Москва решила стать одним из мировых финансовых центров. Идея озвучена, порядок действий определен. Один из первых пунктов в списке — корректировка законодательной базы. В свете исполнения поручения президента России от 13 марта 2011 года подготовлены изменения в Гражданский кодекс. Они результат коллективного труда ВАС, Минэкономразвития и даже созданного для этого Некоммерческого партнерства известных юридических фирм, профессиональные замечания которого пока учтены лишь частично.
Одна из важных новаций проекта содержится в п. 8 ст. 51. Цитирую основное:
«Юридическое лицо, зарегистрированное на территории … государства, предоставляющего льготный режим налогообложения и (или) не требующего предоставления или раскрытия информации при проведении финансовых операций, может осуществлять предпринимательскую деятельность на территории Российской Федерации при условии депонирования в … органе юстиции … информации о своих учредителях (участниках) и выгодоприобретателях».
По сути, эта норма предназначена для того, чтобы ограничивать деятельность компаний офшорных юрисдикций в России.
Думается, эта статья нашему ГК не нужна. И вот почему.
Во-первых, статья бесполезна, так как не решает заявленную задачу. По закону предпринимательская активность в России осуществляется иностранными юридическими лицами исключительно через создание и деятельность филиалов. Является ли такой вариант распространенным? — Нет. Как часто компании из офшорных центров создают в России филиалы? — Лично я не встречался с этим. Причина банальна: налогообложение доходов инофирм, извлекаемых через российские филиалы, почти такое же, как и российских предприятий. Поэтому беспочвенны заявления, что россияне используют офшоры таким образом для ухода от налогов.
А как же доходы в виде дивидендов, процентов, роялти и т. п., получение которых не приводит к образованию постоянного представительства в России и подлежит льготному налогообложению при применении международных налоговых соглашений? Налоговый кодекс гласит, что они не связаны с предпринимательской деятельностью в РФ, значит, эта статья к ним не относится. По этой причине даже если статья 51 будет принята в предлагаемой версии, это не позволит понять, кто на самом деле стоит за иностранными компаниями, владеющими российскими «дочками» — скажем, аэропортом «Домодедово».
Во-вторых, статья непрофессиональна. Противоречия ее положений с нормами частного права России, закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации», международного частного права подробно описали эксперты Некоммерческого партнерства «Содействие развитию российского корпоративного права». С их позицией можно ознакомиться на сайте Минэкономразвития. (В частности, эксперты замечают, что «положения проекта противоречат нормам международного частного права, поскольку статья 1202 ГК устанавливает, что вопросы правоспособности юридического лица и внутренние отношения определяются на основании права страны, где учреждено юридическое лицо»).
В-третьих, статья вредна. Россия должна привлечь инвесторов. Любые ограничения вызывают раздражение, даже если не касаются инвестора напрямую. И если иностранец проживает в стране, в отношении которой у нас действует хоть какая дискриминационная норма, вряд ли он направит деньги в Россию.
Да и не все компании, став глобальными и имея множество акционеров из разных стран, могут похвастаться настолько прозрачной структурой собственности, чтобы гарантировать правдивость информации о конечных владельцах. Зачем же пугать их потенциальной ответственностью, к тому же еще и нечетко прописанной.
Наконец, статья имеет явную коррупционную составляющую. Спросите практиков: «Зачем создаются офшоры или компании в «удобных» юрисдикциях?» Одна из главных целей — уйти от излишнего контроля коррумпированных чиновников, рассматривающих любой успешный бизнес как привлекательный объект для рейдерского захвата. Рейдерский сценарий предполагает выяснение того, кто является конечным собственником компании. Во многом благодаря возможности скрыть бенефициаров 53,4% инвестиций идет в Россию через Нидерланды, Кипр, Люксембург и Великобританию (по странной случайности Кипр попал в офшорный список Минфина, но будет удален из него после ратификации Протокола к российско-кипрскому налоговому соглашению). Создадим прецедент пунктом 8 ст. 51-й — дадим в руки захватчиков если не инструмент, то надежду, что когда-то они смогут проворачивать свои дела более эффективно.
Если согласиться с этими аргументами, то зачем вообще вводить эти новеллы в ГК? К чему проявлять излишнее любопытство на высоком законодательном уровне?
Автор — вице-президент консалтинговой компании Consulco International (Кипр), партнер