После известного интервью на возмутительницу спокойствия Наталью Васильеву обрушился шквал упреков и насмешек. Даже те, кто не верит, что ею манипулируют, на всякий случай сомневаются в ее честности. Как же! Она пошла против своего коллектива, группы, клана, то есть нарушила первейшую заповедь российского кода идентичности — безусловную преданность общине. С ней явно что-то не так.
В последнем романе Дмитрия Быкова «Остромов» один из героев рассказывает о дикаре, которого приговорили свои и освободил Кортес, после чего дикарь принялся бороться вместе со своими против Кортеса. «Умереть в системе координат лучше, чем жить вне ее; лучше быть последней буквой в алфавите, нежели свободным гражданином в мире, где упразднена письменность», — утверждает герой Быкова. А если алфавит дрянной? Неужели более достойно хранить верность людоедскому племени, нежели пойти против него ради, скажем, будущего детей? Увы, большинство наших сегодняшних культурных трендсеттеров продолжают отстаивать примат общинных ценностей над индивидуальными.
Индивидуализм не лучше коллективизма, и коллективизм не лучше индивидуализма — все дело в их соотношении. Если эгоизм и равнодушие к ближнему зашкаливают, обществу нужна хорошая инъекция коллективизма. Но если мантрой целой нации становятся принципы «один в поле не воин» и «инициатива наказуема», ей явно требуется вливание индивидуализма.
Известный голландский социолог Гирт Хофстед, много лет изучающий ценности разных наций, обращает внимание на то, что в странах, где индивидуализм котируется очень высоко, обычно более развита экономика, более современны производительные силы, люди более мобильны, а средний класс более обширен, чем в странах с преобладанием коллективных ценностей — там царит отсталость и бедность.
Если не изменить ценности, они снова и снова будут затягивать нас в болото отсталости после каждой насильственной индустриализации. Прошло время, когда общинное сознание было залогом выживания, — сегодня общество людей с сознанием конвейерного рабочего обречено проигрывать, а движение вперед обеспечивает бунт одиночки против мнения и обычаев большинства.
Уважающая индивидуализм Америка в ситуации, зеркально похожей на историю Натальи Васильевой, повела себе следующим образом. Тайна тюрьмы Абу-Грейб стала явью, когда назначенный туда рядовой Джо Дарби увидел те самые фотографии, не стал молчать и донес старшему офицеру. Американские власти начали проверку его показаний (а не его самого) и потом еще организовали защиту Дарби на три года, опасаясь мести бывших сослуживцев. И все это несмотря на то, что рядовой вынес сор из избы, а армия опозорилась на весь мир. Известный американский психолог и философ Эрих Фромм утверждал, что защитой от тоталитаризма может быть убеждение, что мораль выше национальных интересов.
В российской культурной традиции не было своих «рембо» и «крепких орешков» — одиночка всегда обречен. В детстве Наталью Васильеву, скорее всего, учили «не выпендриваться», навыков отстаивать свою правоту ей никто не прививал. Вряд ли у нее были подходящие ролевые модели, чтобы понимать, как правильно себя вести, как быть доказательной и как защищать себя, когда идешь против сплоченной группы. У нас восставший одиночка не только беззащитен, он часто нелеп и даже смешон.
Власти же — плоть от плоти народа с такими же дремучими ценностями — действуют по привычной схеме и, скорее всего, профукают еще один шанс вырвать страну из того дурного круга отсталости, по которому она ходит уже веками.
Автор — главный редактор «Harvard Business Review — Россия» и книжного издательства United Press/«Альпина Бизнес Букс»