Термин ESG, совсем недавно вошедший в деловой оборот и вызывающий огромный интерес у публики, включает три измерения: влияние на окружающую среду, взаимодействие с обществом и практику корпоративного управления. За сложными формулировками стоит простая идея: будущие поколения не должны расплачиваться за благополучие ныне живущего. Каждое поколение должно использовать и создавать блага с заботой о сохранении прав на достойную жизнь потомков. Что это означает для финансового сектора — риски или возможности, — вопрос открытый.
Финансовый сектор играет ключевую распределяющую роль в экономике, от него зависит ее будущий отраслевой ландшафт. От того, какими принципами он руководствуется при распределении финансовых ресурсов, зависит финансовая устойчивость компаний, прибыльность, конкурентоспособность, инвестиционная привлекательность, перспективы развития. И это серьезный фактор влияния, открывающий большие возможности для финансовых компаний, но одновременно и несущий большую ответственность.
Финансовые организации стали драйвером ESG-повестки по многим причинам. И в первую очередь благодаря тому, что владеют такой компетенцией, как способность профессионально оценивать и управлять рисками. Понимание серьезности рисков в области экологии, социальной политики и качества управления подтолкнуло рост внимания финансового сектора к теме устойчивого развития. Для принятия инвестиционных решений и разработки стратегий уже недостаточно классических финансовых индикаторов и рейтингов. Нужны дополнительные критерии и метрики оценки долгосрочной устойчивости бизнеса, отрасли и не только. Это серьезный вызов: как оценить ESG-риски, мониторить изменения, какими инструментами их можно снизить или компенсировать.
Мы слышим от иностранных коллег, что бизнес, соответствующий принципам устойчивого развития, априори хороший и прибыльный, наблюдаем за решениями ограничить финансирование углеродоемких мощностей и компаний. Однако в российских реалиях такой поход представляется экстремальным. Поэтому мы говорим не о замещении существующих продуктов и риск-подходов, а о дополнении их новыми практиками с учетом актуальной ESG-повестки.
На практике это означает, что, принимая решения о предоставлении средств бизнесу, финансовый сектор, включая и факторинг, будет учитывать риски резкого падения спроса на продукцию компании из-за ее несоответствия требованиям к углеродному следу или ухудшения финансового состояния из-за ввода различных экологических штрафов, налогов и сборов.
Ключевыми предпосылками развития ESG-финансирования в России можно назвать необходимость масштабного обновления энергетической инфраструктуры и внедрение международных стандартов и требований к уровню углеродного следа, который становится фактором конкурентного преимущества компаний и государств. А для повышения заинтересованности бизнеса в реализации ESG-стратегий эффективными могут оказаться меры государственной поддержки и стимулирования таких проектов, включая преференции при выдаче финансирования.
Цели устойчивого развития и ESG относятся к области долгосрочной стратегии компании, проекты имеют накопительный эффект, а результаты заметны на больших временных отрезках. Помимо того, что ESG-проекты отличаются длительным сроком реализации, они, как правило, дорогие, капиталоемкие и требуют внешнего финансирования. Одновременно нужно помнить, что на всех этапах реализации, включая способ финансирования, ESG-проекты должны максимально отвечать ключевой идее устойчивого развития — решать задачи в настоящем, не ставя следующие поколения в заведомо невыгодное положение.
Долгосрочный факторинг и инструменты длительной рассрочки платежа в этом смысле отличный инструментарий, позволяющий не увеличивать финансовую нагрузку и не перекладывать ее на будущее.
Возьмем, например, факторинг долгосрочных энергосервисных контрактов. Сегодня он особенно актуален для решений экологических и социальных ESG-вопросов. Для него характерна особая договорная структура, которая напоминает предоставление эффективной коммерческой рассрочки платежей в среднем на 3–5 лет. Суть состоит в том, что компания получает финансирование и внедряет энергосервисное решение, а погашает задолженность из сэкономленных средств.
Таким образом, решение окупает себя за период предоставленной рассрочки и не требует увеличения инвестиционных бюджетов.
У долгосрочного факторинга есть и еще одна особенность, которая делает его удобным инструментом финансирования ESG. Внедрению политики устойчивого развития препятствуют сложности в мониторинге всей цепочки на соответствие принципам ESG: компания не может ответственно утверждать, что она следует принципам устойчивого развития, если кто-то в цепочке ее контрагентов их нарушает. Долгосрочный факторинг как раз способен встраиваться в бизнес-процессы клиентов и работать с цепочками поставщиков и покупателей.
Если говорить про нашу практику структурирования факторинговых сделок в области ESG, то с 2016 года мы профинансировали энергосервис на 17,5 млрд рублей при среднем сроке пять лет. Основная доля (около 80%) пришлась на электроэнергетику, остальные 20% распределились между теплоэнергетикой, металлургией, ЖКХ, машиностроением и розничной торговлей. Полученный за эти годы опыт дает мне основание говорить, что инструмент имеет значительный потенциал.
Мы готовы профинансировать более 10 млрд рублей новых долгосрочных контрактов до конца 2021 года и далее удваивать эти суммы в рамках новых прорабатываемых сделок.
Перспективные направления — это, во-первых, электросетевой комплекс с его долгосрочными программами снижения коммерческих и технических потерь электроэнергии через создание систем интеллектуального учета с удаленным сбором данных и, во-вторых, программы модернизации объектов социальной инфраструктуры, связанные с заменой старых лифтов в многоквартирных домах. Планируем профинансировать замену более тысячи лифтов через работу с региональными Фондами капитального ремонта и поддержку Фонда содействия реформирования ЖКХ, тем самым способствуя созданию безопасной и комфортной среды для десятков тысяч людей.
Внедрение ESG-принципов пока несет в себе еще множество неизвестных. Однако рано или поздно будут определены ключевые ESG-метрики, которые войдут в риск-карту факторов устойчивого ведения бизнеса. Эти риски неизбежно будут учитываться в определении ключевых параметров обслуживания, влиять на размер доступных лимитов, сроки и стоимость финансирования. Так что компании будут заинтересованы в улучшении собственного ESG-профиля и получат дополнительный инструмент ESG-мониторинга своих контрагентов. В результате они увидят больший эффект от реализации своих ESG-стратегий.
Инструменты долгосрочного факторинга и коммерческого финансирования позволяют успешно реализовывать индивидуально структурированные сделки и программы повышения энергоэффективности, модернизации основных средств, внедрения возобновляемых источников энергии и многое другое, что пока недоступно нашему взгляду. Все это вполне укладывается в новое понятие «зеленое коммерческое финансирование», которое формируется в том числе под влиянием планов правительства разработать способы дополнительной мотивации бизнеса по использованию более экологичных, современных технологий и доступных финансовых инструментов.