Комета 1811 года принесла Европе не только кровопролитную войну с Наполеоном, но и один из самых знаменитых урожаев Шампани. Именно с него начинается история этикеток и летопись маркетинга великого винного региона
С тех пор как «брызнул ток» вина кометы от вдовы Клико-Понсарден, понятие миллезима, или винтажа — то есть урожая какого-то особого года — означает для шампанского высокое качество и растущую с возрастом цену.
Если верить легенде о создателе шампанского, монахе-бенедиктинце Периньоне, то на первых бутылках, вышедших из недр аббатства Овилье, скорее всего, не был указан год урожая. Дом Периньон слыл блистательным купажистом и понимал, что композиция виноматериалов разных виноградников и сроков выдержки дает вино более интересное, чем каждый из них в отдельности. Разработанный Периньоном принцип «кюве» — тиражной смеси, которая закладывается на вторичное сбраживание, — используется шампанскими мастерами до наших дней. И то, что на большинстве бутылок шампанского вы не найдете указания миллезима, отчасти можно считать данью этой традиции.
Однако историческое наследие — не единственная причина. Уже вскоре после появления шампанского на свободном рынке (первым его начал продавать в 1729 году Николя Рюинар, племянник одного из монахов Овилье) это вино стало предметом экспорта в Англию. А для требовательного и ключевого рынка гарантия качества и узнаваемость стиля оказались важнее, чем уникальные свойства каждого урожая. В результате, как и на рынке коньяка — другой успешной марочной категории, — ассамблированные релизы шампанского получили более весомую долю, чем винтажи. Последние же приобрели характер специалитета — чем более редкого, тем более дорогого.
Сегодня трудно представить, что до середины XIX столетия этикетки на бутылки с вином наносились производителем крайне редко. Если первая известная этикетка шампанского была наклеена на партию «Вина кометы», которую вдова Клико вместе с коммивояжером Луи Боном отправила на покорение российского рынка в 1815 году, то регулярным рыночным явлением винные лейблы стали лишь спустя 40 лет. Зато эффект был поразительным — продажи ведущих домов к середине 1870-х годов выросли до совокупного показателя 25 млн бутылок.
Но категория винтажных шампанских все это время оставалась весьма маргинальной. Даже знаменитый заказ царя Александра II дому Louis Roederer, сделанный в 1876 году и послуживший точкой отсчета в истории кюве Cristal, не упоминается как миллезимный.
Октябрьская революция в России, сухой закон и Великая депрессия в США, а затем Вторая мировая война — все это подорвало экспортный рынок шампанского. После чего престиж категории пришлось восстанавливать. Первым шампанским нового класса — Cuvee de Prestige — стало кюве Dom Perignon, созданное виноделом дома Moet & Chandon Робером де Вогю. Для продукта, которому было суждено войти в историю, хранитель погребов выбрал урожай 1921 года. Выпустить в продажу вино решили в 1936 году — для рефлексирующей в ожидании катастроф богемы и буржуазии.
Временем расцвета престижных супербрендов шампанского стала вторая половина XX века. Dom Perignon послужил примером для всех серьезных производителей. Dom Ruinart, La Grande Dame, Cristal, Krug Clos du Mesnil и Bollinger Vieille Vignes Francaises — топовые винтажные шампанские одно за другим побивали рекорды ранее установленных цен.
Наиболее успешные среди этих марок сделались настолько востребованными, что стали подразделяться на две линейки. Так, например, делится на две части каждый урожай Dom Perignon. Одна из них поступает в продажу после 8–10 лет выдержки, другая остается в погребах 20–30 лет, снимается с осадка непосредственно перед релизом и продается как серия OEnotheque по более высокой цене. Если бутылку «обычного» миллезимного Krug в Москве можно купить за 20 000–25 000 рублей, то образец из лимитированной серии Collection, которая по времени выпуска отстает от первой на 5–10 лет, обойдется уже не меньше чем в 80 000 рублей.
Престижный имидж любого из миллезимных шампанских защищен законодательно. Для них предусмотрен более высокий минимальный срок выдержки, чем для базовых брютов, — три года. Те же из винтажей, которые претендуют на уровень Cuvee de Prestige, выпускаются через 5–10 лет после урожая.
Но возраст не единственный признак, по которому следует судить о качестве винтажного брюта. Некоторые дома, как например Lanson, стремясь увеличить потенциал выдержки, отказываются от проведения малолактической ферментации. В молодых шампанских это отзывается повышенной кислотностью, но старым придает живость и благородство. Для некоторых домов важной частью технологии становится выдержка резервных вин в дубовых бочках. На это идут, в частности, такие гранды, как Krug и Bollinger. Бочка также предрасполагает к старению, но «испытание дубом» выдерживает не каждое белое вино, и плата — риск потерять свежесть. Не менее важный момент — категория виноградников, с которых происходит сырье шампанского дома. Однако за исключением небольших домов, «сидящих» на собственных виноградниках, почти никто не указывает на этикетках шампанского ни Grand Cru, ни Premier Cru.
Наконец, просто не каждый год урожая хорош. Как бы ни старался главный винодел шампанского дома выпускать только лучшие винтажи, маркетинговый отдел иногда требует невозможного. Те, кто попробовал миллезим 1993 года даже от самых уважаемых производителей, не смогут не признать, что он состарился раньше времени. А торжественно провозглашенный выдающимся «винтаж века — 2000» некоторыми домами так и не будет пущен в продажу.
Если вы заинтересовались покупкой винтажного шампанского, не постесняйтесь проконсультироваться со специалистом или хотя бы с винным справочником. Выберите стиль — более плодовый, молодой или, наоборот, более выдержанный, более элегантный и эфемерный или текстурный и экспрессивный. Поймите, что для вас важнее — год урожая, цена бутылки или реальный вкус. Наконец, определитесь с форматом — большие бутылки (полуторалитровые магнумы и т. д.) всегда предпочтительнее, но осилит ли их ваша компания?
И главное — несмотря на значимость момента покупки, не напрягайтесь. Каждую секунду в мире открывается 10 бутылок шампанского. А каждый француз, включая младенцев и убежденных трезвенников, в течение года в среднем выпивает около трех бутылок. Пить шампанское — нормальное явление природы, схожее с атмосферным. Главное — найти свой винтаж.