Автор — председатель Национального антикоррупционного комитета России
Дмитрий Медведев внес в Госдуму законопроект об установлении для взяточников штрафов в размере стократной суммы взятки. Что означает эта мера?
По существующей судебной статистике у нас главными коррупционерами являются учителя, профессора вузов, доктора, мелкие муниципальные чиновники и мелкие милиционеры. При этом понятно, что вряд ли именно они формируют коррупционный рынок объемом в $300 млрд в год. Между тем было открыто всего 35 дел о взятках на сумму свыше одного миллиона рублей.
Я полностью поддерживаю инициативу Дмитрия Медведева — хотя бы для того, чтобы те, кто представляет так называемую «низовую коррупцию» (врачи, учителя), не садились в тюрьму. Возможность их строгого наказания в виде крупного штрафа позволит во многих случаях избегать тюремного заключения, механизм станет гораздо более эффективным. Не надо сажать доктора за благодарность от пациента, полученную в конверте: отнимите у него конверт и отбейте охоту его брать, заставив выплатить штраф в стократном размере. Хочется, конечно, чтобы при этом — то есть до этого — им платили нормальную зарплату, не толкая к взяточничеству, но это уже совсем другая история. Что касается тех профессий, чьи функции связаны с обеспечением безопасности — технадзор, пожарный надзор, ГАИ, правоохранительные органы, спецслужбы и т. д.,— то там надо сажать. Причем сажать жестко и надолго. Потому что их взятка может стоить сотен человеческих жизней. За примерами далеко ходить не надо, это и пожар в «Хромой лошади», и случай с террористкой-смертницей, подорвавшей самолет в 2004 году. Случаи, когда копеечная сумма взятки привела к страшнейшим последствиям.
Если мы говорим о том, что на сегодняшний день нет механизма конфискации, то путем повышения штрафов можно отчасти ликвидировать этот пробел — к примеру, человек взял взятку 5 млн рублей, а штраф составит 500 млн рублей. Но всех проблем это не решит.
Я сторонник того, чтобы достроить модель по борьбе с коррупцией полностью, а именно ратифицировать 20-й пункт Конвенции ООН против коррупции. Еще несколько лет назад мы ратифицировали эту конвенцию, но не целиком. Нератифицированными остались три пункта, один из которых, тот самый 20-й, дает нам правовое понятие «незаконного обогащения». Как только в нашей правовой системе появится это понятие, у нас возникнет реальный шанс запустить антикоррупционный механизм. А на сегодняшний день юридически просто непонятно, что конфисковывать.
Но каким бы хорошим ни оказался закон о борьбе с коррупцией, необходимо еще обеспечить ему правильное правоприменение. Достаточно вспомнить недавний случай с генералом Боковым, которого отпустили под подписку о невыезде. А сколько людей попроще привлекают и держат в тюрьмах даже по сфабрикованным делам? А таких, как Боков, отпускают, потому что знают, что он свой человек, человек системы. А эта система гнилая изнутри. Сегодняшний скандал с разборками ФСБ и ГУВД — это тоже наглядная иллюстрация того, что каким бы хорошим ни был закон, в такой системе он работать не будет. А может, что еще хуже, превратится в повод для откупа, чтобы не сидеть в тюрьме. Когда можно прийти, договориться, заплатить штраф, получить условный срок и идти дальше заниматься своими делами.
Автор — председатель Национального антикоррупционного комитета России