В книге американского географа Ричарда Флориды «Креативный класс» есть раздел, посвященный конкуренции городов США. В этой конкуренции выигрывают американские города с более креативным населением и средой: экономический рост обеспечивается креативными людьми, а они предпочитают места, отличающиеся разнообразием, толерантностью и открытостью новым идеям. По мнению Р. Флориды, главными факторами развития городов становятся три «Т»: инновационные технологии, талант и толерантность. Именно они обеспечивают лидерство Сан-Франциско, Остина, Бостона, Сиэтла и некоторых менее крупных городов. Старые факторы развития — выгоды географического положения, центро-периферийные различия — уже не так важны.
Рейтинг развития городов России иной, главным фактором остаются центро-периферийные различия. На Москву и москвичей приходится 23% суммарного ВРП регионов страны, 20% денежных доходов россиян, 17% оборота розничной торговли при 7%-ной доле столицы в населении страны. Санкт-Петербург существенно отстает, его доля по этим экономическим показателям не превышает 4-6% и близка к доле в населении страны (3%). Кроме того, на Московскую агломерацию приходится почти половина чистой миграции в России, вторая столица притягивает еще 20%, остальным городам достается совсем немного. В Москве, конечно, много креатива и очень высока доля образованного населения (42% занятых имеют высшее образование), но притягательность города объясняется не только этим фактором, а уж о толерантности лучше не упоминать.
Если не считать федеральных городов, остальные города-миллионники и близкие к ним по численности получают всего лишь 7% инвестиций при 9%-ной доле в населении страны и выделяются только высокой долей в обороте розничной торговли (18%) и активизацией жилищного строительства (13%). Бурное развитие торговых функций не может компенсировать дефицит инвестиций в развитие городской среды. Однако в пределах своих регионов города-миллионники, как и другие региональные столицы, тоже концентрируют население, торговые функции, значительную часть инвестиций. Разница только в том, что их бюджетные возможности намного меньше, чем у федеральных городов, поскольку столицы регионов — муниципалитеты с ограниченными полномочиями и налоговой базой.
Преимущества центров (центро-периферийные различия) остаются важнейшими в развитии российских городов, о креативности и факторах трех «Т» можно только мечтать. Как стимулировать иные, более современные факторы развития, чтобы рамки модели «центр — периферия» стали менее жесткими? Только через конкуренцию самих городов-центров. Очевидно, что пока крупные города не могут конкурировать с Москвой, и не только из-за огромного разрыва в численности населения. «Рента» столичного статуса — главного преимущества Москвы — обеспечивает ей сверхконцентрацию налоговых доходов от крупнейших российских компаний и может уменьшиться только при децентрализации системы управления в России.
Важнейшим условием для усиления конкуренции крупных городов является расширение полномочий и увеличение бюджетных ресурсов, чтобы развивать городскую среду и создавать лучшие условия для инвесторов. Это тоже децентрализация, но уже на внутрирегиональном уровне. Очевидно, что в конкуренции крупных городов за человеческие ресурсы и инвестиции будут выигравшие и проигравшие. Эффективная политика городских властей не гарантируется, но способы наказания за неэффективную политику давно известны — это смена власти путем выборов и «голосование ногами» инвесторов. Издержки велики, но только конкуренция задает важнейший вектор модернизации — улучшение институциональной среды городов. Конкуренция способствует и диффузии инноваций вниз, по иерархической системе городов. Если меньшие по численности населения города формируют лучшие институты и более комфортную городскую среду, они смогут более активно притягивать человеческие ресурсы и инвесторов. Децентрализация и конкуренция российских городов — первые, но абсолютно необходимые шаги на долгом пути к развитию в новой парадигме трех «Т».