Вы ждали, когда в вашем регионе появится такой инструмент?
Мы планировали экономику предприятия в рамках ТОР с конца 2018 года, когда Забайкалье включили в Дальний Восток. Все это время мы работали вместе с краевыми и федеральными властями, с министерством по развитию Дальнего Востока и Арктики. Параллельно шла работа по созданию этой ТОР, проходил отбор инвестиционных проектов, которые в него войдут. Невозможно за месяц подготовить проекты для включения в ТОР — это кропотливая и сложная работа. Всего на подготовку у нас ушло около девяти месяцев.
С момента создания ТОР в Забайкалье какие изменения вы уже заметили?
Работа с властями стала более системной, регулярной, ее стало больше, появился новый формат общения с инвесторами. Благодаря этому вырос и интерес со стороны крупного и среднего бизнеса к проектам в регионе.
Комфортнее стало общаться с властями?
Однозначно. С одной стороны — больше спрос самих компаний, но с другой — предложений тоже стало больше: появились различные встречи, мероприятия, профильные, инвестиционные форумы. Появилась возможность встречаться, общаться, обмениваться мнениями, обсуждать проблемы. В целом с властями работать стало комфортно, поскольку появился прямой инструмент привлечения инвестиций.
А какие-либо сложности при регистрации проекта были?
Никаких, потому что власти очень эффективно организовали весь процесс, нам помогали буквально на каждом этапе, консультировали, подсказывали. Безусловно, нужно было подготовить определенный набор документов, качественный бизнес-план, объяснить, защитить и ответить на вопросы — все это довольно трудозатратный процесс. Но подобная скрупулезность в документах естественна, когда рассматривают большой и серьезный инвестиционный проект.
Какие льготы или субсидии определили ваш выбор?
Тут нет однозначного ответа — решающим стал целый пакет льгот, которые вместе позволяют реализовывать сложные и долгосрочные инвестиционные проекты. Для нас, золотодобытчиков, крайне важны льготы по налогу на добычу полезных ископаемых, налогу на прибыль, имущество, а также льготы по взносам по фонду оплаты труда.
Помните свои первые впечатления от посещения Наседкино?
Конечно! Никакой инфраструктуры тогда в округе не было, мы несколько часов блуждали с геологом и просто не могли проехать к месту будущего рудника. Пытаться в тайге найти геологические метки и по меткам добраться до месторождения — то еще приключение. Сейчас уже прокладываются и дороги, и электричество.
На какой стадии находится строительство фабрики?
Заканчивается монтаж основного технологического оборудования, а все основные здания и сооружения уже практически готовы. В апреле мы опробуем оборудование в режиме «холодного пуска». Летом подадим первую руду на фабрику.
Чем уже гордитесь?
Нашим вахтовым поселком — он комфортный, современный и даже красивый. Мы уделили особое внимание дизайну и навигации – это довольно оригинально и смело для промышленных объектов. Наш поселок выглядит не однотипного и уныло, а современно и даже немного «хайпово», если можно так сказать. А вообще обсуждать успехи будем после того, как запустим в промышленную эксплуатацию производство. В плане автоматизации предприятие оснащено по последним технологиям — но сначала надо запустить все то, что написано на бумаге. Тогда можно с уверенностью гордиться предприятием, отраслью и развитием края. Скажу только, что я чувствую личную семейную связь с этим местом, и развитие Забайкалья для меня в этом смысле особенно важно.
В разработку месторождения запланировано вложить 13,6 млрд рублей. А когда вы рассчитываете вернуть инвестиции?
По нашим расчетам предприятие должно выйти на окупаемость в течение пяти лет после запуска. Это не быстрые деньги с точки зрения возврата, но мы изначально это понимали, когда шли в этот бизнес. Кроме того, показатели геологоразведки в отношении Наседкино весьма привлекательны — этот актив имеет для нас ключевую ценность, и мы осознанно инвестировали в его развитие миллиарды рублей.
Другим бизнесменам посоветуете ли запускать проекты в ТОР?
