ЦБ как стартапер. Почему в России стоит легализовать криптовалюты и ICO
Только за последние несколько месяцев в мире было выпущено более 1 тыc. новых приложений на блокчейне, в которые анонимные энтузиасты вложили $1,3 млрд. Перспективы захватывают дух и порождают азарт — стоимость родоначальника блокчейна, криптовалюты биткоин, выросла за 5 лет в 400 раз. Последний раз подобный ажиотаж наблюдался двадцать лет назад на бирже NASDAQ — в связи с тем, что человечество осознало перспективы интернета. Революция блокчейн происходит еще быстрее, и принцип «победитель получает все» в ее случае работает на все 100%.
По оценкам Всемирного экономического форума, проекты на блокчейне смогут обеспечить до 10% мирового ВВП уже в 2025 году — это почти $10 трлн. Стандарты и технологии, на основе которых будет построена новая реальность, создаются прямо сейчас. Уникальность этой ситуации для России заключается в том, что многие блокчейн- и криптотехнологии созданы россиянами, либо имеют связь со страной — наиболее известным примером является разработчик Ethereum Виталик Бутерин.
Спустя 60 лет после того, что в США до сих пор называют Sputnik Moment, имея в виду шок американского общества от запуска СССР первого искусственного спутника Земли, у России появился шанс выступить не в роли догоняющих, а в роли лидера в прорывной технологии. Сможет ли страна использовать редкий шанс? Ответ на этот вопрос лежит в плоскости диалога между инноваторами и регуляторами.
Страх регулятора
На последнем витке технологического прогресса, когда мир погружался в интернет, отношения государства и бизнеса в новой сфере в целом складывались ровно. Воровство фильмов и музыки, порнография и новые виды медиа хоть и вызывали раздражение ряда стран (наиболее выразительно в Китае), но не подрывали основ государственности.
Блокчейн, криптовалюты и ICO спровоцировали куда более сильные эмоции. Спецслужбы, центральные банки и финансовые регуляторы мира увидели в новом явлении риски фундаментального характера: отмывания преступных доходов, финансирования терроризма, возникновения финансовых пирамид, эрозии национальной денежно-кредитной политики. Эти опасения не являются пустыми, и их действительно стоит проанализировать.
Однако аргумент, что криптовалюты анонимны и используются в противоправных целях, довольно слаб. Электронные записи создаются на реальных компьютерах, и каждый бит при желании можно отследить. Правильно говорить о том, что криптовалюты более анонимны по сравнению с банковскими счетами. Но наличные бумажные деньги являются гораздо более «грязными». Прогрессивные страны от Кении до Швеции прилагают усилия к увеличению доли электронных платежей, двигаясь к полной отмене банкнот. Отказ от бумажных денег на повестке дня даже в стране, где их изобрели: глава центрального банка Китая заявил, что КНР откажется от наличных к 2026 году.
Бум ICO породил много нечестных проектов, собравших деньги с доверчивых инвесторов. Это утверждение похоже на правду. На заре ICO незнакомцы начали доверять незнакомцам раньше, чем появились умные контракты, призванные защитить одних от других. По оценке Народного банка Китая, 90% совершенных ICO не выполнят свои обещания. Однако не стоит недооценивать человеческий разум и силу рынка. Стоимость первых токенов взлетела из-за того, что криптоденег, на которые их покупали, было на $100 млрд, а самих ICO — единицы.
Сегодня капитализация криптовалют около $180 млрд, при этом готовятся десятки тысяч ICO. На рынок выходят умные серьезные игроки. Покупатели быстро научатся отделять «мух от котлет», глупые проекты перестанут получать поддержку рынка и проблемы роста будут решены.
Однако главная причина жесткого отношения регуляторов к криптовалютам заключается в том, что деньги, по их мнению, не могут быть частными — их должно выпускать государство. В книге «Валютные войны» Джеймса Рикардса есть история о том, как в Пентагоне отыгрывали военную ситуацию, при которой Россия и Китай создали совместный банк, перевели туда свои золотые запасы и этот банк выпустил новые деньги, которые стали единственным расчетным средством за российский и китайский экспорт. Долларовая гегемония рухнула.
