Лишние игроки. Чистка банковского сектора — это реакция на отток капитала из страны

Отзыв лицензий у банков — процесс регулярный, если не сказать обычный. С 2005 по 2012 год в России Центробанк отзывал около 50 лицензий в год, и происходило это почти незаметно, так как касалось в основном мелких банков. Однако с приходом Эльвиры Набиуллиной на место председателя ЦБ в 2013 году число отзывов лицензий резко увеличилось и появились случаи закрытия относительно крупных банков (в первую очередь вспоминается эпохальный отзыв лицензии у Мастер-банка в ноябре 2013-го), что положило начало разговорам о чистке банковского сектора. Сейчас это уже признанный факт, хотя официальные власти и используют более приятный для слуха термин «оздоровление».

Очевидно, что основная цель чистки-оздоровления на поверхности — это избавление системы от слабых игроков или тех, кто ведет рискованную кредитную политику. К тому же количество банков было и все еще продолжает быть избыточным (свыше 1300 на пике и около 600 сейчас), так что в какой-то степени это подталкивание естественного консолидационного процесса. Но, как мне кажется, есть и более конкретная и, возможно, даже главная причина ужесточения политики ЦБ, и она связана с оттоком капитала из страны.

По официальной статистике платежного баланса, за период с 2005 года из России утекло порядка $300 млрд через так называемые сомнительные операции банковского сектора, что составляет около трети всего оттока капитала, не считая затрат на импорт. По-простому, это операции по приобретению иностранных финансовых активов, например акций и облигаций, реальную стоимость которых трудно проверить, и зачастую она оказывается значительно ниже заявленной. Или же это может быть выдача кредитов офшорным компаниям, не имеющим реальных активов. Можно вспомнить многомиллиардный портфель облигаций Пробизнесбанка, который находился в кипрских депозитариях и по факту оказался проданным, или офшорные кредиты банка «Траст», которые после начала санации пытаются вернуть уже новые собственники. Есть и более сложные схемы вывода денег с использованием иностранных аккредитивов или деривативов, но суть одна — валюта за границу уходит, а полученные активы на поверку оказываются пустышкой.

С 2005 по 2012 год из страны таким образом выводилось порядка $30 млрд ежегодно, а пик пришелся на кризисный 2008 год, когда отток составил более $50 млрд. В 2009 году он снизился до $25 млрд, но потом опять стал нарастать вплоть до 2012 года, несмотря на отсутствие кризисных явлений в экономике. Тренд более чем пугающий с учетом еще и того, что в результате золотовалютные резервы ЦБ перестали расти, несмотря на высокие цены на нефть. Но как только в 2013 году ЦБ активизировался, начав отзывать лицензии у банков, занимающихся рискованными операциями, отток сразу же пошел на убыль. С этого момента ЦБ хватку не ослаблял, увеличив количество отзываемых лицензий примерно до ста в год, и из страны стало уходить все меньше и меньше денег по этому каналу, а с 2015 года отток практически иссяк и в 2016-м составил менее $1 млрд.

Столь резкое сокращение оттока валюты, без преувеличения, выдающийся успех нового руководства ЦБ, потому как с учетом падения в 2014 году нефтяных цен, а также введения против нашего финансового сектора санкций, лишающих банки доступа к западным кредитам, был серьезный риск потери значительной части золотовалютных резервов. А тут они не только не сократились, но еще и вопреки всем ожиданиям немного увеличились: до $378 млрд на конец 2016 года с $368 млрд на начало 2015 года. Понятно, что основной поддерживающий эффект внесла девальвация рубля, из-за которой существенно сократился импорт, компенсировав падение выручки от экспорта нефти. Однако без превентивных мер ЦБ по чистке банковского сектора мы, скорее всего, наблюдали бы значительный отток валюты по счетам сомнительных операций, как случалось во все кризисные периоды, и тогда снижения золотовалютных резервов было бы не избежать.

Означает ли это, что чистка сектора скоро будет завершена? В прошлом году представители ЦБ говорили, что да, процесс близится к завершению и отзывы лицензий пойдут на спад. Однако, судя по недавним комментариям Эльвиры Набиуллиной о том, что лишь более половины пути пройдено, представляется, что предыдущие оптимистичные оценки были скорректированы. Это может быть связано с обеспокоенностью регулятора в отношении внутренних рисков (скажем, увлеченностью некоторых банков кредитованием связанных сторон, например девелоперских проектов акционеров), но возможно, что не весь отток капитала удалось пресечь, так как часть транзакций по выводу денег просто могла не попасть в категорию сомнительных.

Стоит напомнить, что у российских банков по-прежнему огромные вложения в иностранные (в основном валютные) активы — $227 млрд на конец III квартала 2016 года, из которых около $86 млрд — это кредиты нерезидентам, и качество их оценить весьма трудно. Поэтому ЦБ, скорее всего, и дальше будет совершенствовать контроль за внешними операциями банков и более тщательно проверять их с учетом уже большого опыта обнаружения разного рода схем в предыдущих случаях. Например, уже введены повышенные коэффициенты взвеса по кредитам офшорным компаниям и подняты требования по резервам в отношении ценных бумаг, хранящихся в иностранных депозитариях без надлежащего уровня надежности.

В том же ряду надо рассматривать и недавнее решение ЦБ о разделении с 1 января 2018 года (с техническим переходным периодом до 1 января 2019 года) банков по виду лицензий на универсальные и базовые с введением ограничений для последних на осуществление международных операций (например, запрет на кредитование нерезидентов) взамен на упрощение регулирования. По предварительным подсчетам, из существующих 600 банков за получением базовой лицензии могут обратиться около 400. В результате у регулятора высвободятся ресурсы для усиления надзора за оставшимися 200 банками с универсальной лицензией, что еще больше снизит риск участия нашего финансового сектора в разного рода схемах по выводу капитала из страны.

Читать также: Эльвира Набиуллина: «Нас беспокоит ситуация, что люди теряют деньги»