Иск к Goldman Sachs, поданный Комиссией по ценным бумагам и рынкам США (SEC), здорово встряхнул рынки. Но компании есть что сказать в свою защиту, и, если дело дойдет до суда, правительству потребуется предъявить много дополнительных доказательств.
Комиссия утверждает, что GS и один из ее трейдеров Фабрис Туре совершили мошенничество, предлагая инвесторам сложный финансовый инструмент (известный как синтетический CDO) под названием ABACUS 2007-AC1. Инвесторам не сообщили, что существенную роль в формировании инструмента играл один из клиентов, хедж-фонд Paulson & Co. Выпустив CDO, Paulson & Co и GS открыли на него короткую позицию, купив кредитные свопы. (Конфликт интересов, по мнению SEC, заключался в том, что, формируя портфель, Paulson был заинтересован в его скорейшем обесценивании. — Forbes).
Управлять этим инструментом GS нанял компанию ACA — именно она занималась отбором облигаций с ипотечным покрытием (RMBS), на основе которых был сформирован CDO. Как утверждается в иске, GS манипулировала нанятым управляющим, скрывая участие в процессе третьей стороны. При этом, по утверждению Комиссии, представители Paulson & Co неоднократно встречались с менеджерами ACA и обсуждали структуру портфеля, не раскрывая своих планов сыграть на его понижение.
SEC уверяет, что если бы роль фонда в создании данного инструмента была известна, ACA не стала бы заниматься формированием портфеля, а инвесторы — покупать бумаги. Скрыв информацию о вовлеченности Paulson & Co, GS якобы обманула инвесторов, которые потеряли деньги на CDO.
В этой версии, однако, много нестыковок.
Во-первых, SEC изображает менеджеров ACA простофилями, которые готовы были поверить в надежность бумаг, превратившихся вскоре в макулатуру. Но эта компания закрыла к тому времени уже 15 сделок по CDO общей стоимостью почти $16 млрд. Более того, как указано в иске, ACA специально обращалась в GS, пытаясь прояснить роль Paulson & Co. в данной схеме. Так что версия о том, что ACA была введена в заблуждение относительно намерений фонда, не выдерживает критики.
Структура CDO была привязана к бумагам с рейтингом BBB (минимальный инвестиционный уровень. — Forbes), а значит, все инвесторы, купившие продукт, были прекрасно осведомлены обо всех рисках. (Не надо забывать, что наибольшую халатность проявили рейтинговые агентства, пользующиеся правительственными привилегиями.) Тем более что покупателями выступали квалифицированные институциональные инвесторы.
Наконец, несмотря на то, что GS якобы продавала инструмент, против которого играл крупный клиент, компания рисковала и своими деньгами в случае, если CDO падал в цене. После выпуска ценных бумаг GS и ACA купили кредитные свопы у крупного европейского банка ABN AMRO, получавшего со сделки около 17 базисных пунктов (0,17% суммы страховки) в год. В результате ABN принял на себя риски, по которым не могла бы заплатить ACA. После чего в 2007 году ABN был куплен консорциумом банков, выплативших GS по свопам $840 млн. Большинство этих денег, говорится в иске, было затем «выплачено компанией фонду Paulson & Co».
Так что даже если Paulson и участвовал в формировании портфеля, собираясь играть на его понижение, он купил у GS защиту в виде свопов, по которым компании пришлось бы платить в случае обесценивания CDO. Этот факт свидетельствует в пользу добросовестности GS, поскольку демонстрирует, что интересы компании и инвесторов в данном случае совпадали.
Как гласит иск, GS стремилась идти навстречу «целям и потребностям множества клиентов». Но даже если банки сопровождают так много сделок, что неспособны отследить естественный конфликт интересов, то дело не в намеренном обмане, а в своеобразии финансового бизнеса.
Все обвинение SEC основано на идее, что если GS формирует и продает продукт, против которого играет крупный клиент, в этом есть что-то нечестное. Но это не так. У каждого инвестора своя склонность к риску. Если один из них предпочитает играть на понижение, нельзя считать продажу продукта долгосрочным инвесторам мошенничеством. Короткая позиция могла быть, например, страховкой от убытков портфеля, слишком зависимого от одного сектора ипотечного рынка. И развивая аналогию: если брокер рекомендует клиенту купить акции, должен ли он говорить ему, что другой клиент играет на понижение тех же акций, чтобы застраховать свои риски или просто потому, что у него другие взгляды на перспективы эмитента? Конечно, нет.
Если верить иску, GS польстилась на большие комиссионные за сопровождение сделки и потому утаила важную информацию от клиентов. Но компания получила очень скромный по своим меркам гонорар в $15 млн: выплаты по CDS, которые пришлось совершить после обесценивания портфеля, были многократно больше.
Чтобы доказать наличие злого умысла со стороны компании, SEC будет, скорее всего, использовать письмо трейдера Туре (он отвечал за сопровождение CDO). «Здание может обвалиться в любую минуту, — писал Туре. — И спастись сможет только один человек, знаменитый Фаб[рис Туре]… стоящий посреди обломков созданных им сложных экзотических продуктов с высокой долей заемных средств и не понимающий до конца, каких чудищ он выпустил на волю!» Это письмо, датированное январем 2007 года, было отослано еще до закрытия сделки ABACUS и могло не иметь к ней никакого отношения.
Если эта история и должна научить чему-нибудь GS, так это тому, чтобы ужесточить правила документооборота. Письмо Туре может оказаться самой дорогой корреспонденцией в истории компании.
Будет ли GS бороться с SEC до победного конца или пойдет на мировую и уплатит штраф? Это пока неизвестно. Но можно быть уверенным, что в конце концов компания выйдет сухой из воды. Сколько бы ни разглагольствовали о финансовой реформе в Конгрессе, правительство знает, что экономика США нуждается в GS.
С флагманом Уолл-стрит все будет в порядке. И всем нам от этого будет только лучше.
Автор — адвокат, предприниматель из Нью-Йорка