Теракт и финансовый кризис
«Террористические атаки «Аль-Каиды» должны были нанести урон Соединенным Штатам, и они это сделали, но таким образом, каким Усама бен Ладен, возможно, даже себе не представлял. Ответ президента Джорджа Буша-младшего на эти атаки поставил под угрозу основные принципы Америки, подорвав ее экономику и ослабив ее безопасность. Нападение на Афганистан было объяснимым, однако последующее вторжение в Ирак не было связано с «Аль-Каидой», хотя Джордж Буш пытался установить связь между ними. [...] Нет никакого оправдания выбранного Бушем способа финансирования военной кампании. Это была первая в истории война, полностью оплаченная в кредит. Америка шла в бой с возросшим дефицитом и понижая налоги», — пишет нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц. По его мнению, именно вторжения в Афганистан и Ирак прежде всего ответственны за нынешнее состояние экономики США, грозящее новой рецессией. По подсчетам Стиглица, которые он сам называет оптимистичными, еще три года назад суммарные военные расходы США на Ирак и Афганистан приблизились к $5 трлн, а социальные выплаты ветеранам составят в будущем порядка $600-900 млрд.
Война против терроризма вместо глобализации
«Важно помнить, что за десятилетие, минувшее с атаки на WTC, на территории США не было совершено ни одного успешного теракта. Американскому правительству нужно отдать должное, если бы террористам удалось еще хоть несколько раз повторить свой успех, последствия могли бы быть самые страшные. Прежде всего, США могли бы превратиться в закрытую и нетолерантную страну», — отмечает Майкл Мандельбаум, профессор Университета Джона Хопкинса и один из ведущих экспертов по внешней политике США. Впрочем, по словам Мандельбаума, «война против терроризма» в последние десять лет полностью завладела вниманием американских властей и истощила ресурсы страны. В результате США недостаточно эффективно отреагировали на главные вызовы своей новейшей истории — глобализацию, информационную революцию, рост бюджетного дефицита и внешнего долга, а также развитие альтернативных источников энергии. В будущем это может существенно снизить глобальное влияние страны.
Французская Le Monde окрестила нулевые «десятилетием Усамы бен Ладена». Так ли это? Бывший министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд считает, что нет: «Усама бен Ладен делал новости, но не творил историю. За десятилетие доля стран БРИК в мировом ВВП увеличилась с 8% до 18%, число пользователей интернета выросло с нескольких сотен миллионов до двух миллиардов, а Ближний Восток охватила волна демократических революций. Бен Ладен не причастен ни к чему из перечисленного». «Мир изменился. И лучше всего осознать изменения помогает аналогия бывшего госсекретаря США Мадлен Олбрайт. Она однажды сказала, что во времена холодной войны внешняя политика напоминала навигацию через Панамский канал — нужно было просто плыть прямо. После падения Берлинской стены она стала похожа на пролив Ла-Манш — воды стало больше, но землю по-прежнему видно. Сейчас внешняя политика — это открытый океан. Нам нужно многое переосмыслить», — уверен Милибэнд.
Что, если бы Усамы бен Ладена не было?
Писатель и экономист Майкл Линд, наоборот, считает, что не стоит недооценивать влияние Усамы бен Ладена на историю. В своей колонке в The Washington Post он рисует картину мира без атаки на WTC. «Американская внешняя политика была бы совершенно иной. Почти наверняка не состоялось бы вторжение в Афганистан. Кампания в Ираке также оказалась бы под вопросом, хотя президент Джорд Буш, возможно, попытался бы начать ее под предлогом наличия у Садама Хуссейна ядерного оружия. Однако, скорее всего, дело по-прежнему ограничивалось бы экономическими санкциями. Без военной риторики Буша-младшего могла бы постигнуть судьба его отца, и он бы не переизбирался на второй срок, так как большой популярностью пользовались бы идеи демократов об экономических реформах. Более того, победивший на выборах в 2004 году кандидат от демократов, скорее всего, выиграл бы и следующие выборы, а значит, Барак Обама по-прежнему оставался бы сенатором от штата Иллинойс», — пишет Линд. Однако, по его словам, проблемы внешнего долга и бюджетного дефицита по-прежнему стояли бы перед США, несмотря на отсутствие военных расходов. В этом плане крах инвестбанка Lehman Brothers гораздо страшнее краха двух башен WTC, заключает Линд.