Всем инвесторам Забайкалья стоит изучить целесообразность и возможность реализации проекта в ТОР — механизм абсолютно понятный и рабочий. Да, он ведет к появлению обязательств перед государством: например, по реализации проекта, по отчетности и других. Но все достаточно четко регламентировано, автоматизировано. Поэтому дополнительная отчетность не сильно обременительна, а наличие обязательств по созданию рабочих мест, соблюдению сроков и так далее — нормально и абсолютно естественно. По нашему опыту, если взвесить на одной чаше весов обязательства, а на другой — льготы, которые предприятие получает в ТОР, то льготы перевешивают и позволяют запустить проекты, которые без этого невозможны.
Для себя в будущем рассматриваете возможность новых проектов в ТОР?
Да, мы планируем использовать механизм ТОР для других проектов, например, на золотом месторождении Кочковское, где большая часть запасов — это упорные руды. Для переработки этих руд потребуется строительство еще более дорогого перерабатывающего производства, чем Наседкино. Конечно, экономика этого проекта выиграет от включения в ТОР. Пока что мы находимся на стадии промышленных и лабораторных исследований и подтверждения экономической модели. Но когда мы их закончим, начнем готовить проект к реализации и включению в ТОР.
Идея с агробизнесом, например, появилась после появления ТОР или раньше?
О развитии агробизнеса в Забайкалье мы задумались еще задолго до включения региона в Дальний Восток. Сейчас мы также рассматриваем возможность включения наших сельхозземель в состав ТОР.
Летом 2019 года обсуждалась идея изменить налоговый режим для резидентов ТОР. Если сейчас первые пять лет действует нулевая ставка налога на прибыль, а затем она вырастает до 10%, то появилась идея сразу брать 7%. Может ли ставка, зафиксированная на все время реализации проекта, сделать его экономику эффективнее? Как вы относитесь к этой идее?
Важно, чтобы инициативы не имели обратного действия. То есть если компании принимали инвестиционные решения при одном налоговом режиме, их проекты должны сохранить льготы в этом же объеме. Изменения могут повлиять на экономику предприятий, прибыль проекта, на денежные потоки. Даже если общий результат изменений приведет к дополнительной налоговой эффективности — это не всегда может благоприятно сказаться на бизнесе: перераспределение потоков может повлиять на компанию так, что потребуются дополнительные переговоры с банком, изменения графиков платежей, процентов — нужно учитывать общую закредитованность предприятий. Поэтому по действующим проектам хотелось бы обойтись без изменений. Для новых же проектов, идея не лишена смысла. Но все надо считать: что для одного проекта хорошо, для другого — критично.
Какие доработки в механизме ТОР актуальны с точки зрения инвестора?
Уже сейчас можно говорить, что инициатива реализована качественно. Но если искать, что совершенствовать — то можно еще несколько упростить документооборот, ускорить включение дополнительных земельных участков в ТОР. Было бы удобно, если бы этот процесс был более автоматизирован и происходил по заявительному принципу, без необходимости получения каких-то сложных согласований. Но в целом процесс достаточно четкий и понятный, управляется профессионалами. Желать еще чего-то сверх сейчас, наверное, рано, нужно отработать имеющуюся систему.
Можно ли уже сейчас говорить о том, что экономика Забайкалья — после того, как регион вошел в Дальневосточный округ — изменилась в лучшую сторону?
Господдержка серьезно помогает развивать предприятия и край — без определенных льгот и субсидий многие проекты не станут рыночно рентабельными. До сих пор в крае не существовало необходимой инфраструктуры, например, электросетей для промышленного пользования, дорог и так далее. Если компании будут строить это все за свой счет, а дальше отдавать в пользование государства, это серьезно ударит по экономике небольших компаний. А фокусное внимание федерального центра дает необходимую поддержку не только компаниям, но и в целом региону. Я верю в развитие Забайкалья и действительно хочу, чтобы следующие поколения продолжали развивать горное дело, сельское хозяйство или любой другой бизнес именно здесь.