— В период пандемии многим компаниям, в том числе крупным и крупнейшим, пришлось пересмотреть и изменить свои бизнес-модели. Это временная мера или бизнес действительно начал работать по-новому?
— Фундаментально бизнес-модели не поменялись, многие тренды развивались и ранее, просто с началом пандемии все пришлось делать быстрее. Я бы сказал, скорректировались подходы в отношении бизнес-процессов как внутри компаний, так и при взаимодействии с клиентами. Например, изменились способы и каналы продаж продукции — они сместились в онлайн, пришлось перенастраивать цепочки поставок, процессы взаимодействия с клиентами и контрагентами. Все это существенно повысило нагрузку на ИТ и потребовало оперативных решений. И сразу стали лучше видны избыточные траты и «узкие места». Уверен, что этот стресс был на пользу бизнесу. Например, у многих наших клиентов в разы выросли объемы продаж через интернет, причем в самых разных отраслях, в результате чего многие продукты стали доступнее конечному потребителю.
— Экономика уже восстанавливается или пока рано говорить об этом?
— У наших клиентов, а это крупные и крупнейшие компании, бизнес восстановился до среднестатистических значений через две-три недели после окончания периода самоизоляции. В целом, думаю, у нас восстановление будет идти быстрее, чем во многих других странах. Малый и средний бизнес в России пока не занимает той доли в объеме ВВП, как, например, в Европе, а именно компании этого сегмента пострадали в наибольшей степени и нуждались в помощи и государства, и обслуживающих их банков. Но в контексте пандемии это позволяет нашей экономике чувствовать себя лучше, чем многие экономики мира.
Я думаю, наиболее затяжной возврат к докризисному уровню будет в сфере авиаперевозок, коммерческой недвижимости, гостиничном бизнесе, индустрии развлечений и спорта. Но в то же время ряду отраслей помогает рост внутреннего потребления, который стал следствием закрытия границ. В беседах с коллегами из ЦБ звучала такая цифра: в 2020 году наши соотечественники потратили в России около 7 млрд долларов. Часть этих средств пришлась на привлекательные туристические регионы, что стало важной поддержкой в том числе для локального малого и среднего бизнеса и занятых в этом сегменте людей.
— Какие отрасли, на ваш взгляд, будут драйверами российской экономики в 2021 году?
— Прежде всего строительство. Жилье сейчас очень востребовано: люди ищут способы сохранить свои сбережения при снижении курса рубля, активности покупателей способствует и низкая ставка ЦБ, и субсидирование ипотечной ставки на жилье в новостройках. Мы отмечаем опережающий рост продаж на первичном рынке недвижимости у крупнейших застройщиков, а также рекордные показатели по выдаче банками новых ипотечных кредитов: ВТБ, например, по итогам 2020 года выдал почти на 40% больше кредитов по сравнению с 2019 годом (354 тыс. ипотечных кредитов на 935 млрд рублей). Это дает уверенность в сохранении высоких темпов развития строительной отрасли в будущем и в том, что семьи будут иметь выбор доступного и качественного жилья.
При этом стройка позитивно влияет на всю экономику. Здесь очень высокий мультипликатор занятости — одно рабочее место дает возможность создать или задействовать до 50 рабочих мест в компаниях из смежных отраслей: транспорт, металлургия, производство строительных материалов и т. д.
Второй драйвер — товарно-сырьевые продукты, прежде всего серебро и золото, которые выросли в цене за 12 месяцев на 25-35%, тогда как другие драгметаллы — в среднем всего на 5%. Беспрецедентные объемы глобального монетарного стимулирования толкают цены вверх — мы видим высокий спрос на драгметаллы как инструменты для инвестирования. ВТБ, кстати, является одним из ведущих игроков на рынке драгоценных металлов с широким спектром продуктов как для юридических лиц, так и для физических лиц.
Крупнейшие золотодобывающие компании мира используют сложившуюся конъюнктуру для инвестиций в рост производства — в ближайшие три года капитальные затраты компаний будут в два раза превышать средний уровень за счет инвестиций в новые месторождения, новые технологии переработки руд, геологоразведку, а также цифровизацию. Инвесторы активно скупают мелкие и средние активы в золотодобыче. Полагаю, что при определенных обстоятельствах высокие цены на золото и другие драгметаллы продержатся еще годы.
— Да, многие эксперты отмечают, что пандемия стала катализатором суперцикла для драгметаллов. А как ощущает себя металлургия в целом? И в каких еще отраслях есть перспективы роста?
— Металлургия — горная добыча и производство металлов — благодаря экспортной ориентированности и конкурентоспособности на мировой арене останется драйвером восстановления и развития российской экономики при любом сценарии. В силу своей капиталоемкости и длительности инвестиционного цикла отрасль не может показывать взрывной рост объемов, как, например, ИТ или ретейл, но она нередко контрциклична, демонстрирует устойчивость в кризис: по итогам 2020 год EBITDA большинства компаний отрасли останется на уровне 2019 года.
