Автор — президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА).
То, что в России систему банковского надзора пора не просто менять (или, так сказать, «совершенствовать»), а создавать заново, говорится давно и неоднократно. Это понимают в том числе и руководители ЦБ — правда, уже сложившие с себя высокие полномочия. Бывший зампред Банка России Дмитрий Тулин, курировавший в нём как раз вопросы надзора, еще в 2009 году откровенно признавался на страницах одного из банковских журналов:
«Горькая правда заключается в том, что настоящего банковского надзора в России пока не существует, есть лишь отдельные его фрагменты. Организация и логика его работы построены по принципу «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!»
И это, полагаю, лишь очень мягкие формулировки, которые смог себе позволить осторожный и ответственный автор.
Надзора в России вовсе нет, не надо лукавить. На мой взгляд, в России есть не надзор (то есть единая ко всем, жёсткая система норм, требований и подходов), а контроль, контролирование (или, если хотите, крышевание, то есть, избирательность, фаворитизм и «индивидуальный подход» к различным кредитным организациям), причем не столько со стороны регулятора, сколько со стороны различных ветвей власти, включая силовые структуры. Чем иначе объяснить, например, то, что, по публичному признанию первого зампреда ЦБ Алексея Улюкаева, такая поднадзорная структура, как Банк Москвы, оказывается, некая «особая зона периода лужковского руководства, где не всегда можно было применить инструментарий регулятора», который, видите ли, «сталкивался здесь с неким противодействием тех институтов, которые годами складывались в Москве».
Оказывается, в Банк Москвы «строгому» регулятору невозможно войти, потому что это «особая лужковская зона», в прежний «Глобэкс» — потому что это была зона высоких генеральских чинов из МВД, в обанкротившийся Межпромбанк — потому что это зона друзей самого... То есть на долю регулятора остаются только банки, лежащие вообще вне зоны интересов каких-либо влиятельных ведомств и структур, а таких, конечно, мало, и это малые и средние банки, уход с рынка которых особо никого не трогает.
Из-за вросшей в сиситему нашего т. н. надзора избирательности, робости и властебоязни регулятор останавливается на пороге крупных финансовых институтов. В 2008 году ВЭБу пришлось санировать «Глобэкс» (прямой ущерб государству Дмитрий Тулин оценил в 80 млрд рублей безвозвратных потерь), принадлежащий, по сути, одному акционеру, который на деньги физлиц кредитовал собственные проекты. И ему сегодня даже не приходится скрываться в Лондоне. Он попросту купил себе новый банк и даже наименование банка сложил из своих инициалов. И ведь по-прежнему называется банкиром, только уже не таким публичным...
В отставке Меликьяна я вижу две версии. Первая: после совершенно скандальных историй с Межпромбанком, Банком Москвы и «группой банков Урина» — ну и, опять же, накануне электоральной кампании — власть решила продемонстрировать, что она пытается хоть что-то сделать, навести хоть какой-то порядок в системе надзора. То есть имитировать некую деятельность, или, как говорили в лицемерные советские времена, «прореагировать»... К тому же и сам Меликьян по личным причинам собрался в отставку, почему бы и не воспользоваться этим, чтобы заодно уж показать, что вот, мол, не сидим сложа руки, ведь делаем что-то...
Вторая версия — власть, наконец, действительно решила реформировать систему надзора и найти фигуру, которая способна и возьмётся это сделать. Но в это я не очень верю. Именно потому что, как ни странно это прозвучит, не сам надзор-то и виноват. Просто самой власти, по-видимому, именно такой «надзор» и нужен. Никакой, так, для видимости...
«Надзор», который не мешает всем заинтересованным ветвям и зонам власти «контролировать», «курировать», «патронировать», «крышевать» свои группы, кусты кредитных организаций. Вспомните, ещё в феврале 2007 года на парламентских слушаниях в основном докладе прозвучал вывод о том, что организационная структура надзора «заточена под применение неформальных методов борьбы с банками, а кадры обучены именно этим методам», что «субъективизм, произвол и двойные стандарты открыто возведены на уровень официальной надзорной идеологии».
Изменилось ли что-либо с тех пор? Как показывают последние события с крушением крышованных банков — нет!
Следующий вопрос — кто займет место главы банковского надзора. Если придерживаться первой версии, то это будет человек из нынешнего ЦБ или из близких к нему структур. Если же поверить во вторую версиию (я лично не верю), то тогда наверное, можно ожидать прихода нового человека не из нынешних руководителей банка, а из числа тех, кто, ведомый волей высших эшелонов власти, начнёт, наконец, создавать в России реальный, а не мнимый, декоративный банковский надзор.
Автор — президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА)