Для начала, нам просто лгут. «Мы всегда говорили вам только правду», — сказал Дмитрий Медведев, после того как все узнали, что про завершение его президентской карьеры они с Владимиром Путиным договорились еще несколько лет назад. Дополнительное знание тут не нужно — это пример из какой-нибудь задачки на смекалку про лжецов. В течение трех с лишним лет Путин и Медведев твердили одно: в нужный час они сядут и договорятся, исходя из интересов России. Тут возможно только одно из двух. Следовательно, нам лгут дважды.
Представления о возможном снова были подвинуты. Мы уже привыкли, что они все время смещаются. Еще недавно было трудно предположить, что для обвинительного приговора в суде следствию не понадобятся сколько-нибудь убедительные аргументы. Несколько дней назад казалось, что необходимо хоть как-то разъяснить людям причину отставки молодого дееспособного президента. Пусть даже абстрактными российскими интересами. Выяснилось, что не требуется и этого. Хватило овации в зале: «Ваши аплодисменты, — так и сказал Медведев, — дают мне право не объяснять». Представьте себе судью, который определяет по выражению лица подсудимого справедливость выносимого приговора.
Понятно, почему объявленное решение о рокировке было оставлено без каких-либо разъяснений. Раз причины происходящего кроются в покрытой пылью секретной сделке, то никакие нынешние обстоятельства не играют роли. Раз это так, то нет смысла выбирать между Путиным и Медведевым, сравнивать их друг с другом. Достижения или провалы президента, его рейтинг популярности и амбиции, чаяния его сторонников, и так далее — вдруг выяснилось, что все это не имело для его карьеры никакого значения. Вне зависимости от его действий его перспективы были равны нулю.
Вряд ли цель заключалась в том, чтобы дополнительно унизить Медведева, представляя его отставку именно таким образом. (Судя по всему, это вообще неправда, и никакой старинной договоренности не было: еще недавно Медведев у всех на глазах примеривал второй срок.) Вряд ли специально хотели унизить российских граждан — вдобавок к унижению, которое им предстояло испытать в любом случае. Вряд ли стояла задача уничтожить партию, поставив во главе ее списка функционера, только что на глазах у всех лишившегося авторитета. Который к тому же, судя по тому, как он увольняет сегодня ключевых министров, не до конца отдает себе в этом отчет.
Нет, все это были побочные эффекты. А смысл торжественного публичного отречения Медведева был в том, чтобы снять саму видимость дискуссии о возможных путях развития. Не только не было и нет поворота политической линии — не было, нет и не будет даже диалога о том, как и куда идти. Что модернизация — блеф, на практическом уровне было ясно и раньше. Но ревизия медведевского правления пошла дальше: не только модернизация — сами разговоры о ней оказались спецоперацией. Не было расхождений, хотя бы и стилистических, между двумя программами — потому что не было ни одной программы.
Итак, правление Медведева отменено полностью — вместе со всеми прозвучавшими за это время идеями, предложениями, вопросами. Нет никакой разницы между позавчерашним и вчерашним днем. Сегодняшний день точно такой же — и он повторится завтра. Это время, для многих связанное с надеждами на какие-то перемены, оказалось частью единого властвования, разлитого вне времени и вне неработающих политических институтов. В частности, вне разрушенного теперь института президента. Это просто: нет и не может быть действующих президентов там, где нет президентов бывших. Если, конечно, считать президентом не того, кто так себя называет, а лидера, ограниченного в своих действиях конституцией.
Речь тут идет вовсе не о чьих-то там личных качествах. Пусть вопросы достоинства останутся частным делом тех, кто его теряет. Речь идет о перспективах системы, основанной на том, что движение России в истории остановилось. Речь идет теперь о системе, в которой не осталось площадок для обсуждения сколько-нибудь серьезных вопросов — обсуждения, которое позволяет менять планы и решения. Facebook и Twitter для этого не годятся. Наконец, речь идет о системе, в которой уже все без исключения институты народного представительства, власти, управления и поддержания порядка подменены некоей личной волей.
У возвращения никуда не уходившего Владимира Путина отчетливый привкус неизбежной катастрофы. Ее время и формы, может быть, сложно предугадать в точности, но теперь вряд ли возможно предотвратить. Представьте себе корабль в открытом и бурном море, в котором всю команду и пассажиров согнали с палубы. Проблема не в том, что им обидно, что их прогнали, а в том, что одной парой рук нельзя одновременно вытягивать стаксель, сверяться с компасом и удерживать тяжелый штурвал. Не надо быть моряком, чтобы понимать, что у такого судна нет шансов доплыть до суши.