительность к шоку и значительный «буфер безопасности» с точки зрения капитала), со средней устойчивостью (имеющие проблему по одному из двух параметров) и с низкой устойчивостью (оба параметра проблемные).

Детальный анализ позволяет также выделить наиболее рискованные активы и направления бизнеса — например, традиционно уязвимым во время кризиса направлением является розничный банковский бизнес, который сильно зависит от таких факторов, как располагаемый доход населения, инфляция и уровень безработицы.

Превентивные меры

Спектр надзорных мер по результатам стресс-тестирования довольно широк. Наиболее очевидной мерой воздействия может стать наращивание буфера достаточности капитала. Часто регулирующий орган рекомендует осуществить актуальные в возникшей ситуации мероприятия, например, реструктуризацию активов (сокращение доли непрофильных и высокорисковых активов), закрытие некоторых направлений бизнеса, хеджирование кредитного портфеля, сокращение издержек, ограничение выплат дивидендов, пересмотр состава менеджмента банка.

Возможны также и более индивидуализированные требования, включая более интенсивный надзор за банком в целом или за отдельными направлениями его деятельности, а также повышение уровня кибербезопасности.

Требования могут напрямую касаться управления рисками: в основном они сводятся к пересмотру инфраструктуры для внедрения методов риск-менеджмента (включая модели и IT) и интеграции риск-тестирования в бизнес-процессы банка.

Регулирующий орган также может потребовать от банка самостоятельной рекапитализации, а при необходимости принять решение о непосредственной финансовой поддержке слабого банка.

Разработка эффективного процесса стресс-тестирования занимает несколько лет. В 2009 году Федеральная резервная система США опубликовала сценарии государственной программы оценки банковских капиталов (SCAP) и начала стресс-тестирование банков. В 2011–2012 годах уже проводилась ежегодная оценка достаточности капитала.

В 2015 году первоочередное внимание стало уделяться процессам комплексного управления рисками, включая риск-культуру, инфраструктуру и интегрированные процессы.

Европейский центральный банк провел начальные стресс-тесты CEBS, а затем EBA соответственно в 2009 и 2011 годах, а в 2014 году осуществил всестороннюю оценку состояния банков. Затем в 2015 году состоялось тестирование SREP, и в 2018 году ЕЦБ планирует провести уже на более детальном уровне раунд тестов EBA, которые наряду с обновленным ICAAP, готовящимся на основе IFRS9, войдут в оценку SREP.

Трудности применения

Ожидаемый срок внедрения для стран-новичков сегодня, при использовании существующих наработок, составляет в среднем 3 года. За это время необходимо собрать и сформировать массив данных и на их основе построить оптимальную модель для проведения оценок на микро- и макроуровнях (на уровне одного банка и группы финансовых институтов соответственно), чтобы корректно рассчитать последствия различных сценариев для отдельных банков и банковского сектора в целом и сохранить баланс между обеспечением устойчивости сектора и разумно обоснованными требованиями к крупнейшим финансовым институтам.

Методологией ЕЦБ и МВФ уже предусматривается следующий этап развития стресс-тестов (проект соответствующей методики также опубликован Банком России) — это макропруденциальные тесты, которые учитывают связи финансовых институтов между собой и с реальным сектором экономики.

Таким образом, модель позволяет более точно определить последствия реализации негативного сценария: учитывается «эффект заражения» между финансовыми институтами и ответная реакция реального сектора (в первую очередь реакция на проведение реструктуризации в отношении ставших «проблемными» заемщиков и сокращение кредитования ключевых предприятий экономики). Благодаря этому можно будет заблаговременно принимать надлежащие меры.

Материал подготовлен при участии Ольги Подиновской, старшего эксперта-аналитика McKinsey & Company.