Крупнейшие игроки увеличивают инвестиции: капитальные затраты, номинированные в долларах, вырастут более чем на 10% и достигнут максимального значения, превысив предыдущий пик инвестиционного цикла.
Если говорить о других растущих индустриях, то я бы отметил сельхозпроизводство. Отрасль внедряет современные технологии: агрохолдинги с дронов мониторят посевы и стада, повышают глубину переработки сырья, что важно для роста самообеспеченности фуражными кормами. Инвестиции в селекцию растут как в растениеводстве, так и в животноводстве. Сейчас земледелие развивается даже в регионах с высокими климатическим рисками — Алтай, Забайкалье, Новосибирская область. Для прогнозируемой урожайности нужен собственный зерновой фонд культур, устойчивых к нашим погодным условиям.
Мы как кредитор участвуем в ряде сельскохозяйственных проектов и видим значительный потенциал роста экспорта нашей продукции на мировые рынки при устранении определенных инфраструктурных ограничений.
Большие в цифре
— Что изменилось в вашей работе с корпоративными клиентами из-за коронавируса?
— Пандемия ускорила перевод продуктов и сервисов банка для крупных корпоративных клиентов в цифровой формат. Мы работали над этим давно: цифра делает бизнес-процессы прозрачнее, быстрее и эффективнее. В 2020 году запрос на цифровые сервисы со стороны наших клиентов значительно вырос. Мы усилили фокус на дистанционном банковском обслуживании и электронном документообороте, начали подписывать кредитные документы в цифровом формате: например, в мае с Ростелекомом одними из первых осуществили электронное подписание соглашения и выдачу банковской гарантии. Цифровое взаимодействие выгодно всем. Пандемия заставила всех участников процесса понять, что надо быстрее договариваться о стандартах работы и переносить все в онлайн. Цифровые продукты удобны, переход на цифру серьезно ускоряет процессы согласования, а значит, позволяет клиенту быстрее получать прибыль.
— Многие крупные компании стремительно переходили из офлайна в онлайн и запускали новые цифровые продукты для своих клиентов. Как банк ВТБ поддерживал этот процесс?
— Банк уже достаточно давно начал предоставлять удаленное платежное решение для корпораций, поскольку еще до пандемии целые отрасли проходили серьезную цифровую трансформацию. Так, с группой компаний ПИК мы разработали продукт, с помощью которого получаем в цифровом канале мониторинг, позволяющий контролировать ход стройки и использование кредитных средств. Без грузовиков с отчетной документацией всем намного проще жить — и нам, и застройщику.
В 2020 году компания ПИК закрыла все офисы продаж, перевела все необходимые для покупки квартиры процедуры в онлайн. Квартиру можно купить не выходя из дома или даже находясь за границей. Мы как банк обеспечили возможность оформить и получить ипотеку в цифровом формате. Высокая экспертиза нашей команды как в ипотечном бизнесе, так и в банковском деле позволила гармонизировать ИТ-системы всех участников процесса так, чтобы процедура стала максимально быстрой, безопасной и комфортной и для нашего корпоративного клиента, и для конечного потребителя. Первая полностью цифровая ипотечная сделка прошла 15 апреля 2020 года. Новый продукт оказался востребованным — к концу 2020 года мы выдали около 1500 электронных ипотечных кредитов, с ноября тиражировав технологию на работу со всеми девелоперами — партнерами банка.
Новые вызовы помогли нам с ГК ПИК при содействии ЦБ РФ создать по-настоящему инновационный продукт, который стал прорывом для всего ипотечного и жилищного рынка России. Важные составляющие этого продукта: стандартизация процессов и принципов в ипотечной отрасли, детальное и точное описание и оцифровка бизнес-процессов, повышение эффективности процедуры идентификации заемщиков от ЦБ.
Представьте: только для того, чтобы провести стандартный аннуитетный платеж заемщика, банк проводит около 150 бизнес-процессов по аутентификации клиента и верификации данных по объекту. Для конечного потребителя эта операция сейчас проходит почти так же буднично, как оплата обеда в ресторане.
Для покупателей квартир мы ведем активную работу по цифровизации эскроу-счетов, чтобы люди могли открывать их дистанционно в момент покупки квартиры. Запуск планируем в этом году. Как альтернативу аккредитивам мы запустили систему безопасных расчетов на базе онлайн-сервиса группы ВТБ «Метр квадратный», которая позволяет полностью дистанционно зарезервировать сумму средств и автоматически перевести ее в оплату договора долевого участия только после его регистрации.
— Есть ли в ваших взаимоотношениях с корпоративными клиентами какие-то процедуры, которые лучше проводить офлайн?
