Конец лихорадки. Рынку цифровых валют нужен устойчивый «криптодоллар»
Сказать, что криптовалюты стали экономическим событием 2017 года — это произнести очевидную банальность. О масштабах роста их стоимости (в среднем за год — в 20-100 раз) и количестве выпусков новых инструментов (порой случавшихся каждый день) говорилось многократно. Но давно ожидавшаяся коррекция, вылившаяся в падение стоимости основных криптовалют в два и более раза менее чем за месяц, заставляет задуматься о ряде фундаментальных вопросов, от которых зависит их будущее.
Основных моментов, которые, забегая вперед, вызывают у меня сомнения в перспективности данного предприятия, как минимум три.
Прежде всего, я отметил бы очевидную «спутанность» двух главных задач, ради которых появились криптовалюты, а если быть точнее — вытеснение одной цели другой, изначально не казавшейся столь важной. Я могу ошибаться, но важнейшим качеством криптовалюты является непрозрачность расчетов в ней для регуляторов — то есть создание нерегулируемого рынка платежей. Учитывая, что один только черный сектор в мировой экономике оценивается более чем в $1 трлн, а серый превышает его как минимум в 10-15 раз, новый тип платежного средства, несомненно, должен был быть востребован.
Но потенциально заинтересованным в нём субъектам нужно быть уверенными не только в том, что вложения недоступны вниманию нежеланных структур, но и в том, что они сделаны в универсальном платёжном средстве и их ценность вполне предсказуема. Приход «в игру» инвесторов, а не пользователей, лишает ее определенности. Доля самой распространенной криптовалюты — биткоина — снизилась за прошлый год с 78% до менее чем 35% капитализации рынка. При этом доходность в десятки тысяч процентов порадовала спекулянтов, но внутридневные колебания в 15-20% не могут не подрывать веру в криптовалюты как средство расчетов. Иначе говоря, мне кажется, что превращение биткоина, эфира и им подобных в инвестиционный актив убивает их «валютную» составляющую: чтобы инструмент считался денежным, он не может менять стоимость столь быстро — ведь хорошо известно, как быстро экзотические валюты вымываются свободно конвертируемыми, как только их начинает лихорадить подобным образом.
Поэтому мне кажется, что если криптовалюты сохранятся в обозримом будущем, то только потому, что среди них появится та, курс которой не будет столь непредсказуемым — иначе говоря, своего рода устойчивый «криптодоллар», но при этом не эмитируемый каким-либо правительством, и такой, чье обращение не регулируется центробанками. Пока, однако, ничто подобного не предвещает.
Второй проблемой криптовалют является, на мой взгляд, их не вполне «валютная» природа. Любая валюта представляет собой, как известно, долговое обязательство ее эмитента, и ее распространенность определяется возможностью использования её для погашения долгов: государственных, а потому и частных. По сути, основой обеспеченности валют является готовность того или иного государства принимать их в погашение образовавшихся перед ним обязательств. Это определяет распространённость валюты в расчетах и ее применение в других долговых сделках. Как мы видели уже не раз, курс самой широко распространенной в мире валюты, доллара, растет в периоды кризисов даже тогда, когда эти кризисы начинаются в самих Соединенных Штатах. Причина проста: по всему миру инвесторы возвращаются в доллар из-за огромного количества сделанных в нем долгов (почти 62% от всего объёма долговых сделок в мире). У криптовалют нет подобного «гаранта» — и я думаю, что именно поэтому некоторые смелые предсказания о том, что стоимость их может упасть до нуля, вовсе не безосновательны.
И даже тот факт, что криптовалюты становятся все более «легализованными» (как показывают шаги японских регуляторов или открытие торгов фьючерсами на биткоин на американских биржах), не отменяет подобной возможности. Как бы то ни было, все криптоактивы не имеют face value как таковой и не подкреплены гарантиями приема, который остается для отдельных участников рынка делом сугубо добровольным. Иначе говоря, криптовалюты не могут считаться деньгами в традиционном смысле слова, а придать этому слову нетрадиционный смысл только ещё предстоит, и не факт, что у альтернативных платежных средств это получится: ведь при увеличении числа расчетов между корпоративными рыночными субъектами последним придётся брать на себя риски непринятия этих инструментов другими контрагентами. По сути, перспектива превращения криптовалют в реальные деньги пока так и не просматривается.
