До оглашения третьего по счету послания президента Дмитрия Медведева остается несколько дней. 30 ноября, видимо, последняя для Медведева дата, которая позволит обойтись без скандалов и конфликтов: декабрь уже плотно забит мероприятиями соправителя Владимира Путина. О содержании пока еще не озвученного документа уже идут споры: газеты наперебой рассказывают о том, что президент уделит внимание социальным вопросам, созданию глобально чтимых русских хай-тек-брендов, переселению всех граждан страны в геттоизированные агломерации.
Предугадывать тезисы президентского послания — занятие неблагодарное. И Путин, и в большей степени Медведев склонны до последнего переписывать тексты важных выступлений, меняя акценты, вырезая или добавляя целые смысловые куски. Рассуждать, скорее, стоит о том, как именно Медведев сможет воспользоваться президентским посланием в собственных политических целях. И в каком контексте будет его произносить.
Контекст, собственно, прост. Еще в сентябре устами своего пресс-секретаря Натальи Тимаковой президент сделал робкую заявку на то, что хотел бы работать и дальше. Трудно не согласиться с тем, что поставленные им задачи вроде борьбы с коррупцией или модернизации действительно выходят за рамки одного президентского срока. Поэтому, как ни крути, послание будет восприниматься как черновик предвыборной программы Медведева на 2011 год.
Самое интересное заключается в том, что общие контуры этой программы уже видны. За последние несколько месяцев президент явно сменил направление главного удара и активно добавляет «человечинку» в собственную повестку. Практически на каждом мероприятии он общается с разными гражданами из народа, проводит прямую линию с ними же посредством своих приемных, упирает на социальную тематику. Контролируемые сливы возможной тематики послания подтверждают эту мысль.
Если верить газетам и собственным глазам, то президент пока остановился на, грубо говоря, нацпроектном сценарии своей избирательной кампании. Пенсионерам — еще больше уважения и почета. С беспризорностью — бороться. Проблемы ЖКХ — решать всей страной. Набор и статус нацпроектов, очевидно, уже другой, но логика та же: сконцентрировать имеющиеся ресурсы на нескольких публично поставленных проблемах и решать их, пусть и локально, обеспечив мощную поддержку в государственных СМИ.
По сути такой сценарий означает паузу в осуществлении институциональных реформ, которые Медведев поставил в центр своей повестки в феврале 2008 года. Что довольно сильно меняет всю политическую картину в стране. Социальные вопросы — епархия Путина, а значит, конкуренция за нее теперь неизбежна. Форматы публичного представления Путина тоже очень похожи на то, что сейчас пытается делать Медведев. Значит, сюжеты выпусков новостей «два в одном» станут еще менее различимыми: там больница — тут госпиталь, там ГЛОНАСС — тут Сколково, там пенсионеры — и тут пенсионеры.
В таком решении Медведева, будь оно действительно принято, есть смысл. Если судьба кандидата-2012 решится путем неформальных договоренностей, бесконфликтно и в ближайшее время, то в фокусе общественного внимания останется только один. Необходимости разрывать одни и те же высокотехнологичные госпитали на обоих дуумвиров не появится. Ощущения дежавю от просмотра теленовостей тоже не будет.
Более того. Та система политических коммуникаций, которая была выстроена Владиславом Сурковым, Алексеем Громовым и другими, менее известными товарищами, прекрасно сработает на эту избирательную кампанию. Собственно, менять что-либо в этой системе вообще не потребуется: медведевский новояз уже вполне освоен комментаторами, единороссами и кремлевскими спикерами.
Есть у этого сценария два «но». Первое собственно тандемное. Путину, чтобы такая кампания Медведева не выглядела странно или не стала конфликтной, придется принять решение до весны 2011. Это очень трудно. Здесь и риски потери собственного статуса, и очевидный развал команды, и возможные эксцессы со стороны тех ее членов, которые не чувствуют себя комфортно с Медведевым.
Второе «но» — общественно-политическое. На надеждах Медведева выстроить разумные коммуникации с образованным классом горожан можно будет поставить крест. Они не забудут фактического провала институциональных реформ, которые нужны были им значительно больше социальных обещаний. Четко поймут, что пафос включения их интересов в общенациональную повестку был либо ложным, либо несвоевременным (неизвестно, что бьет по самолюбию больше). И продолжат дрейф на выход из российской политики, прерванный в 2008-2009 годах праволиберальной риторикой президента.
В электоральном смысле выбор, который предстоит сделать Медведеву, формулируется очень просто. Либо он, рискуя утратить связь с большинством избирателей, все-таки поставит на тех, кто связал свои надежды только с ним (не от большой любви, вероятно, а скорее от неизбежности). Либо пойдет по проторенной предшественником дорожке, полагая, что к диалогу с меньшинством можно будет вернуться позже.
Сомневаюсь, что вернуться к такому диалогу окажется возможным. Медведев, как это ни парадоксально, остается одной из главных причин сохранения гражданских чувств у этого избирателя из меньшинства. Личный, почти экзистенциальный вопрос «оставаться или нет» (не только про эмиграцию идет речь, но и про ощущение себя политически активной частью нации) встал для образованного горожанина ребром в 2007 году, во время угарной избирательной кампании «Единой России». Последние два года он был как бы отложен на завтра в надежде, что хоть часть из обещаний Медведева будет претворена в жизнь. Ставка на традиционную социально-стабилизационную риторику, если она будет сделана Медведевым, заставит многих ответить на этот вопрос сейчас. Ответ будет, скорее всего, отрицательным.