Снова все шумят по поводу переназначений в советах директоров госкомпаний, затеянных Дмитрием Медведевым, — зачистки высокопоставленных чиновников, сидящих в советах, и замены их «профессиональными директорами». В суете все как могут пытаются пропихнуть на освобождающиеся кресла своих сыночков, друзей детства, просто верных ординарцев и так далее.
Хорошее ли дело — менять чиновников на профессиональных директоров? Честно говоря, я никогда не разделял обличительного пафоса по поводу присутствия крупных чиновников в советах директоров госкомпаний. Государство владеет акциями — значит, оно так или иначе будет принимать решения по управлению акционерными обществами. Если в их советах директоров не будут сидеть министры или люди из администрации президента, значит, будут сидеть их подчиненные, исполняющие их указания, только и всего.
Собственно, подобная великая историческая смена кресел сейчас и происходит. Вряд ли стоит перевозбуждаться по этому поводу. Ключевая проблема здесь — чрезмерно большие размеры контролируемой государством собственности в нашей экономике и, прежде всего, в ее так называемых стратегических секторах. По данным Transition Report Европейского банка реконструкции и развития, Россия — единственная (!) из всех стран с переходной экономикой на пространстве от Македонии до Монголии, где 15-летняя тенденция роста доли частного сектора в ВВП сменилась устойчивым ростом госсектора. Даже в Белоруссии наоборот: доля частного сектора невелика, но всегда росла.
Наше государство контролирует огромный объем коммерческих операций и огромные денежные потоки, лишь увеличивая неэффективность и коррупцию. Бюджету такое владение собственностью больших выгод не приносит: поступления федерального бюджета по дивидендным выплатам составило в прошлом году менее 1% от общих доходов, а в этом году Счетная палата уже жаловалась, что поступления в I квартале составили ничтожные 303 млн рублей, или 0,4% от плана.
Вот в чем штука-то. Надеяться, что государство сможет эффективно управлять огромной собственностью, — наивно. От этого хозяйства нужно быстрее избавляться посредством приватизации — тогда и почва для коррупции сократится, и эффективность повысится. Именно это — корень проблемы, а вовсе не то, кто именно заседает в советах директоров.
Кроме того, хотя нахождение в директорских креслах и создает высокопоставленным чиновникам дополнительные возможности для коррупционной деятельности, все равно существуют регулярно издаваемые директивы Росимущества, обязывающие их голосовать так, а не иначе, превращая заседания советов директоров госкомпаний просто в обычный треп с заранее известным результатом. В таких условиях возможности для маневра не столь высоки, что еще раз подтверждает, что спекуляции на тему «Сечин в совете директоров «Роснефти» есть во многом преувеличение сторонних комментаторов (Сечин, будучи председателем совета директоров, в прошлом году не смог даже протолкнуть своего протеже, Кудряшова, на пост преемника Богданчикова в «Роснефти»).
С другой стороны, с точки зрения эффективности управления государственной собственностью (в каком-то объеме она всегда будет), действительно, профессиональные управленцы эффективнее министров. Начиная с того, что качественное участие в совете директоров крупного АО требует полного отрыва от других дел, а у министра в силу естественной занятости на основной работе часто не находится времени элементарно бумаги посмотреть. Не зря в прошлом году Греф на процессе по делу Ходорковского и Лебедева прямо заявил, что он в начале 2000-х входил в советы директоров столь многих компаний, что уже не помнит, каких. Близко поработав с ним в тот период, я ему верю. Качество такого «управления» было соответствующим.
Здесь, кстати, надо сказать, что под «профессиональными директорами» я лично понимаю людей, представляющих интересы акционеров в компаниях на профессиональной основе, а не функционеров типа сына Сергея Иванова, которого тот пытался пропихнуть в Россельхозбанк, — тут шило на мыло менять и вовсе смысла нет.
Но профессиональным управленцам нужно ставить ясные задачи. Обычно инициатива в компаниях принадлежит менеджменту, традиционно просящему уменьшить размеры дивидендных выплат ради инвестиций, предлагающему одобрить какие-то приобретения. Сегодня главный механизм принятия решений — ситуативные директивы по голосованию, издаваемые Росимуществом по итогам межведомственной дискуссии (вроде бы), обязательные для исполнения директорами (хотя прецеденты отступлений от голосования по директивам случаются). Если эти директивы перестать издавать, то профессиональные директора могут в своих действиях пойти кто в лес, кто по дрова, и уж точно высок риск того, что они пойдут на поводу у менеджмента.
А если продолжать эти директивы издавать, то непонятно, зачем вообще профессиональные директора-андроиды, полностью лишенные самостоятельности в принятии решений.
Это тот случай, когда требуется не столько ломать копья по поводу того, какие именно люди будут заседать в советах директоров, сколько сформировать умный, самонастраивающийся алгоритм управления на основе KPI (ключевые показатели эффективности. — Forbes) — то, чего в нынешней властной системе представить себе просто невозможно. Судя по практике внедрения в жизнь различных «критериев оценки эффективности» деятельности чиновников, все они обычно сводятся к зубодробительной формалистике в стиле «заставь дурака Богу молиться». Поставят задачу повысить дивидендную доходность — выжмут из компаний все соки, не оставляя достаточных средств на инвестиции. Заставят больше инвестировать — бюджет останется без дивидендов, зато резко увеличится поток денег в бесперспективные проекты, омертвление капитала, рост незавершенного строительства без достаточных вводов новых мощностей. Заставят снизить удельные капитальные затраты, борясь с откатами, — откаты останутся, а сокращение инвестиционных расходов скажется на качестве и темпах строительства.
Совершенно непонятно, как такая сложная схема в принципе может работать в нынешней мутной и коррумпированной управленческой среде. Вспомните хотя бы межведомственные войны вокруг неприлично низких дивидендных выплат «Транснефти» — какие там KPI!
В общем, нормальных рецептов для обеспечения эффективного управления госкомпаниями должно быть три: резкое и безжалостное сокращение объема собственности под контролем государства и сужение «поля» для такого управления, общее повышение эффективности государства и его подотчетность обществу (никаких там засекреченных отчетов о проверке «Транснефти» под грифом «ДСП») и создание подвижной и умной системы целевых индикаторов для независимых директоров в тех компаниях, где государство все равно останется.
Лучше ли будут представлять государство независимые директора по сравнению с министрами? В целом, наверное, да — по крайней мере времени на эффективное выполнение своих обязанностей у них будет больше. Но если не решить названные три главные задачи, толку все равно будет мало.