Третий момент связан с тем, что одним из преимуществ биткоина до поры до времени объявлялась невозможность произвольного повышения объёмов эмитируемых «монет». Но по итогам года это преимущество следует считать утраченным. Да, условия работы системы не предполагают масштабной эмиссии новых биткоинов, но это с лихвой компенсируется появлением конкурирующих инструментов. На сайте Coinmarketcap котируется 1448 криптовалют (что уже в десять раз превышает число суверенных государств, обладаюших правом эмиссии традиционных денег), и появление сотен новых не за горами.
Поэтому об отсутствии «инфляции» говорить не стоит: ведь новые криптовалюты конкурируют за один и тот же рынок, что может подтверждаться событиями ноября, когда рост Bitcoin Cash был вызван в основном перетоком средств с рынка биткоинов. Поэтому по мере появления новых конкурентов и упрочения интереса инвесторов к игре на малознакомых инструментах рынок криптовалют начнёт расти «вширь», и это способно существенно замедлить, если не остановить, его порывы «вверх».
Говоря о «псевдоинфляционных» аспектах, следует обратить внимание и еще на один момент, а именно на общую капитализацию рынка. На пике стоимости биткоина, в конце декабря 2017 года, она приближалась к $900 млрд. А эта сумма, если не оценивать ее в сравнении с капитализацией крупнейших компаний мира, а сопоставлять с параметрами собственно денежных инструментов, практически равна количеству находящихся сегодня в мире в обращении наличных долларов. Однако доллары обслуживают не только крупнейшую экономику мира, но и используются в огромном количестве полулегальных или просто частных операций за пределами Соединенных Штатов. И если вспомнить о предназначении криптовалют как неофициального средства расчётов, стоит задуматься о том, не является ли их сегодняшняя оценка банально слишком большой по сравнению с объемами того рынка, на обслуживание которого они реально могут претендовать?
Эти три вопроса — а список проблемных тем может быть продолжен — дополняют отношение к криптовалютам национальных правительств, которое рано или поздно должно быть скорее ужесточено, чем либерализовано, и отнюдь не только из-за того, что данные инструменты могут использоваться в не вполне приятных для властей целях. По мере роста рынка наблюдается ещё один тренд, который нельзя не принимать в расчет. Параллельно с тем, как торговля криптовалютами будет легализовываться, а некоторые участники рынка демонстрировать невиданные доходности, переток средств на криптовалютные площадки из традиционных форм инвестирования может стать серьёзной проблемой.
Как отмечают многие эксперты — а недавно к ним присоединились и авторы докладов к открывающемуся на следующей неделе Давосскому форуму, — восстановление мировой экономики происходит на фоне многочисленных рисков, среди которых заметна и перегретость рынков практически по всем «азимутам» — от фондового до рынка бондов. Уход значительных сумм с традиционных рынков на криптовалютные несёт существенные угрозы глобальной стабильности рынков и возможности поддерживать процентные ставки на очень низких (а порой и отрицательных) уровнях. Поэтому легализация рынка криптовалют в перспективе несомненно противоречит интересам любых государственных властей, которые в ситуации «схлопывания» фондового рынка и последующего разорения многих финансовых структур и инвесторов вынуждены будут спасать экономики своих стран на деньги налогоплательщиков.
Суммируя все сказанное, сложно предположить, что криптовалюты в их современном виде могут продолжить оставаться инвестиционно привлекательным активом и демонстрировать тот рост, который пришёлся на большую часть прошлого года и заставил говорить о них специалистов и обывателей. Это, разумеется, не означает, что они «могут исчезнуть через несколько лет», как поспешил на днях заявить премьер-министр Дмитрий Медведев, но перегретость рынка даже в его нынешнем состоянии и рост давления со стороны регуляторов на его участников в будущем представляются мне достаточно вероятными.