Людям по-настоящему активным и целеустремленным подвластно многое. Построить столицу великой империи в ингерманландском болоте и слетать в космос. Открыть Антарктиду и вакцину от желтой лихорадки. Заставить англичан полюбить вино, а русских — сырую рыбу. Построить Останкинскую башню и разрушить Берлинскую стену.
Но есть вещи, которых не сделаешь, сколько ни бейся. Человек никогда не станет бессмертным и не полетит к звездам. Еще в России никогда не будет хороших дорог и не приживется производство Opel.
Длившаяся почти весь год и закончившаяся бесславно попытка Сбербанка купить компанию Opel — лишь очередное и, по всей видимости, не последнее подтверждение этого закона природы. Opel и Россия несовместимы, хотя первый стремился в объятия второй не раз и не два. Эта любовь регулярно вспыхивает жарким пламенем, но отношения любовников быстро заходят в тупик. Тянется все на протяжении жизни уже многих поколений, а началось во времена, когда еще молоды были наши деды.
Былину о том, как Фердинанд Порше придумал «Фольксваген Жук» по указанию Гитлера, знают все, кто хоть когда-нибудь интересовался автомобилями. Менее известно, что «Жук» — не единственный автомобиль, обязанный своим рождением интересу рейхсканцлера-социалиста к нуждам простых трудящихся. Был еще один подобный автомобиль, и, по-хорошему, в России былины должны рассказывать именно о нем: «Жук» после войны прославился, завоевав Америку, но был мало известен в СССР, зато десятки тысяч его сводных братьев десятки лет колесили по советской стране.
Итак, выступая через несколько дней после вступления в должность рейхсканцлера Германии на Берлинском автосалоне, Гитлер объявляет: «Правительство поддержит любой план, который даст возможность среднему немцу приобрести дешевый автомобиль».
В результате в 1937 году появился «Жук», а двумя годами раньше General Motors, которой с конца годов 1920-х принадлежит германская компания Opel, продемонстрировала публике небольшой недорогой и крайне передовой по тем временам автомобиль Opel Olympia.
Как и будущий «Жук», Opel Olympia поначалу был двухдверным (затем появилась четырехдверная модификация) и четырехместным. Но, в отличие от «Жука», у Opel был несущий кузов — невиданная по тем временам конструктивная и дизайнерская смелость (по тому же разряду проходили установленные в кузове, а не в крыльях, фары). Концепт-кар будущего, а не автомобиль! В Opel так гордились этой машиной, что демонстрируя ее публике на очередном автосалоне, заменили часть панелей кузова плексигласовыми; между прочим, показывать машину в разрезе — прием вполне современный, а не довоенный, а они делали это уже тогда.
Машину запустили в производство, а вскоре, упростив и удешевив до предела и еще немного доработав кузов, соорудили совсем уже дешевую народную машину Opel Kadett. Именно он, а никакой не «Жук» — народный автомобиль рейха: в отличие от KdF-38 (так вообще-то назывался первый «Фольксваген») Opel Kadett серийно выпускался и продавался населению до войны.
Ну, потом известно что было. Вторая мировая, 1945-й, оборудование опелевских заводов грузится на платформы и уезжает в Москву, где устанавливается на Московском заводе малолитражных автомобилей, из ворот которого «Кадеты» выезжают уже под маркой «Москвич-400». В разных модификациях машина выпускалась в СССР до 1956 года, но толчка развитию местной автомобильной промышленности не дала. У «Москвича» потом были конструкции более удачные (с большим процентом западных заимствований) и менее удачные (с меньшим процентом), но, так или иначе, гигантом и легендой завод «Москвич» не стал и тихо издох в конце 1990-х, завалив собственную территорию ржавыми остовами устаревшей продукции.
Еще раз: после войны «Москвичу» бесплатно, на блюдечке, достался один из самых передовых легковых автомобилей эпохи, цивилизационно значительно обгонявший «Фольксваген Жук». Но «Жук» там, на Западе, стал легендой, был выпущен в количестве 21 млн экземпляров и дожил до 1990-х, а Opel в СССР жил негромко и умер бесславно, не оставив потомства.
