Десятого октября Алексей Кудрин был назван министром финансов года по версии журнала Euromoney. Он получил награду за «усилия по сохранению сверхдоходов бюджета» и создание Стабилизационного фонда накануне кризиса. Если бы журнал при выборе победителя руководствовался критерием бюджетной прозрачности, то решение могло быть иным.
Во внесенном в Госдуму проекте бюджета 2011 года бросается в глаза объем закрытой информации, отмечает старший научный сотрудник Института экономики переходного периода Василий Зацепин. 15 из 43 приложений к бюджету имеют гриф «секретно» или «совершенно секретно». Речь в них, в частности, идет о распределении денег по различным ведомствам, реализации целевых программ, оборонном заказе и экспортных кредитах. Всего на секретные нужды государство планирует потратить 1,3 трлн рублей, или 12% от всех расходов.
По закону о гостайне руководители профильных ведомств вправе по своему усмотрению засекретить военную, разведывательную, научную, экономическую и внешнеполитическую информацию, разглашение которой угрожает национальной безопасности.
На обсуждение проекта бюджета в Минфине стало сложнее попасть сторонним специалистам — вход открыт только экспертам, имеющим доступ к секретной информации. По словам Зацепина, разработчики бюджета отнесли к государственной тайне не только половину расходов на национальную оборону, но и около 53% ассигнований на физическую культуру и 20% — на ЖКХ. На 99% засекречены расходы на органы безопасности и пограничной службы, на 87% — на исследования в области правоохранительной деятельности.
Эти данные не лежат на поверхности. Чтобы получить их, Зацепин сравнил данные о расходах бюджета по разделам в его несекретном приложении и информацию в пояснительной записке, где сумма таких ассигнований по многим статьям оказывается больше.
«Такая методика не позволяет судить о секретных затратах бюджета на различные нужды», — говорит сотрудник Минфина, занимающийся бюджетной политикой. По его словам, максимум, что можно выжать из доступных сведений, — общий объем засекреченных ассигнований. Для остального требуются более сложные расчеты.
Зацепин с этим категорически не согласен и настаивает на своих математических выводах, отмечая, что тенденция к засекречиванию существует уже не первый год: «Последние пять лет бюджет приобретает больше свойств злокачественной опухоли». В 2005-м Минфин перешел на новую бюджетную классификацию. Из-за нее многие существенные статьи расходов прячутся за безличными формулировками вроде «общегосударственные вопросы» или «международное сотрудничество». При этом законодатель стремится к краткости. «Ведомственные расходы Минобороны России занимают 30 страниц бюджета, а военного ведомства Германии — 160–200 страниц», — говорит Зацепин.
Его коллега по ИЭПП Владимир Назаров подтверждает: найти в бюджете нужные цифры порой бывает нелегко даже профессионалу. «Например, сколько тратится на федеральных чиновников, прямо из бюджета это не следует», — говорит он. По его словам, еще несколько лет назад можно было узнать, сколько государство планирует собрать различных налогов — теперь эта разбивка исчезла. В отдельную строку не выделяются расходы на капитальное строительство. О них теперь можно судить только по отчетам о приросте стоимости основных средств — а это не совсем одно и то же, говорит эксперт.
Председатель комитета по финансовым рынкам и один из самых эффективных лоббистов Госдумы Владислав Резник не испытывает подобных проблем. По его мнению, в бюджете достаточно легко разобраться даже неспециалисту. Несколько лет он был сопредседателем комиссии по обсуждению секретных статей расходов. Они проходят в закрытом режиме, но любой депутат может получить доступ к этим цифрам, утверждает Резник. В чем же причина секретности?
По словам аналитика из Экономической экспертной группы Елены Лебенинской, министерствам и ведомствам не выгоден прозрачный бюджет с минимумом секретных статей. «Никто не заинтересован в том, чтобы отчитываться, сколько они тратят, потому что может оказаться, что результата нет», — говорит она. По ее словам, даже в несекретных подразделах есть статьи «прочие расходы», за эффективностью которых проследить невозможно.
