Перед экономикой России стоит проблема, которую не решить традиционными способами
Полезно напомнить, с чего мы начинали.
Экономика СССР была страшно перекошена в сторону тяжелой промышленности. Значительная часть станков и металлов производилась на склад. Оборудование зачастую ржавело под открытым небом, не будучи использованным ни секунды. Потребительские товары были невыносимо низкого качества. Магнитофоны ломались, телевизоры ломались, одежда была просто страшная. В производстве компьютеров мы отставали лет на 10-20. Элементная база отставала так же или даже больше. Еды производилось недостаточно, да и та была плохого качества. Торговля, сфера услуг были страшно неразвиты. Финансового сектора просто не существовало.
Уже тогда страна сидела на нефтяной игле. На выручку от экспорта углеводородов закупались одежда и обувь, стиральные порошки, мясо, зерно.
Переход к рыночной экономике не мог быть быстрым и безболезненным. Он занял целую эпоху — с 1992 по 1998 год. За это время в стране появились более-менее современная торговля, коммерческие банки. Потребительские рынки насытились товарами, резко улучшилось качество вновь возводимого жилья. Эффективность производства и торговли выросла в разы.
Важным аспектом этого периода были бедность и слабость государства. Цены на сырье — низкие ($12 за баррель), налоги практически не собирались. Государственного регулирования почти не было. Даже таможенных пошлин не существовало в начале 1990-х.
Отметим этот момент как показатель способности экономики и нации к саморегулированию.
Второй период начался после девальвации 1998 года. Выиграли импортозамещающие производства — соков, продуктов питания, мебели. С помощью компьютеров и информационных технологий удалось модернизировать практически все производства и торговлю. В 2000-х мы научились привлекать инвестиции, проводить первичные размещения акций, брать кредиты.
В общем-то совершенно здоровые темпы преобразований в достаточно сжатые сроки.
Да, вмешались факторы роста цен на сырье, рост цен, рост зарплат. Но в целом — процесс пошел.
В моральном и культурном плане первый этап был этапом унижения: мы поняли, как плохо работаем, до какой степени коммунисты нас обманывали, насколько низок наш уровень жизни.
На втором этапе Россия поднялась с колен. Оказалось, что жить мы можем сравнительно самостоятельно. И даже покупать недвижимость за рубежом и останавливаться в дорогих отелях. Это был период ублажения уязвленной самооценки.
В том, что мы прошли два этапа, не было ничего предопределенного. Могли и застыть где-нибудь в нижней точке. Это теперь препятствия, которые мы преодолели, кажутся относительно простыми — с точки зрения интеллектуальных усилий, которые потребовались для их прохождения.
Поставить оборудование для разбавления концентрата сока и розлива, в общем-то, дело нехитрое.
Но в середине 1990-х и это требовало большой смелости. Так же как требовала смелости поездка в Китай в 1991-м году, хотя, по сути, в этом не было проявления каких-либо компетенций или навыков.
На первых двух этапах нужна была только смелость. Ни уникальных технологий, ни первоклассных знаний от первопроходцев не требовалось.
Я считаю, что нынешний кризис является порогом для перехода к третьей фазе перестройки — фазе несравнимо более долгой и требующей вовлечения в процесс не только шустрых торговцев или производственников, а гораздо более широких слоев населения.
Этот период — период входа в норму. Норму в западном варианте. То, что требуется, — это дальнейший рост потребления и богатства через эффективный труд. Эффективный — значит, умный, требующий большого количества знаний.
Нам нужно учиться и трудиться. В том числе и учиться трудиться, то есть производить последовательные усилия для достижения результата.
Основная проблема — отсутствие обоих навыков. Серьезное препятствие — отсутствие у большинства населения стремления улучшать свою материальную жизнь, особенно с помощью труда или каких-то изменений в жизни, например переезда. Совершенно удивительным для многих оказывается то, что можно (и нужно) учиться и после 25, и после 40.
Мне кажется, что все, кто понимает новую парадигму, должны взять на себя ответственность за просвещение своих знакомых. Учить на первых порах нужно будет самому простому. Гигиене, манерам, умению задавать вопросы клиенту, пониманию, что работа — это когда один человек делает что-то другому за деньги. Нужно учить пользоваться интернетом, электронной почтой, социальными сетями.
Я уверен, что острая нехватка квалифицированных кадров поменяет список престижных профессий. Хороший водитель будет получать и цениться не ниже рядового офисного сотрудника, а точнее — много выше.
Частный мастер, умеющий чинить современную сантехнику, стиральные и посудомоечные машины, будет зарабатывать 60 000-100 000 рублей в месяц. А токари, расточники, слесари, электрики, механики... Для этих профессий необходима высокая бытовая культура, знание современной электроники и оборудования.
Мне кажется, что такие процессы объективны и потянут сначала развитие техникумов и ПТУ. В лучшие заведения такого типа конкурс должен будет возрасти. Затем подстроятся технические вузы. Добавить изучение новых технологий и укрепить строгость базовых дисциплин — это дело нехитрое и недорогое.
Так что шансы у нас есть.
Риски только с психологической стороны. Слишком многие привыкли бездельничать за пару тысяч долларов в месяц, и учиться для них унизительно. По моим наблюдениям, год безработицы и голода мало кого отрезвил. Наши риски — это наша внутренняя спесь и неверие в долгосрочность существования страны. Подсознательно люди понимают: долго жить на халяву невозможно.