Российские власти с явным запозданием, но признали Переходный национальный совет Ливии «в качестве действующей власти», тут же напомнив о необходимости «добросовестного выполнения взаимных обязательств», имея в виду, очевидно, подписанные при прежнем режиме экономические контракты. В специальном заявлении МИД от 1 сентября наши дипломаты попытались смикшировать историческое значение этого события, отметив: «Наша страна установила и поддерживает дипломатические отношения с Ливией с 4 сентября 1955 года и никогда не прерывала их в зависимости от того, какое правительство находилось у власти в Триполи».
Дело не столько в дате признания новой власти Ливии, сколько в растерянности и противоречивости российской позиции. Москва выступала против войны и в то же время молчаливо принимала ее как реальность, пыталась усадить Каддафи за стол переговоров с оппозицией и одновременно объявляла его персоной нон грата. Россия отзывалась о повстанцах с опаской и пренебрежением, но все-таки направила на знакомство с ними своего представителя и выслала рейсами МЧС гуманитарную помощь. И все это неповоротливо и неторопливо, гораздо медленнее, чем того требовала стремительно развивающаяся ситуация в Ливии.
Не далее как неделю назад президент Дмитрий Медведев заявил, что вопрос об установлении отношений с новыми ливийскими лидерами Москва будет рассматривать в том случае, «если у повстанцев хватит силы духа и возможностей для объединения страны на новых демократических началах». «По сути, в стране двоевластие», — объяснил тогда российский президент, хотя повстанцы к тому времени уже взяли Триполи, а Муаммар Каддафи скрылся.
За прошедшую неделю боевые действия не прекратились, и страну, где продолжается насилие, трудно назвать объединенной. Зато Москва наконец опомнилась и поняла, что о двоевластии говорить не приходится — о безвластии, быть может, да, но это не должно помешать признать ту силу, которая при поддержке извне попытается эту власть установить. Кстати сказать, как раз в ночь на 1 сентября в Триполи под крики «Аллах Акбар» в своем доме был арестован повстанцами министр иностранных дел Абдель Ати аль-Обейди, тот самый, что приезжал в Москву в конце июля в попытке найти дипломатическое решение конфликта.
Тем более большинство других весомых стран, за исключением разве что Китая, начали устанавливать отношения с Переходным национальным советом еще несколько месяцев назад. А 15 июля на встрече Контактной группы по Ливии в Стамбуле представители около 40 государств и вовсе официально объявили, что целью военной операции НАТО на севере Африки является свержение режима Каддафи. От России на той встрече никого не было, хотя и турки, и арабы, и европейцы с американцами ее туда звали.
Москва демонстративно игнорировала эту группу с самого начала ее создания в конце марта в Лондоне. И только сегодня впервые на подобное совещание с участием глав государств и внешнеполитических ведомств в Париж отправился спецпредставитель президента по странам Африки Михаил Маргелов. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Наверное, там удастся прощупать почву по поводу судьбы нефтегазовых проектов с участием российских компаний в Ливии и крупного (более €2 млрд) контракта по строительству железной дороги Бенгази — Сирт силами компании ОАО «РЖД».
В Париже руководители Переходного национального совета будут просить поскорее принять резолюцию Совета безопасности ООН, которая позволит разблокировать замороженные из-за международных санкций счета прежнего правительства. Новые власти срочно нуждаются в деньгах, а на этих счетах, по разным оценкам, находится от $100 до $200 млрд. В одной только Франции в различных активах рассредоточено €7,6 млрд ливийских денег, в Германии лежат как минимум €7,3 млрд. Европейцы уже пообещали, что вскоре будут передавать эти суммы новым властям в Ливии, начиная с «небольших» порций по €1,5 млрд.
Новые ливийские лидеры еще не в состоянии полностью контролировать страну, но уже способны вместе со своими зарубежными партнерами проявлять чувство юмора по отношению к сложной ситуации, в которой оказались. Иначе как насмешкой над прежним режимом не назовешь выбор даты проведения этой встречи «друзей новой Ливии» в Париже. Ведь 1 сентября — это 42-я годовщина революции, которую в 1969 году возглавил 27-летний офицер Муаммар Каддафи.
Вот так символично, в одну и ту же дату с разницей в 42 года, началась и завершилась эпоха правления Муаммара Каддафи. Дату 1 сентября при прежнем ливийском режиме отмечали торжественно, ежегодно приглашая множество иностранных гостей на приуроченные к ней митинги и ужины с жареным барашком. По иронии судьбы, антимонархическая революция началась в 1969 году с того самого восточного города Бенгази, который и сейчас стал очагом протестов. Муаммар Каддафи родом из района возле города Сирт, что находится западнее, но в Бенгази он служил, а именно оттуда местная радиостанция в шесть утра вместо передачи «С добрым утром» запустила военные марши, а через час объявила о свержении короля Идриса.
Тем же утром в обращении к народу Муаммар Каддафи, который через несколько дней получит по решению соратников звание полковника, объявил монархический режим «реакционным и коррумпированным». «Его зловоние вызывало тошноту и шокировало нас всех», — сказал он тогда. Сегодня те же обвинения он слышит в свой адрес, скрываясь, возможно, где-то в катакомбах, построенных для военных нужд еще в те времена, когда Ливия закупала советское оружие и регулярно обращалась за помощью к советским специалистам.