Вполне будничная новость о том, что президент Медведев утвердил очередной перечень свежих поручений по формированию международного финансового центра, была обнародована во вторник. Наряду с прочим правительству и ЦБ РФ поручено обеспечить признание в России международных стандартов финансовой отчетности (МСФО) и развивать бухгалтерскую отчетность в соответствии с мировыми тенденциями.
Внедрение МСФО (как и раскрытие информации) — дело благое. Однако тот факт, что работа над созданием в Москве МФЦ продолжается, вызывает смешанные чувства — радость за такое упорство и в то же время стойкое ощущение, что МСФО заслуживает лучшего применения.
Идею Москвы как финансового центра наш тандем двигает давно. Министерства и ФСФР работают «на полную катушку»: нормативные акты соответствуют «лучшим рекомендациям», международные комиссии с участием финансовых акул предлагают меры разной степени разумности. Но пока не услышано ответа на самые главные вопросы: зачем нужен МФЦ, готовы ли наши власти взять на себя немалую ответственность за ускоренный рост финансового сектора и не лучше ли, чтобы финансовый центр рос (или не рос) сам, а усилия и деньги пошли на более насущные нужды.
Во-первых, нужно понимать, что на сегодняшний день под определение глобального финансового центра подпадают фактически только Лондон и Нью-Йорк. Региональных (таких как Сингапур или Дубай) или специализированных финансовых центров (Чикаго по опционам и фьючерсам или же Цюрих и Женева по управлению частными капиталами) поболее. Но все они, кроме Дубая, возникли естественным путем, на основе сложившихся финансовых потоков и концентрации финансовых институтов. Дубай, как и более близкий нам РФЦ в Алма-Ате, — примеры создания финансовых центров по воле «батюшки-эмира», с попыткой изолировать центр от проблем окружающей правовой среды через специальные суды после финансового кризиса, крайне неудачны. Казахстан уже несколько лет расхлебывает последствия неумеренного роста банковского сектора, а по долгам дубайских финансовых институтов фактически поручились соседние эмиры. Не факт, что наличествует понимание того, что МФЦ не игрушка. Такие центры требуют желания и способности качественно регулировать финансовый сектор, а в случае больших проблем — иметь волю и ресурсы спасать проштрафившихся банкиров за счет налогоплательщика.
Во-вторых, те компании, которые реально интересны международным финансовым домам, уже давно присутствуют на мировых рынках и имеют отчетность по МСФО, раскрывают информацию и внедряют корпоративное управление. Желание доступа к дешевому фондированию — страшная сила. Куда большую проблему, крайне важную для инвесторов, но напрямую не связанную с МФЦ, составляет несовершенство механизмов регулирования банкротства и дефолтов. Именно поэтому многие сделки между российскими компаниями ведутся не по российскому, а по английскому праву. И пока не поменяют законы, развитие долгового рынка будет сильно заторможено. К сожалению, в этой сфере делается немного. То же относится к созданию финансовой базы «длинных денег». Все реальные МФЦ, кроме Дубая и Мумбаи, имеют опору на огромные пенсионные сбережения, страховые резервы или накопления населения. В России же откровенно душат обязательные пенсионные накопления и усложняют создание добровольных накоплений.
В-третьих, поведение финансовых структур должно показать, что усилия пока что приводят к обратному результату. Несмотря на крайне дружественный налоговый режим, как для банков, так и для их сотрудников (сопоставимый — по мягкости — есть разве что в Сингапуре и Дубае), иностранные банки не торопяться расширять московские операции, а некоторые покинули наш рынок или как минимум отказались от розницы. Недружественная судебная система и непредсказуемость законодателей не компенсируются низкими налогами.
Вполне возможно, что самой разумной практикой было бы отказаться от идеи МФЦ, а в переговорном процессе с финансовым сообществом и государственными органами понять, что нужно для развития отечественного негосударственного финансового сектора. Проанализировав полученную информацию, просто-напросто принять соответствующие меры. Часть из них, например повышение требований к капиталу банков, будет неприятной, но неизбежной. Скорее всего, следует создавать специализированные судебные коллегии по финансовым делам. В свою очередь, иностранные банки должны иметь право присоединяться к национальному режиму. Не удивлюсь, что через несколько лет в Москве будет вполне живой и здоровый, конкурентный и неплохо регулируемый финансовый центр, а его международность по сути никого волновать не будет. Жаль, но в данном случае забота о красивой вывеске и инновационно выглядящих проектах оказывается важнее реальности.