Автор — президент научно-исследовательского центра Мизеса (Минск), кандидат в президенты Белоруссии на выборах 2010 года
Острая фаза валютного кризиса в Белоруссии совпала с поразительно высокими темпами роста ВВП: за I квартал 2011 года он увеличился на 10,9%. В рамках белорусской экономической модели эти явления взаимосвязаны. Более того, есть основания утверждать, что искусственное стимулирование экономики при помощи стандартных инструментов денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики как раз и стало главной причиной валютного кризиса. Его также ускорили рост цен на российский газ, прикрытие нефтяного офшора и желание тысяч белорусов, пока это еще возможно, заработать на перепродаже автомобилей в Россию.
Белорусское правительство подвело административное регулирование цен на один очень чувствительный товар — твердую валюту. Долгое время отношение Br/$ было зафиксировано на уровне $1 = Br2800-3000. Но в конце концов режим валютной привязки белорусского рубля вошел в противоречие с растущим дефицитом платежного баланса. Белорусские власти слишком долго игнорировали целый ряд предупреждающих об опасности сигналов.
В 2005 году сальдо текущего счета платежного баланса Белоруссии составило 1,4% ВВП. В первую очередь это был результат чрезвычайно выгодных договоренностей Белоруссии с Россией о нефти и газе. Но в 2006 году уже образовался дефицит этого показателя в размере 3,9% ВВП. В 2006-2007 годах наступил период коммерциализации нефтегазовых отношений между РБ и РФ, который совпал с окончательным отказом Белоруссии от введения российского рубля. После этого проблемы нарастали как снежный ком. В 2007 году дефицит текущего счета составил уже 6,8% ВВП, в 2009-м — 13% ВВП, а в 2010-м — 15,6%. В I квартале 2011 года, по некоторым оценкам, дефицит увеличился до 25% ВВП.
В 2009-2010 годах ситуацию на валютном рынке помогали удерживать внешние кредиты ($3,5 млрд от МВФ, более $2 млрд от России, Италии, Венесуэлы), поступления от приватизации Белтрансгаза, компаний мобильной связи «Велком» и «Бест», размещение евробондов (на $1,5 млрд). Но к началу II квартала 2011 года желающих давать внешние кредиты и покупать белорусские гособлигации не осталось. План по привлечению прямых иностранных инвестиций за I квартал был выполнен на мизерные 5%. План приватизации на 2010 год полностью провален. В условиях острого политического кризиса отношений между Белоруссией и Западом надежды на приток больших объемов инвестиций стало еще меньше.
Ситуацию усугубило изменение внешнеэкономической конъюнктуры и рост дефицита торгового баланса. За пять лет — с 2005-го по 2010-й — он вырос в десять раз, с 1,7% ВВП до 17% ВВП. I квартал 2011 года был закончен с рекордным для Белоруссии торговым дефицитом — около 30% ВВП. Темпы роста импорта в два раза превысили темпы роста экспорта. Цифра торгового дефицита приблизительная, потому что сегодня никто толком не знает, по какому курсу пересчитывать долларовый ВВП и все показатели внешней торговли. Официальный курс Нацбанка (на 12.05.11) по-прежнему составляет 3040 белорусских рублей за доллар. Наличный доллар в обменниках стоит около Br4000, а безналичный можно купить (правда, не на валютной бирже, которая по-прежнему заморожена) за Br4700-5500.
Предупреждающим сигналом о валютной опасности была динамика золотовалютных резервов Нацбанка Белоруссии. С 2005-го по 2010 год резервы росли за счет внешних займов и благоприятной позиции по нефтепродуктам. Но в 2010 году они сократились более чем на 10%, а в первом квартале 2011 года упали до уровня, который не превышает 1,5-месячного объема импорта товаров. Из-за множественности обменных курсов и требования обязательной продажи 30% валютной выручки по курсу Нацбанка у экспортеров появился мощный стимул всеми правдами и неправдами не ввозить валютную выручку в страну.
Еще один сигнал опасности, который прозевали белорусские власти, — динамика внешнего долга. По сравнению со многими странами Евросоюза госдолг у Белоруссии вполне управляемый — меньше 20% ВВП (~$11 млрд), а совокупный долг приближается к 55% ВВП (по официальному, а не рыночному курсу) — но его динамика должна была насторожить правительство и Нацбанк. С 2006 года он увеличился в пять раз. Девальвация белорусского рубля резко ухудшит внешние долговые позиции. На обслуживание и возврат валютных кредитов нужно будет потратить на 30-50% больше рублей, а в ситуации сокращения внутреннего спроса и рентабельности продаж на уровне 5% добиться такого роста выручки практически невозможно.
Проблемы связаны и с Россией. Президент Лукашенко и его правительство надеялись, что Россия будет до бесконечности продавать им газ и нефть по низким ценам и закрывать глаза на попытки вытеснить российские товары с белорусского рынка. Надеялись, что Кремль с пониманием отнесется к политике Минска в отношении конфликта с Грузией, что будет терпеливо ждать начала приватизации и сохранять режим свободной торговли белорусскими товарами на своем рынке. Расчет не оправдался.
Субсидии и дотации России (в основном по нефти и газу) сократились примерно с 20% ВВП в лучшие времена до 8% ВВП в 2011 году (6,3 млн т беспошлинной нефти и относительно дешевый газ). Надо было готовиться к режиму работы экономики по мировым ценам на энергоресурсы, диверсифицировать торговлю, создавать конкурентный частный сектор. Ничего этого белорусские власти не делали. Наоборот, они своими руками «унизили» белорусский рубль. Нацбанк увеличил денежную массу на 35-45% в течение пяти лет. Если объем выданных рублевых кредитов ежегодно прирастает на 40–50%, не надо удивляться ослаблению рубля и высокой инфляции. Она в Белоруссии только за первые четыре месяца 2011 года составила 10,9%.
Белорусские власти повторяют ошибки России в 1998 году и Аргентины в начале 2000-х. Более того, у белорусских властей память настолько коротка, что они забыли состояние экономики 1996-2000-х годов. Тогда курс белорусского рубля «держали» административными методами. Валюты хронически не хватало. Процветал черный рынок и спекулятивные валютные схемы «возьми рублевый кредит — купи валюту по курсу Нацбанка — продай валюту по рыночному курсу — рассчитайся по кредиту — положи в карман приличную прибыль». Нечто подобное началось уже сегодня, правда, в меньших объемах. Ситуацию может усугубить бегство вкладчиков от рублевых депозитов. Риск такого сценария велик, поскольку ставка рефинансирования Нацбанка остается на уровне 12% годовых, что существенно ниже уровня инфляции.
Лукашенко растерялся. Нацбанк и Совмин тоже не хотят брать на себя инициативу и самостоятельно принимать непопулярные решения. Как каждая система централизованного планирования, белорусская модель гибнет под гнетом собственных инвестиционных ошибок и стопора в системе принятия решений. Даже если страна до 1 июня 2011 года получит $1-миллиардный кредит от ЕврАзЭС, этих денег хватит не больше чем на месяц. Так что девальвация неизбежна. А будет она 30- или 70-процентной, зависит от интенсивности работы печатного станка и скорости принятия решений правительства. Пока ситуация складывается в пользу пессимистического сценария. В нем долларовый эквивалент средней зарплаты белоруса сокращается с $500 в начале 2011 года до $250 в конце.
Автор — президент научно-исследовательского центра Мизеса (Минск), кандидат в президенты Белоруссии на выборах 2010 года