Что будет, если наши районные суды будут носить имена работающих в них служителей закона
Вопреки расхожему мнению о дураках и дорогах, в России намного больше хрестоматийных бед и проблем. Одной из них являются суды. Так уж вышло, что руководство страны вновь заговорило о необходимости реформирования судебной системы. Казалось бы, ну что за новость. В России постоянно ругают и суды, и судей. Вспомнить хотя бы народную сатирическую повесть «Шемякин суд» о том, как бедняку приходится столкнуться с коррумпированной судебной системой. А можно вслух или про себя процитировать знакомые с детства строки Лермонтова про «наперсников разврата», «таящихся под сенью закона» и, очевидно, подкупающих «златом» суды.
Да что уж далеко ходить, вот, например, одна цитата: «Нужно поднять авторитет суда, обеспечить безусловную независимость судей и подчинение их только закону, определить конкретные меры ответственности за вмешательство в их деятельность и за неуважение к суду». Современная постановка проблемы? Бесспорно. Только вот фраза взята из Резолюций XIX Всесоюзной конференции КПСС, принятых 1 июля 1988 года.
Если обратиться к современному состоянию отечественной судебной системы, окажется, что наиболее проблемными моментами являются два: во-первых, пресловутая независимость суда и, во-вторых, уровень компетентности судей. Важный момент: под независимостью понимается не только возможность принятия решений без оглядки на представителей иных ветвей власти, а также представителей силовых структур. Независимость возникает тогда, когда в стране исчезает теневой рынок судебных услуг, когда коррумпированные представители судебного сообщества не смеют даже подумать о том, чтобы взять деньги у одной из сторон процесса.
Не так давно президент отметил, что судебная работа — это венец юридической карьеры. К сожалению, отдельные судьи понимают это выражение по-своему, на первый план выдвигая неформальные выгоды от своей должности. Как изменить ситуацию? Наверное, это невозможно без отказа от встречающейся где-то чаще, где-то реже «позвоночной системы права», когда резолютивная часть решения диктуется по телефону губернатором, местным олигархом или силовиком. Кстати, только после этого будет эффективной борьба со взяточниками, торгующими судебными решениями.
Еще один важный момент — кадры. Если в арбитражной системе профессионализм судей находится на высоком уровне, то в отдельных судах общей юрисдикции можно встретить такие экземпляры… Коллеги рассказывают, что в одном районном суде в конце 1990-х годов, когда уже вступили в силу и первая, и вторая часть нового Гражданского кодекса, пожилая судья настойчиво пыталась разрешить спор по утратившему силу кодексу РСФСР 1964 года.
Уже давно настало время расширить участие практикующих юристов из числа адвокатов, корпоративных юристов, представителей консалтинговых компаний при наборе судей. Конечно, не все из них захотят пойти в судьи, но ведь сейчас и тех, кто хочет, не очень жалуют в судебной системе. Стороннему наблюдателю может показаться, что шансов стать судьей намного больше у бывшего следователя или прокурора, а то и секретаря судебного заседания.
Кстати, о секретарях. При всем уважении к людям этой профессии, а также к полученному ими, как правило, заочному юридическому образованию, все-таки к назначению их судьями стоит относиться скептически . Помните, несколько лет назад была такая реклама про человека, который с детства любил футбол, но в мальчишеских матчах принимал участие исключительно как судья: выходил важный в отглаженном судейском облачении на поле, свистел в свисток и раздавал желтые и красные карточки. Так и тут – люди, и дня не проработавшие юрисконсультом на предприятии или следователем, вдруг получают право выносить судебные решения, влияя на судьбы людей.
Говорят, также нужно свести к минимуму отбор судей из числа сотрудников правоохранительных органов. А вот здесь согласиться сложнее. К чему такая дискриминация? Бывшие следователи добавляют обвинительный уклон? Так ли это? Возьмите многих успешных адвокатов — и вдруг выяснится, что еще лет десять-пятнадцать назад многие из них работали следователями по особо важным делам. Да и вообще некоторые бывшие следователи, работающие судьями, не в пример своим коллегам более въедливы при рассмотрении уголовных дел, с легкостью отыскивая ошибки следственной бригады.
Проблема тут в другом — в системе неформальных связей, которая сохраняется между бывшим следователем-судьей и его прежними сослуживцами. Зачастую друзьям не так уж просто отказать… Возможно, решением проблемы стало бы назначение судьями представителей силовых ведомств исключительно в другой регион подальше от прохождения ими службы в правоохранительных органах.
И еще один важный момент. Необходимо прилагать максимум усилий для того, чтобы поднять престиж судьи. Приведу один пример. В свое время по приглашению зарубежных коллег мне довелось оказаться в Окружном суде США округа Невада, что в Лас-Вегасе. Поразило современное здание суда. Что характерно, оно носило имя Ллойда Д. Джорджа (Lloyd D. George). Каково же было мое изумление, когда выяснилось, что этот самый Ллойд Джордж является действующим судьей этого окружного суда!!! Для нашего человека это действительно непривычно. Мы начинаем ценить заслуги уже после смерти, если, конечно, речь не идет о Вожде, Генеральном секретаре и т. п. Но чтобы увековечить память при жизни пусть и выдающегося, но до сих пор успешно работающего деятеля… Кстати, в личном общении судья Ллойд Джордж действительно оказался очень компетентным и мудрым человеком.
Вот и скажите, может ли судья, именем которого названо здание суда, брать взятки? Или, вытянувшись в струнку, выслушивать рекомендации представителя ФБР о содержании приговора? Да никогда. Вот он — венец карьеры юриста. Вот к чему должны стремиться молодые адвокаты и следователи — войти в историю. Только так. А не вляпываться в очередную историю, зацепив судейскую мантию венчиком из стодолларовых купюр.