Динамика цен с октября прошлого года оказывается лучше ожиданий. Особенно приятным сюрпризом стало замедление роста цен до 0,2% в феврале этого года, несмотря на разовую пятитысячную выплату пенсионерам в январе. Целевой показатель инфляции в 4% может быть достигнут уже к лету этого года, при этом масштаб экономического спада за прошедшие два года оказался весьма умеренным и уж точно много лучше ожиданий экспертов.
Читайте также «Укрепить рубль и снизить инфляцию. Какой была политика ЦБ с момента присоединения Крыма?»
Тем не менее, хотя инвесторы уже предвкушают снижение процентных ставок, не факт, что регулятору следует торопиться и идти на поводу у рынка. В пользу выжидательного подхода говорят три основных соображения.
Первое – это ущерб, который экономике наносит сохранение высоких процентных ставок. Очевидно, что в условиях значительного кредитного плеча удержание процентных ставок на высоком уровне в течение длительного времени чревато ростом процентных расходов домохозяйств и компаний – это случай развитых стран, где и розничные, и корпоративные кредиты составляют часто по 80-100% ВВП. Но в России суммарные сбережения домохозяйств в банках составляют 24 трлн рублей и значительно превышают объем розничных кредитов в 11 трлн рублей; суммарные кредиты компаний (30 трлн рублей) превышают корпоративные депозиты (24 трлн рублей). С такими показателями выгоды вкладчиков от высоких ставок выглядят более значительными, чем потери закредитованных игроков. А c учетом падения инвестиций с 2013 года и введенных финансовых санкций с 2014 года можно даже сказать, что наращивание внутренних сбережений является необходимым условием восстановления экономического роста.
Второе соображение против снижения ставок связано с глобальной неопределенностью в динамике процентных ставок. На данный момент не совсем очевидно, с какой скоростью будут повышаться ставки в развитых странах, но понятно, что ФРС вряд ли изменит курс своей политики в ближайшее время. В случае быстрого выхода мировой экономики из состояния отрицательных процентных ставок сохранение высокой и неизменной ключевой ставки в России было бы правильным решением с целью создания номинального якоря для ожиданий экономических агентов. Почему? Потому что по факту у ЦБ нет политического мандата на повышение процентной ставки, уж слишком болезненным был ее скачок до 17% в декабре 2014 года. Поэтому и снижение процентной ставки регулятор проводит с расчетом, чтобы не пришлось ее потом повышать.
Третье соображение связано с тем, что нет возможности догоняющего роста в России в условиях нулевого потенциального роста. Снижение ставки, запускающее рост кредитного плеча, в таких условиях может стать инфляционным, а, с другой стороны, качество кредитного портфеля российских банков является далеко не идеальным – даже по официальной статистике, уровень плохих кредитов до сих пор составляет около 7% от общего кредитного портфеля, а с учетом реструктурированной плохой задолженности, скорее всего, следует говорить про 13% плохих кредитов в банковском секторе. Раскручивание кредитного роста в таких условиях даст шанс компаниям-зомби продлить свою жизнь, а в новые проекты кредитные ресурсы могут так и не дойти.
Политика высоких процентных ставок обеспечивает не только снижение цен, но и создает контекст для структурной перестройки экономики. Те компании, которые не могут выжить в условиях высоких процентных ставок, необходимых для формирования достаточно высокой нормы сбережений, должны закрыться. По сути, снижение ставок оправданно тогда, когда произойдет структурная чистка экономики, когда будет уверенность, что банковские кредиты будут направлены на эффективные проекты. Досрочное снижение ставки может поставить под угрозу долгосрочное удержание инфляции на низком уровне – в такой ситуации лучше лишний раз подождать, чем торопится со снижением ставок.
Приведенные выше аргументы говорят о том, что ожидать от ЦБ теперь радикального движения ставки вниз не следует. Именно поэтому глава ЦБ РФ в феврале сообщила, что после выхода ставки на однозначный уровень шаг движения может составлять 25 пунктов, что безусловно растянет процесс снижения ключевой ставки на длительный срок.
Сейчас ЦБ стоит на развилке. Первый вариант – оставить ставку без изменений, но дать обещание снизить ее при достижении целевого показателя инфляции в ближайшие месяцы. В пользу этого сценария говорит достаточно жесткий комментарий, который регулятор дал после прошлого заседания 3 февраля, сделав себя в какой-то степени заложником своих слов. С другой стороны, динамика инфляции в последние месяцы и желание правительства ориентироваться на $40 за баррель при исполнении расходных обязательств бюджета не позволяют исключить и решение о снижении ставки на ближайшем заседании, о чем недавно говорил в своих интервью директор департамента ЦБ РФ Игорь Дмитриев. Такое решение будет означать переход к циклу снижения ставки, что может быть рискованным в условиях ужесточения риторики ФРС США. Обольщаться тем, что внутренние политические соображения гарантируют быстрое снижение стоимости денег в России не следует. Понимание того, что ограничения роста в России носят структурный характер уже стало консенсусом на уровне руководства страны, и экономическая политика за последние два года из социально-ориентированной стала крайне прагматичной, что дает ЦБ значительную свободу маневра – выбор за регулятором.