Так прививка Opel не пошла на пользу здешнему автопрому в первый раз.
В конце 1970-х Opel вслед за конкурентами произвел внутреннюю революцию: очередная его малолитражная модель, Opel Kadett D, получила передние ведущие колеса, что было трендом тех лет, ибо позволяло получить на небольшой машине салон большего, чем раньше, размера. Конструкция оказалась настолько хорошей, что из нее лепят вполне пригодные для продажи дешевле дешевого автомобили до сих пор. В 1983 году Kadett D превратился в Kadett E, простоявший на конвейере до 1991 года.
В 1987 году лицензию на этот автомобиль продали в Корею, где машина стала называться сначала Daewoo Racer, а потом Daewoo Nexia. Затем молодой фабрикант из ростовских казаков Михаил Парамонов наладил сборку Nexia под Ростовом-на-Дону. Сейчас у Парамонова немалый автозавод в Таганроге, там собирают разные машины, но тех Opel-Daewoo и след простыл: теперь их хоть и продают в России, но делают в Узбекистане.
Так прививка Opel не пошла на пользу здешнему автопрому во второй раз.
Я уже написал, что из «Кадета» 1980-х слепили много чего. В самой Германии Opel Kadett в 1991 году превратился в Opel Astra. Последний с появлением в городе Тольятти совместного предприятия General Motors и «АвтоВАЗа» превратился, в свою очередь, в нечто под названием Chevrolet Viva. Выпускать автомобиль под лузерской маркой Chevrolet — значит сильно рискнуть его судьбой.
Сиживал я внутри «Вивы», и заметить могу лишь, что так неаккуратно подобрать материалы отделки салона в Opel не могли: водительско-пассажирское пространство этой машины носило следы типично русского раздолбайства. То есть автомобиль начал портиться сразу после пересечения точкой его производства российской границы. Ныне в Тольятти Viva уже не выпускается, а на заводе «GM-АвтоВАЗ» делают разработанную в 1990-х версию «Нивы» под все той же лузерской маркой Chevrolet.
Так прививка Opel не пошла на пользу здешнему автопрому в третий раз.
Но все эти уроки не впрок. Как только из-за экономического кризиса позиции Opel зашатались и GM намекнула, что не прочь передать свое европейское подразделение в чьи-нибудь надежные руки, наш Сбербанк, прихватив в партнеры канадского производителя автокомплектующих Magna (надо же, в конце концов, взять с собой кого-нибудь, кто разбирается в машинах) уже стоял на пороге с коммерческим предложением.
Всякому, кроме специалиста по пропаганде, ясно, что покупка Сбербанком крупного немецкого автопроизводителя никак не могла повлечь повышения уровня развития автомобильной промышленности России. Покупал банк, а не русские автомобильные фабриканты. К тому же проблема большинства русских автомобильных фабрикантов состоит не в отсутствии у них свежих конструкций, а в отсутствии мотивации к выпуску востребованной покупателем машин. Попытка приобретения Сбербанком Opel — это действие, не имеющее никакого отношения к собственно российской автомобильно отрасли. Это либо Большая Пропаганда, либо Большой Попил. Ну, может, Большая Портфельная Инвестиция.
Но хоть не Opel!
Его уже прививали на русской почве всеми возможными способами: и тушкой, и чучелом, и сборкой в сарае на окраине Ростова, и СП создавали, и завод целиком вывозили, причем за этим заводом приехали на танках. Ну не приживается! Ничего удивительного, что и в четвертый раз не прижился.
Да, я в курсе, что под Питером уже год как есть цех, где из привезенных запчастей свинчивают Opel Astra и Opel Antara. Так вот. Он, конечно, просуществует недолго. Теперь вы тоже знаете, почему.
Автор — редактор Forbes.