— Я сторонник личных визитов на производства, очного знакомства с бизнес-процессами. С одной стороны, самим клиентам приятно удивлять финансистов масштабом. С другой — за годы работы у нас создана очень серьезная экспертиза, которая позволяет оценить состояние бизнеса не только по бумагам и финансовым результатам, но и «в полях». Это очень важно и полезно. Например, осенью мы ездили в Калужскую область на новый завод «Архбум Тиссью Групп» по производству санитарно-гигиенических изделий из отечественной целлюлозы. Там 90% производства автоматизировано. Очень впечатлили такелажные роботы. Если бы мне показали это на видео с дрона, я бы, наверное, сказал: «Ну, очередная танцующая собака». А когда видишь это вживую, кажется, что попал в будущее: роботы вокруг тебя грузят, возят, складируют, принимают заказы, обрабатывают их. Такого рода впечатления и общение со специалистами на месте усиливают нашу экспертизу и позволяют принять более взвешенное решение о работе с тем или иным клиентом.
— Насколько госсектор, с которым вы много работаете, восприимчив к новым технологиям?
— Цифровизация здесь тоже идет очень активно. Например, в рамках совместного проекта с Департаментом транспорта Москвы мы реализовали возможность «встраивания» карты «Тройка» в нативный кошелек Android, что позволяет пассажирам платить за проезд телефоном, в том числе в офлайн-режиме. Такого пока нет ни в одной стране мира. Под Apple разработка есть, но переговоры идут медленнее.
Мы также инвестировали в разработку технологии бесшовных перевозок в Москве, когда по одному проездному документу — банковской или виртуальной транспортной карте — человеку доступны любые виды городского транспорта по единой тарифной сетке: метро, автобусы, троллейбусы, МЦК, МЦД. В 2021 году планируем подключить и других перевозчиков, в том числе такси.
Важный этап цифровизации — оплата проезда в метро при поддержке технологии считывания лиц. Пилот уже прошел в 2020 году на нескольких станциях, мы увидели все сильные и слабые места и дорабатываем продукт. Масштабирование и эффект от технологии зависит от быстродействия всей системы, что для наземного транспорта завязано на развитии сетей 5G в стране. Как только время операции сократится до 2 секунд, оплата в городском транспорте для пассажиров станет еще удобнее, особенно в часы пик.
В России сейчас уже высокая степень цифровизации госуслуг. Но она не завершена, нам есть куда расти. Здесь еще много работы, от цифровой идентификации до электронных трудовых книжек, медицинских карт и рецептов на лекарственные средства. Например, в Испании у человека есть электронная карточка с чипом — аналог нашей социальной страховки, идентификатор, к которому привязана вся история болезни. Думаю, неплохо было бы иметь такой сервис у нас.
Хочу отметить, что большинство инициатив, над которыми сейчас работает правительство в цифровой сфере, так или иначе связано с потребностями и каждого конкретного человека, и бизнеса — как государственного, так и частного.
— На ваш взгляд, что больше всего стимулирует компании внедрять в бизнес-процессы цифровые технологии?
— Конкуренция. Пандемия показала, что у потребителей — не важно, обычные это люди или бизнес — есть потребность пользоваться цифровыми услугами. Это тренд. И выиграют те компании, которые имеют в своем портфеле цифровые продукты, смогут опережать клиентский спрос, делать свои продукты для обычного человека более удобными и доступными.
Сейчас ни одна компания не может себе позволить быть не цифровой. Все компании работают над цифровой трансформацией — автоматизацией бизнес-процессов, производственных цепочек, клиентского пути, развитием облачных сервисов и аналитики больших данных, обеспечением безопасности цифрового опыта клиента. Кто это сделает быстрее и лучше, тот сможет предложить лучшее ценовое условие, в том числе за счет оптимизации расходов, а значит, может завоевать бо́льшую долю рынка и увеличить прибыль. Здесь прослеживается прямая связь между цифровизацией, рентабельностью и конкурентоспособностью компании. С другой стороны — у клиента всегда должен оставаться выбор, общаться с банком онлайн или приехать на встречу к своему менеджеру. Такой выбор своим клиентам мы тоже предоставляем.
— Если же корпоративный клиент делает выбор в пользу технологий, что нового вы предложите ему в 2021 году?
— Мы будем продолжать фокусироваться на масштабировании цифровых решений, делая их максимально удобными и безопасными для клиента. Это и широкое применение электронной банковской гарантии — хотим сделать этот продукт более доступным, и упрощение клиентского пути при открытии счета для юридических и физических лиц, и удаленная идентификация, развитие альтернативных каналов продаж. Планируем внедрять и новые платежные решения для ретейла, в том числе с Системой быстрых платежей. Одна из важных задач — ускорение процесса принятия кредитных решений в рамках цифровой трансформации кредитной процедуры банка. Мы анализируем данные игроков разных смежных отраслей, видим ценообразование, технические требования, себестоимость, что позволяет систематизировать и стандартизировать оценку клиентов и ускорить принятие решений. И, конечно, актуальной остается задача по минимизации бумажного документооборота.
— А что вы считаете приоритетной задачей в работе с корпоративными клиентами?
— Россия, как и мир в целом, еще не преодолела вторую волну пандемии. Поэтому основной нашей задачей остается активная поддержка предприятий по преодолению кризиса и его последствий, чтобы бизнес, занятые в нем люди и клиенты компаний могли максимально быстро вернуться к обычной жизни.