19 марта 2007 года на кузбасской шахте «Ульяновская» взрыв метана убил 110 человек. Расследование показало, что работы велись в загазованной выработке и, когда выпавший из стены кусок породы перебил кабель, «Ульяновская» не могла не взорваться.
Теперь, когда трагедия на «Распадской», случившаяся 9 мая, третью неделю бурно обсуждается в СМИ и интернете, бросается в глаза равнодушие, с которым страна отреагировала на историю с «Ульяновской». Газеты и журналы отписали из Кузбасса репортажи и колонки в духе «Так жить нельзя». Посты популярных блогеров не вызвали волны протеста.
Президент Путин направил тогда соболезнования родным и близким, и на этом дискуссия закончилась. Было установлено, что в трагедии на «Ульяновской» виноват менеджмент, тем не менее прокуратура не стала возбуждать уголовное дело, и всенародного шума никто не поднял.
Что изменилось за три года? Почему авария в Междуреченске породила дискуссию о «Распадской» и безопасности угольной отрасли, а более страшный взрыв на «Ульяновской» остался почти незамеченным?
Есть два объяснения — простое и сложное.
Простое. Если на шахтах «Южкузбассугля», включая «Ульяновскую», с 2004-го по 2007 год погибло 219 сотрудников, то у Распадской угольной компании — единицы. Весь рынок знал, что основные акционеры РУК, бывшие шахтеры Геннадий Козовой и Александр Вагин, вложили в модернизацию производства около $1,5 млрд и лично следят за безопасностью труда. Их компания считалась одной из самых эффективных в мировой угольной отрасли.
Если взрываются лучшие, значит, по всей стране могут взбунтоваться шахтеры и застучать касками. Известно, что этот звук действует на власть магически. Центр приложил все силы, чтобы сделать спасательные работы публичными, и успокоил Междуреченск визитом Путина. Тот потребовал уволить директора шахты и повысить до 70% часть зарплаты шахтеров, которая не зависит от выполнения плана (якобы на «Распадской» из-за желания заработать больше шахтеры залепляли жвачкой датчики метана). На кладбище у пустынных берегов Усы поблескивали золоченые венки с двуглавыми орлами и надписью «От президента».
Но у простого объяснения есть очевидные изъяны. Шум вокруг Междуреченска поднялся не благодаря реакции власти, а вопреки ей. Явно не был запланирован приступ страха у губернатора Тулеева, который обвинил в организации шахтерских протестов заграницу. Еще более сомнительно, что МВД обрадовалось перспективе стягивать части к намеченному 22 мая митингу и встречать блогера-милиционера Дымовского.
Наоборот, власть была бы рада снизить уровень шума после трагедии на «Распаде», отделавшись региональным трауром и венками. Но не смогла. Почему?
На мой взгляд, события в Кузбассе спровоцировали в интернете эпидемию моральной паники. Писатель Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» подробно описывает признаки подобной эпидемии. По Гладуэллу, для того чтобы идея или призыв к действию охватили тысячи людей, необходимо, чтобы сообщение о нем попало на язык трем персонажам — Знатокам (досконально во всем разбираются), Объединителям (общаются с большим количеством людей) и Продавцам (делают процесс покупки приятным и неотвратимым). И если идея резонирует с назревшим желанием перемен, вирус начинает распространяться.
В рунете роль Знатоков играют эксперты, аналитики и журналисты, Объединителей — СМИ, популярные блогеры и сообщества, а Продавцов — сами соцсети, дающие возможность из уютного кресла выражать протест и сопереживать.
Посмотрим, как действовали эти три типа, распространяя вирус протеста против безысходного положения шахтеров.
В первые дни, пока Междуреченск отходил от шока, новости из города передавали только СМИ. Но 13 мая в сообществе «Посвящается шахтерам г. Междуреченска» соцсети «Мой Мир» появилось послание жительницы города Елены Першиной, призывающее шахтеров назавтра прийти на площадь перед ДК «Распадский» к 17:00. Целью сбора Першина объявила обращение к руководству страны с требованием общенационального траура. Когда к шахтерам никто не вышел, возмущенный пролетариат два часа кипел на площади, а потом перекрыл магистраль Абакан — Новокузнецк.