Участник кампаний в Ираке и Афганистане Рой Скрэнтон пишет в газете The New York Times, что десятилетие спровоцированных «Аль-Каидой» войн воспитали поколение американцев, которым незнакомо мирное время. «Атака на WTC — главное политическое событие в их жизни. Единственная Америка, которую они знают, — это Америка, которая воюет. Это наше наследство следующим поколениям».
Порочный круг самоуничтожения
Все в той же The New York Times британский философ Саймон Критчли признается, что никогда не понимал афоризма «Месть — это блюдо, которой нужно подавать холодным». «Многим оно вполне нравится и в горячем состоянии. В любом случае гораздо более мудрым мне кажется высказывание Конфуция о том, что, прежде чем начинать кому-то мстить, следует выкопать две могилы — одну для врага, а вторую для себя. По логике мести если ты ударил меня, то я имею полное право ударить тебя в ответ. Но разве таким образом мы не запускаем бесконечный цикл насилия, когда уже невозможно разобраться, кто нанес удар первым? США утверждают, что вторглись в Афганистан в ответ на 11 сентября. Бен Ладен утверждает, что организовал теракт в ответ на операцию США в Ираке в начале 1990-х и атаку Израиля на Ливан. Получается порочный круг, который в итоге приведет к полному самоуничтожению».
На самом деле все очень просто
«Публичные интеллектуалы» видят своей задачей регулярно напоминать, что многие события не так просты, как кажутся», — оппонирует Критчли на страницах The Slate знаменитый писатель, журналист и тот же «публичный интеллектуал» Кристофер Хитченс. «В свете десятилетней годовщины 11 сентября я хотел бы заметить, что иногда все-таки не следует все усложнять. [...] Атака на WTC была совершена группой людей — адептов средневекового культа смерти, которые разделяют откровенно расистские убеждения в отношении евреев, призывают ненавидеть индусов, христиан, шиитских мусульман и прочих «неверных», а также мечтают о реставрации деспотичной теократии». Хитченс продолжает: «Однако некоторые пытаются переложить часть ответственности за произошедшее на Израиль и саму Америку на том основании, что они зачастую угнетали мусульман. Формально это так. Однако называть насилие со стороны узкой группы самопровозглашенных представителей всех мусульман формой заступничества кажется, нелогичным. «Аль-Каида» хочет мирового господства для своей максимально фанатичной интерпретации законов шариата и пытается добиться этого максимально иррациональными мерами. Она чистое зло».
Длинной статьей в британской The Guardian разразился режиссер Майкл Мур, автор конспирологического документального фильма «Фаренгейт 9/11», в котором он утверждал, что Джордж Буш причастен к теракту 11 сентября, а также указывал на исключительно корыстные причины последовавших за ним войн. По словам Мура, если в середине 2000-х на него сыпались бесконечные угрозы и значительная часть США была настроена против него, то теперь многое изменилось. Он рассказывает историю, как не так давно перед ним извинился человек, назвавший его «задницей» в 2003 году на церемонии вручении премии «Оскар», когда получивший золотую статуэтку Мур высказался со сцены против вторжения в Ирак.
Когда мы забудем об 11 сентября?
Профессор истории Калифорнийского университета в Ирвайне Джон Винер рассуждает в The Los Angeles Times о превратностях исторической памяти. «Недавно Джордж Буш заявил, что теракт 11 сентября будут помнить так же, как атаку на Перл Харбор. На самом деле в десятилетнюю годовщину Перл Харбора ведущие газеты либо не упоминали об этом вообще, либо предлагали поскорее забыть этот эпизод. Дело в том, что тогда шла война на Корейском полуострове и Япония являлась стратегически важным союзником США, поэтому упоминание о ее роли в подобном событии было крайне нежелательным», — рассказывает Винер. «Память даже о самых незабываемых событиях иногда меняется под воздействием новых обстоятельств. Вне всяких сомнений, когда-нибудь подобное может произойти и с 11 сентября», — заключает Винер.