Жители поселка «Речник» могли бы избежать сноса своих домов, если бы в России действовал высокий налог на недвижимость.
В ряде случаев налоги не только позволяют собрать необходимые средства для оказания общественных услуг, но и делают общественные отношения более цивилизованными. Повышение налогов в любом обществе воспринимается без энтузиазма. Дополнительная социальная напряженность от увеличения налогов на недвижимость может возникнуть из-за того, что относительно бедные слои населения в силу различных причин могут оказаться собственниками достаточно дорогой недвижимости. Высокий налог на жилую недвижимость в данном случае может восприниматься как социально неприемлемый. Но отсутствие жесткого формального и рыночного регулирования рынка недвижимости с помощью налога лишь на первый взгляд гарантирует социальную защищенность населения. Неформальные методы реализации интересов оказываются куда более жестокими с социальной точки зрения. Для пояснения разберем социально-политический контекст сноса поселка «Речник».
Не вдаваясь в юридические тонкости, выделю три момента в данной истории, заставившие меня усомниться в том, что в Москве существует «демократия налогоплательщика», и в том, что отсутствие высокого налога на недвижимость защищает права населения.
Во-первых, нельзя доверять тем, кто не уважает традиции. Право собственности — это сложная категория, включающая элементы общественного признания и обычая. Поселок «Речник» был основан согласно постановлению Совмина СССР от 1955 года «О дальнейшем развитии садоводства и виноградарства рабочих и служащих». Может быть, это решение было и не лучшим с точки зрения эффективного использования данной территории, но люди пользовались этой землей и считали ее своей на протяжении более полувека. В 1970-е годы советская власть также пыталась ликвидировать данный поселок, но ей это не удалось, что фактически усилило общественное признание права собственности. Я не утверждаю, что традиции и обычаи — это табу для развития институтов, в том числе и института собственности, но наличие традиции требует особо бережного подхода к изменению статус-кво. Власти, ни в грош не ставящие право собственности, закрепленное в традиции, могут так же легкомысленно отнестись и к праву собственности, закрепленному в законе.
Во-вторых, варварство и жестокость проводимой операции показывают, что московским властям наплевать на общественное мнение. Жителей выселяли в лютый мороз, их имущество выбрасывалось из окон домов, протестовавших забирали в милицию под издевательскими предлогами, например местных женщин — как занимающихся проституцией. Не было объяснено, почему дома можно сносить в отсутствие решения суда высшей инстанции. Зато были ОМОН, дубинки, слезоточивый газ и колючая проволока на въезде в поселок. Нельзя доверять властям, которым наплевать на то, как выглядят со стороны их действия. Это означает, что мы как избиратели и налогоплательщики их несильно интересуем.
В-третьих, избирательное применение права — это одна из форм произвола. Власти показали, что они по своему усмотрению выбирают место и время действия закона. Если на земле, занимаемой «Речником», ничего нельзя было строить, почему эти сооружения не были снесены на следующий же день после их возведения? Зачем для реализации закона власти ждали десятилетия? На ум приходил лишь один ответ: «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно». Есть и другой вопрос. Почему власти решили навести порядок в отдельно взятом поселке, когда весь город напичкан жилыми и торговыми зданиями, построенными вопреки закону и здравому смыслу (строительство торговых центров у перегруженных развязок, точечная застройка, уродование памятников архитектуры под видом восстановительных работ)? Кроме того, «Речник» является, мягко говоря, не единственным случаем застройки в природоохранной зоне. Если власти вдруг решили навести порядок, то гораздо честнее было бы вначале опубликовать исчерпывающий перечень объектов, подлежащих сносу. Затем отбиться от исков граждан в суде, дать им некоторое время на переезд (в ряде случаев с компенсацией ущерба или, наоборот, с взиманием штрафа — и то и другое по решению суда) и лишь потом снести ВСЕ незаконно построенные сооружения. Но вместо этого власть сама выбирает, к кому, как и когда она будет применять действующее законодательство.
«При чем же здесь налог на недвижимость?» — спросит меня читатель. Дело в том, что за сносом «Речника», поджогами старых домов в центре бурно растущих городов, уничтожением социальной инфраструктуры для бедных (например, неэлитных продуктовых магазинов в центре города), обманами и даже убийствами одиноких пожилых людей, проживающих в дорогих квартирах, и другими рейдерскими акциями стоят вполне определенные интересы крупного бизнеса и богатых граждан. Нынешние владельцы экономически не заинтересованы расставаться со своим имуществом даже в случае неэффективного его использования. Приобретение недвижимости очень выгодно (особенно до кризиса и не очень честным путем), а плата за владение ею в виде налога ничтожна. В результате существует конфликт интересов. На одной стороне баррикад старушки, одиноко проживающие в трехкомнатных квартирах, и владельцы избушек в центре крупных городов, садоводы «Речника» и другие относительно небогатые владельцы «лакомых кусков» недвижимости. На другой стороне — «черные риелторы», рейдеры-поджигатели и коррумпированные чиновники. Как писали Ильф и Петров, «победила молодость»: владельцы капитала криминальными и полукриминальными методами отбирают собственность у владельцев недвижимости с низкими доходами.
Высокий налог на недвижимость — это один из инструментов создания цивилизованного рынка недвижимости в крупных городах. Конечно, судьбу данного налога должно решать местное сообщество. Но в ряде случаев решением многих проблем мог бы стать налог, устроенный следующим образом:
— для обеспечения социальной стабильности по налогу должен быть значительный вычет, с тем чтобы небольшие и недорогие объекты недвижимости облагались бы по минимальным ставкам;
— при превышении определенного норматива площади или стоимости недвижимости должен взиматься значительный налог, который заставит всех жить согласно пословице «по одежке протягивай ножки».
С одной стороны, бедным будет невыгодно занимать избыточную или слишком дорогую недвижимость. С другой стороны, богатые тоже десять раз подумают, нужна ли им десятая квартира, владение которой влетит им в копеечку. Если ради прибыли в 300%, как писал Карл Маркс, капитал пойдет на любое преступление, то понижение прибыли от спекуляций на рынке недвижимости через прогрессивный налог избавит людей от лишних искушений. Налог отрезвит обе стороны и сделает переговоры между ними более спокойными. Одновременно и жилье в крупных городах станет более доступным, так как и богатые, и бедные избавятся от излишней недвижимости.
Еще одни плюс высоких налогов на недвижимость — это рост правовой культуры и гражданского самосознания населения. Заплатившие высокий налог на недвижимость граждане будут более требовательны к властям и обоснованно предъявят платежеспособный политический спрос на пристойную социальную инфраструктуру.
Существенно повысится финансовая самостоятельность крупных городов, которые испытывают острую нехватку финансовых ресурсов (у Москвы и Питера и так все хорошо). Это в свою очередь подтолкнет развитие инноваций, так как именно города могут предъявить спрос и обеспечить предложение в том, что касается и инновационной продукции, и постиндустриального образа жизни.
По-моему, лучше заплатить больше налогов, но никогда больше не видеть по телевизору рушащихся домов и несчастных их владельцев.
Автор — заведующий лабораторией Института экономики переходного периода