Благодаря блокчейну эта игра Пентагона приблизилась к реальности: собственные электронные деньги может выпустить любой студент. Пока что биткоин является медленным, неудобным и волатильным средством платежа. Но отсутствие единого центра эмиссии, анонимность и возможность свободно передавать друг другу (без посредничества банков-корреспондентов) сделали десятки криптовалют популярными у миллионов людей. Можно предположить, что как только появится быстрый «суперкоин» со стабильной стоимостью многие национальные валюты ожидает судьба телефонных будок.
Такое будущее, естественно, не нравится центральным банкам, но оно все же не означает конец эры суверенных государств: развитая Европа уже скоро 20 лет как живет без национальных денег, валюты ряда развивающихся стран привязаны к американскому доллару, курс рубля де-факто сильно зависит от цены на Brent.
Гонка на блокчейне
В современном мире целые нации оказались в положении стартапов и вынуждены принимать решения на лету. Япония — третья крупнейшая экономика мира и технологическая сверхдержава — признала криптовалюты средством платежа и выдала лицензии 11 биржам, ведущим торги криптоактивами. Китай, на который когда-то приходилось до 90% от оборота торгов биткоинами, так же резко дал команду «стоп», опасаясь лавинообразного роста вывода денег из страны в обход валютных ограничений.
Швейцария и Сингапур пошли по пути создания регуляторных «песочниц» — экспериментальных режимов при которых инновационные компании получают возможность вести деятельность в отсутствие регулирования, в то время как государственные органы изучают результаты в динамике и формируют нормативно-правовую базу с учетом практического опыта.
Подход «песочницы» как тестового полигона для обкатки технических и регуляторных подходов подошел бы и России. Пока все активность российских участников рынка криптовалют происходит за пределами страны и с чистым минусом для российской экономики.
Сейчас ежедневный оборот сделок с криптовалютами, которые заключают российские инвесторы на зарубежных площадках, составляет около $40 млн. По нашим оценкам, отток капитала из России на иностранные криптобиржи составляет около $1 млрд в год. Мы можем противопоставить ему кратно больший приток капитала в российскую экономику, если решимся на активную конкуренцию на рынке криптовалют и ICO.
В России регуляторы ищут баланс между потенциалом технологии и мгновенными рисками. Например, существует идея, что стоит заниматься блокчейном, но избегать криптовалют. Но ведь именно криптовалюты являются главным приложением на блокчейне, как когда-то браузер стал главным приложением для технологии интернета. Двадцать лет назад могли запретить браузер — там много нехорошего увидеть можно. Тогда у нас не было бы интернет-магазинов, поисковиков, социальных сетей и даже биткоина. Публика в интернете капризная — и пользователи, и креативные умы, которые создают новую реальность, стремятся туда, где вся энергия и деньги, и вряд ли поверят в выхолощенный стерильный «госблокчейн» в отсутствие главных «игрушек».
Кроме того, уже упомянутая технология «умных контрактов» может снять многие вопросы к рынку ICO. Этот инструмент решает проблему недоверия, устанавливая не условные, а механические правила исполнения сделок. Вкупе с искусственным интеллектом и анализом больших данных блокчейн станет тем самым «большим братом», который сделает возможными сделки между незнакомцами в течение секунд. Регистрация бизнеса будет занимать секунды, оформление кредита — секунды, купля или продажа квартиры — секунды. Взыскать долг с недобросовестного контрагента — тоже секунды, хотя в невероятном новом мире быть недобросовестным станет почти невозможно.
Через считанные годы в мире заработают приложения, которые на одном смартфоне почти бесплатно заменят банк, суд, нотариуса, регистратора, депозитарий и аудитора. В создании этой новой умной инфраструктуры примут участие российские специалисты. От принятых сегодня решений зависит, будут ли эти ребята работать в российских или зарубежных компаниях, станет ли блокчейн, как когда-то атом, космос и балет, нашим товаром на экспорт, или мы будем обменивать доступ к всемирной блокчейн-инфраструктуре на нефть и газ.