Здоровая самооценка. Зачем ЦБ позволил банкам самим определять свои риски

Алексей Лобанов Автор

С середины ноября ЦБ разрешил Сбербанку оценивать кредитные риски на основе внутренних рейтингов кредитной организации. Этот подход позволит точнее определять нагрузку на капитал и впоследствии снижать ее, что может вылиться в удешевление кредитов

Пока европейские банкиры со вкусом отмечают праздник «Божоле нуво» (начинается с третьего четверга ноября), в российской банковской системе появилась своя знаменательная ноябрьская дата. 16 ноября Сбербанк первым из отечественных банков получил разрешение регулятора на применение внутренних рейтингов заемщиков для оценки достаточности капитала.

Если переходить на язык терминов, то такая система оценки называется IRB-подходом (Internal Ratings-Based Approach). Она является главным элементом «меню» регулятивных подходов к оценке основных банковских рисков, которое содержится в соглашении «Базель II». Не будет большим преувеличением сказать, что «Базель II» был разработан в начале 2000-х годов именно ради IRB-подхода.

В чем прогрессивность этих методик? Внедряя подход к оценке риска на основе внутренних рейтингов, крупнейшие банки повышают точность такой оценки для расчета достаточности капитала. Это может позволить банкам сэкономить до 20% от величины активов, взвешенных по уровню риска, если сравнивать с расчетом согласно «старому» подходу «Базеля II». Подобная экономия позволит банкам активнее снижать, например, ставки по кредитам для своих клиентов. А учитывая масштаб деятельности системно значимых банков, услугами которых пользуются в совокупности миллионы россиян, общий выигрыш от перехода к новым моделям может быть весьма ощутим.

Банки внедряют у себя IRB-подход исключительно на добровольной основе, но, естественно, после аттестации регулятором внутренних моделей. Так, проверка и утверждение специалистами Банка России рейтинговых систем Сбербанка продолжалась более полутора лет. Почему так долго?

Процесс аттестации регулятором методик для оценки риска на основе внутренних рейтингов в Сбербанке потребовал много времени и трудозатрат как из-за масштабов кредитной организации, так и новизны этого процесса для обеих сторон. Например, в ходе аттестации розничных моделей Банк России проанализировал и протестировал несколько десятков методик оценки вероятности дефолта (PD — Probability of Default) и убытков в случае дефолта (LGD — Loss Given Default).

Есть надежда, что оценка и аттестация методик других банков, которые захотят перейти на IRB-подход, будет осуществляться быстрее — все-таки проделана большая работа и накоплен серьезный опыт. С другой стороны, внутренние рейтинговые системы по определению уникальны у каждого банка, поэтому радикально упростить и ускорить процедуру вряд ли получится. По крайней мере, в отношении тех кредитных организаций, которые собираются внедрять новый подход в 2018 году.

Порой отдельные аналитики пытаются указать на то, этот подход к оценке риска якобы устарел. На мой взгляд, это не так. Оценка риска на основе внутренних рейтингов по-прежнему актуальна для всей мировой банковской системы. Она активно применяется крупнейшими зарубежными банками, а также продолжает эволюционировать.

Постоянно развиваются и сами модели количественной оценки рисков: появляются их новые типы, разработанные в том числе с применением технологий искусственного интеллекта, которые отличаются по принципу своего построения от классических статистических моделей.

Важно понимать, что Центробанк в процессе аттестации определяет предсказательную силу моделей оценки риска, их устойчивость во времени, а также качество используемых данных независимо от «механики» моделей. Поэтому говорить об устаревании IRB-подхода вообще и для оценки кредитного риска в частности преждевременно. Можно ожидать, что регулирование системы моделирования рисков и качества данных будет активно развиваться как одна из составляющих так называемого регтеха.