В пятницу премьер-министр Украины Николай Азаров заявил о возможной ликвидации «Нафтогаза», что приведет к пересмотру всех соглашений, подписанных компанией с «Газпромом». Попытка украинского руководства добиться изменения условий газовых контрактов с Россией таким экзотическим способом — скорее шаг отчаяния. Если Украина и впрямь попытается таким образом отказаться от выполнения обязательств по 10-летнему контракту с «Газпромом», последний имеет все основания обращаться в международные суды. Впрочем, надо сказать, что прошлые многократные угрозы «Газпрома» подать на Украину в суд в итоге кончились ничем, что, конечно, повышает шансы украинцев «кинуть» российскую газовую монополию без последствий.
Между тем саму идею ликвидации «Нафтогаза» новой не назовешь. Реструктуризации «Нафтогаза» с выделением отдельных добывающих, транспортных и сбытовых компаний давно требует от Украины МВФ в качестве одного из условий предоставления этой стране дальнейшей финансовой поддержки. В конце прошлого года высокопоставленные украинские чиновники уже выступали с заявлениями о том, что реструктуризация «Нафтогаза» запланирована на 2011 год.
И вот украинские руководители придумали, как совместить приятное с полезным — и требования МВФ исполнить, и решить нетрадиционным способом проблему невыгодных газовых соглашений с Россией.
«Нафтогаз» и впрямь давно пора реструктуризировать. Это странное образование, включающее в себя и добычу нефти и газа, и транспортировку того и другого, и торговлю нефтепродуктами, не имеет под собой никакой рациональной основы. Даже нашим руководителям не пришло в голову создать подобный нефтегазовый мини-Госплан. К тому же убыточная нефтегазовая компания при нынешних ценах на углеводороды — это что-то из области фантастики, этого не должно быть в природе. Но, как мы видим, сверхцентрализация управления и государственный контроль творят чудеса.
Однако ясно, что Януковича и Азарова вопрос экономической эффективности «Нафтогаза» волнует гораздо меньше, чем возможность использовать требование МВФ в качестве оправдания для отказа от дальнейшей покупки сверхдорогого российского газа. Заявления об использовании фактора ликвидации «Нафтогаза» как основания для пересмотра газовых контрактов показывают, что украинские власти настроены крайне серьезно и готовы пойти на беспрецедентные шаги. В субботу на саммите СНГ Янукович выглядел еще более решительным, назвав газовые соглашения с Россией «унизительными».
Прежде всего возникает вопрос: почему Украина пошла на заключение «унизительных» соглашений? Думаю, ответ прост: сказался традиционный краткосрочный характер мышления постсоветских политиков, озабоченных прежде всего ближайшими последствиями своих действий, а в долгосрочной перспективе — хоть потоп. В начале 2009 года европейские цены на газ должны были упасть вслед за обрушением мировых цен на нефть во втором полугодии 2008 года. Премьеру Юлии Тимошенко это было выгодно: привязка газовых цен к европейским означала их снижение для украинских потребителей к концу года и создавала благоприятный фон перед президентскими выборами. А перспектива возобновления роста мировых цен на нефть тогда не просматривалась.
Тимошенко тогда подмахнула 10-летний контракт, явно рассчитывая в основном на краткосрочные выгоды. Она, очевидно, надеялась, что дальше либо мировые цены на нефть останутся низкими, либо — если ее изберут президентом — можно будет опять все пересмотреть. Постсоветские политики по большей части хозяева своего слова — слово дали, потом его забрали.
Поэтому Украина в тот момент совершенно не позаботилась о том, чтобы тщательно поработать над формулой цены, сделать так, чтобы она не была привязана к самым дорогим эквивалентам. Теперь расплачивается за это.
Что будет дальше? С одной стороны, сомнительно, что в связи с предполагаемой ликвидацией «Нафтогаза» украинцам удастся найти юридически убедительную формулу отказа от прежних обязательств по действующему долгосрочному договору. По опыту реструктуризации нефтегазовых монополий в самых разных странах долгосрочные обязательства обычно не повисают в воздухе, а переходят в порядке правопреемства к вновь создаваемым компаниям. Украина может обойти это условие волюнтаристским образом, но это может вызвать судебные иски.
С другой стороны, опыта успешной юридической борьбы за свои интересы в отношениях с Украиной у России нет. Будучи до мозга костей такими же типичными постсоветскими политиками, как и украинцы, наши руководители предпочитают юридическим инструментам силовое давление, шантаж и договоренности «по понятиям».
Отсюда вывод: позиция «если украинцы откажутся от обязательств, подадим на них в суд» изначально слабая. Россия будет угрожать такими действиями, но наши лидеры и сами не верят в них. А украинцы, судя по их последним заявлениям, настроены решительно и готовы на крайние меры, вплоть до ликвидации госкомпании.
В итоге это противостояние будет напоминать известный спор едущих навстречу друг другу на большой скорости мотоциклистов — у кого первого сдадут нервы. Если ни у кого, будет новый газовый конфликт — с перекрытием трубы, замерзающей Европой и прочим.