Сказка о «березках». Почему бонды для возвращения капиталов оказались не востребованы
В марте Минфин разместил еврооблигации на $4 млрд, заплатив при этом инвесторам небольшую премию. Выпуск «Россия-29» на $1,5 млрд был размещен под 4,625% годовых, хотя первоначальный ориентир доходности составлял 4,75%, а в момент объявления этого ориентира облигации выпуска «Россия-28» торговались с доходностью чуть выше 4,5%.
Бонды «Россия-47» были размещены на $2,5 млрд под 5,25% годовых при первоначальном ориентире по доходности 5,5% и доходности на вторичном рынке в момент объявления о размещении около 5,15%.
В целом это удачная сделка и для эмитента, и для инвесторов. При этом для эмитента итоги размещения могли быть и лучше, но в тот момент рыночная ситуация была не очень благоприятная. Риски эскалации «торговых войн» и продолжающееся ужесточение кредитно-денежной политики в США несколько ухудшили конъюнктуру долговых рынков развивающихся стран в последнее время, а для российских бумаг появились новые риски, связанные с развитием дипломатического скандала между Великобританией и Россией.
Один из интересных моментов этой сделки, о котором сообщил Минфин, — в целях репатриации капитала бонды приобрели только 5% инвесторов. То есть общая сумма «репатриированных» состояний составила примерно $200 млн. Учитывая, сколько шума наделала тема с выпуском облигаций для возврата капитала российских олигархов в конце прошлого года (их тогда окрестили «березками»), такой результат размещения вызвал массу вопросов. Что не так сделал Минфин? Почему эти бумаги не вызвали интереса у тех, кто хотел бы вернуть капиталы в Россию? Появились даже комментарии, что, видимо, даже фигурантам «кремлевского списка» оставлять деньги там менее страшно, чем возвращать их на родину.
Индивидуальный подход
На самом деле все намного проще. Вся история со специальными бумагами под репатриацию капитала — это одно большое недоразумение. Что такое репатриация капитала? В рамках той сделки, о которой говорилось выше, это всего лишь покупка суверенных еврооблигаций российскими гражданами с нерезидентских счетов.
Более того, если бы покупки совершались не в ходе первичного размещения, а на вторичном рынке — это тоже, по сути, считалось бы возвратом капитала. Насколько нам известно, именно такую рекомендацию — идите и купите бумаги на вторичном рынке — получил инициатор темы с «березками» из Минфина.
По некоторым данным, Минфин изначально был категорически против выпуска каких-то специальных финансовых инструментов под нужды отдельных граждан, справедливо аргументируя это тем, что Россия все-таки не страна третьего мира, готовая перестраивать государственную долговую политику под индивидуальные запросы.
Да и непонятно, в чем должна быть специфика таких бумаг. Единственный неудобный момент, с которым до последнего момента сталкивались все российские инвесторы в евробонды, — это налогообложение курсовой разницы. Но для бумаг, выпускаемых с начала 2018 года, эта проблема устранена.
Так почему же в рамках мартовского размещения евробондов объем «репатриации» был относительно невелик? Дело в том, что это просто не самый удобный инструмент для этих целей.
Во-первых, размещались длинные бумаги, по которым высок рыночный риск, то есть в случае роста процентных ставок на рынке (а вероятность этого достаточно велика), цены этих облигаций снизятся, и в них можно «зависнуть» на несколько лет. Мало кто готов размещать капитал в 11-летние евробонды до погашения.
Во-вторых, как уже было отмечено выше, Минфин выбрал не самый удачный момент с точки зрения рыночной конъюнктуры.
В-третьих, репатриация может идти по разным каналам: и через сделки на вторичном рынке, и через покупку рублевых инструментов, в том числе ОФЗ; через размещение в ДУ; наконец, просто в депозиты банков. Каждый инвестор сам выбирает для себя наиболее удобный инструмент в зависимости от целей и оценки рисков.