Новость о шахтерском бунте была немедленно подхвачена рунетом. Наутро в «Живом Журнале» открылось сообщество «mejdurechensk», в котором блогеры стали высказываться о причинах аварии и клясть собственников шахты и власть. Такие же сообщества появились в «Одноклассниках» и в сети «ВКонтакте». Взрыв на «Распадской» появился в списке наиболее обсуждаемых тем сервиса Blogs.Yandex. Блогеры отреагировали на волнения более чем 25 000 высказываний (не считая комментариев к ним).
16 мая в «Живом Журнале» пользователь goloskuzbassa от имени неформального Союза жителей Кузбасса выдвинул ультиматум президенту. Текст напоминал требования террориста: выпустить задержанных на рельсах, повысить зарплату шахтерам, прекратить преследование профсоюзов, вывести из Междуреченска ОМОН. Отдельной строкой: обязать глав городов Кузбасса встречаться с жителями и реагировать на их петиции. В случае невыполнения ультиматума goloskuzbassa призывал жителей региона провести демонстрации по всему Кузбассу.
Пользователи так и не выяснили, кто автор послания, но начали всерьез обсуждать ультиматум в интернете. Популярные блогеры написали о готовящемся митинге.
Власть направила в Междуреченск дополнительные подразделения ОМОНа, а провайдеры вырубили в городе интернет. На следующий день Путин потребовал уволить директора «Распадской» Волкова.
Goloskuzbassa, не удовлетворенный риторикой премьер-министра, публикует новое воззвание — от имени некоего подпольного комитета, часть которого уже поймали и посадили. Он поблагодарил оппозиционные силы из других городов страны и подтвердил, что 22 мая Кузбасс ждут акции протеста.
Напряжение достигло кульминации. В Междуреченск засобирались блогеры, гонимый милиционер Дымовский и выпущенный из колонии целитель Грабовой. Интернет-пользователи готовились присоединиться к акциям в поддержку шахтеров в Москве, Перми и Новосибирске.
Сколько граждан читало в тот момент не фильтрованную СМИ информацию в интернете?
За прошедшие с аварии на «Ульяновской» три года количество граждан, пользующихся интернетом, выросло с 22% населения до 41% (по оценке министра связи Леонида Реймана). Аудитория социальных медиа увеличилась с 2 млн до 15 млн человек. Популярные блогеры увеличили свою аудиторию на порядок — к примеру, на известного персонажа «Живого Журнала» Рустема Адагамова (drugoi) подписаны 50 000 читателей. А главное, за прошедшие годы пользователи стали активнее высказывать свои мнения.
Казалось, стоит междуреченским шахтерам выдвинуть еще один ультиматум власти, как эпидемия выльется во всероссийские акции протеста. Но после 22 мая в интернете произошел резкий спад интереса к Кузбассу. Тема шахтеров и Междуреченска пропала из «топа» Blogs.Yandex.
Эпидемия сошла на нет так же быстро, как возникла, потому что за ней не стояло физической, невиртуальной силы. У Кузбасса иссякла воля к протесту. Шахтеры не пошли митинговать. Их Междуреченск — крошечный городок, запирающий горную долину. Бежать некуда, работать негде.
Урок этой интернет-кампании в защиту шахтеров заключается в том, что сегодня Знатоки, Объединители и Продавцы влияют на социально активную аудиторию рунета куда сильнее, чем три года назад. А через нее — и на руководство страны. Если бы не поднятый шум, вряд ли Путин приказал бы дорасследовать дело об аварии на «Ульяновской».
Механизм распространения гражданских эпидемий настроен, инфраструктура выражения позиции обкатана. Разговор по душам попадает на стол к Медведеву через считаные часы после его начала. Конечно, те, кто не хочет такого разговора, могут отключить сотовую связь и широкополосный доступ, но их неповоротливость дает вирусам отличные шансы.