Как на самом деле принимаются законы в России
Главный редактор украинского журнала «Корреспондент» Виталий Сыч в своей колонке не стал давать совет, за кого голосовать во втором туре состоявшихся вчера президентских выборов. Разница между Януковичем и Тимошенко, объяснил редактор, «не столь велика, чтобы терять уважение половины наших читателей. Несогласие с мнением автора в Украине автоматически переводит его статью в ранг заказных, а самого автора — в разряд продажных».
Установка «ищите заказ» направляет российскую политическую дискуссию не меньше, чем украинскую. Статьи, с которыми мы не согласны, как правило, пишут «продажные авторы», а несимпатичные нам государственные решения инспирируют «лоббисты» и «нечистоплотные чиновники». Эти объяснения, наверное, иногда верны, но все же выглядят чрезмерным обобщением. В антимонопольном регулировании — сфере, которая мне знакома лучше других, — поиск корыстных мотивов мешает увидеть реальное положение дел. Между тем оно практически противоположно тому, что обычно принято думать о принятии законов.
Что движет российскими антимонопольными органами? В статье руководителей ФАС Игоря Артемьева и Алексея Сушкевича «Основания антимонопольной политики государства» говорится, что защита конкуренции основана на ценностях «свободы» и «справедливости». Слова про «свободу» и «справедливость» Артемьев повторял и в интервью разных лет.
Эту идеалистическую аргументацию нельзя считать дежурными словами наподобие тостов за здравие модернизации. Артемьев и ряд других нынешних руководителей ФАС в 2003 году были разработчиками программы партии «Яблоко», которая своими основными ценностями провозглашает как раз «свободу» и «справедливость». «Усилению монополизма», который породили «правительства правых радикалов в 1990-е годы» программа противопоставляет «демонополизацию». Руководители ФАС воплощают то один, то другой пункт этой программы и действуют так, как в общем и должны действовать представители леволиберальной партии. Будучи либералами, они действуют публично и прозрачно — сайт ФАС и ее пресс-служба одни из лучших. Будучи левыми, они ведут борьбу с крупным бизнесом.
Чиновники, которыми движет идеология, плохо вписываются в мифологизированный образ того, как принимаются решения в государстве. Не вписываются в него и реальные бизнесмены. В ноябре 2009 года глава Комитета РСПП по конкуренции Михаил Фридман на встрече бизнеса с Дмитрием Медведевым выступил с критикой принятых летом поправок в антимонопольный закон, а также с критикой проекта закона о торговле. Публичная критика этих законов, к которой той осенью прибегли наряду с Фридманом представители нефтяных и торговых компаний, подкрепила представление о том, что лоббисты интересов бизнеса играют важную роль при принятии государственных решений.
В реальности встреча бизнеса с президентом иллюстрирует другую закономерность — бизнесмены проявляют активность тогда, когда она уже не приносит большой пользы. Поправки в антимонопольный закон были приняты несколькими месяцами раньше, и бизнес мало ими интересовался. Активность торговых компаний в основном стала заметна после июньского похода Путина в супермаркет, но к ноябрю исход дискуссии был уже во многом предрешен. Эти истории типичны — на соседней Украине Министерство экономики сейчас жалуется на то, что «ритейлеры еще не осознали важность» работы над проектом закона о внутренней торговле и проявляют пассивность.
Получается, поиск «заказа» мешает правильно понять антимонопольную политику, где «идейные чиновники» регулируют «беспечных бизнесменов». Если антимонопольная политика не уникальна, то и во многих других сферах роль «заказа» преувеличивается, а роль идей — преуменьшается. Дискуссия о них только выиграет, если мы перестанем искать заказ и начнем искать аргументы.
Автор — старший научный сотрудник Академии народного хозяйства