«Мажоры» или «умная рулетка»: проблема выбора арбитражных управляющих

Выбор арбитражного управляющего — центральный вопрос, над которым до сих пор ломают копья законодатели, суды и участники банкротства. За 30 лет развития этого института законодатель перепробовал много вариантов. И каждый из них в конечном итоге был раскритикован и отвергнут как не обеспечивающий независимость управляющего.

Последний, применяемый до настоящего времени способ определения кандидатуры управляющего в большинстве случаев сводится к праву мажоритарных кредиторов решать этот вопрос. Но и он вызывал так много нареканий, что начался поиск иных вариантов.

Многострадальный законопроект о реформе банкротства предлагает выбирать кандидатуру по принципу рулетки. Правда, очень сложной и почти космическо-логарифмической, судя по количеству формул. Предлагаемые нововведения призваны обеспечить случайный, но при этом не вполне произвольный выбор. Наряду с независимостью управляющих набор критериев и коэффициентов должен обеспечить учет профессиональных качеств кандидатов.

Стоит ли нам сохранить приоритет в выборе управляющего за «мажорами» или заменить его на «умную рулетку»? В этом пытались разобраться слушатели дебатов между командами, отстаивавшими эти две позиции. Стоит отметить, что в начале дискуссии подавляющее большинство аудитории придерживалось первого из вариантов. Накал страстей можно было предвидеть, но он превзошел все ожидания.

В защиту мажоритарных кредиторов выступила команда Анастасии Шамшиной.

Трудно не согласиться с ее мнением о том, что арбитражный управляющий — это центральная фигура. Почти мессия, в руках которого судьба наиболее пострадавших —мажоритарных кредиторов. И лишь последним, как профессиональным игрокам, дано сокровенное знание обо всех нюансах деятельности должника и понимание того, в чьи руки можно вверить решение своих проблем.

Продолжая аргументацию Анастасии, Андрей Набережный привел не менее важный аргумент.

Назначение случайного арбитражного управляющего — мина замедленного действия, предпосылка рисков ненадлежащего ведения процедуры, нарушений прав кредиторов.

Антон Красников дополнил позицию экономической составляющей.

Формально вознаграждение управляющего и иные расходы на процедуру осуществляются за счет активов должника. Но на самом деле — это недополученные кредиторами выплаты из конкурсной массы. И раз мажоритарные кредиторы недополучают гораздо больше, а нередко и просто финансируют дорогостоящие мероприятия по поиску и возвращению активов, то выбор ими управляющего вполне оправдан.

Есть эффективные механизмы противодействия «управляемым» управляющим, их отстранения. Их вполне достаточно.

Кроме того, лишение кредиторов права определять кандидатуру арбитражного управляющего не даст результата. Это лишь приведет к обходу ограничений и даст повод для коррупции.

Поговорка «Коней на переправе не меняют», о которой напомнил Павел Новиков, очень актуальна, когда мы говорим об эффективности банкротной процедуры.

Если «вожжи» в руках одного и того же управляющего, назначенного самыми заинтересованными и квалифицированными кредиторами, то шансы на успех гораздо выше. В то время как «случайные» управляющие могут стать лишь яблоком раздора и поводом для конфликтов, судебных разбирательств и смены рулевого на пике шторма.

Отличной иллюстрацией недопустимости случайного выбора стал пример Андрея Резниченко о враче, по сути, аналогичный ситуации с арбитражным управляющим. «Разве мы выберем какого-то случайного специалиста из списка? Или пойдем к человеку, в чьей компетенции сомневаемся?» — задал он справедливый вопрос. И заинтересовались бы мы сейчас картиной «Торжественное заседание Госсовета», если бы вместо Ильи Репина для ее написания пригласили бы случайного художника? И если мы будем использовать случайную выборку и предоставлять на волю судьбы процедуры банкротства, по мнению Резниченко, нас ждет печальная участь членов Госсовета с названной картины.

Авторитетности позиции команды добавили ссылки на опыт Великобритании, Германии, США, где воля кредиторов играет не последнюю роль в назначении антикризисных управляющих.

Аргументы команды Сергея Домнина в пользу замены действующей системы на систему «случайного» выбора управляющего были не менее сильными.

Тахмина Арабова подчеркнула бесспорность того, что управляющий должен быть независим и беспристрастен. Но при действующей модели это недостижимо. Суды ведут нелегкую борьбу и изобретают все новые механизмы защиты от ангажированных управляющих и недобросовестных кредиторов. Тут и противодействие манипуляциям при погашении требований кредиторов, и недопущение в реестр аффилированных лиц.

Необходимо просто разрубить этот гордиев узел — связь между кредитором и кандидатурой управляющего. Тем более что этот подход воплощен в настоящее время во всех развитых правопорядках: в Германии управляющего выбирает и назначает суд, в США — специальный государственный орган, в Китае применяется система случайной выборки или конкурса под надзором суда.

Очень болезненным для сторонников преференций мажоритарных кредиторов стало напоминание от Ольги Анисимовой о том, к чему приводит кредиторский суперконтроль. Ольга рассказала о громких кейсах, в которых с недобросовестных мажоритарных кредиторов были взысканы убытки: дела Выборгской лесопромышленной корпорации, Гидрометаллургического завода. Совершенно очевидна параллель между влиянием на должника, например, решения совета директоров и решения собрания кредиторов, принятого голосами крупнейшего кредитора. Первых с охотой привлекают к субсидиарной ответственности, а вторые до последнего времени принимали решения без каких-либо рисков для себя.

Сейчас мажоритарный кредитор получает неограниченную возможность принимать и реализовывать решения в своих интересах, игнорируя иных участников дела о банкротстве. Поэтому такую возможность не следует предоставлять.

В противовес аргументации «противников» о естественности привилегий мажоритариев Сергей Домнин отметил, что в банкротстве все кредиторы — конкуренты. Как никто из нас не пожелал бы лечить зубы у злейшего врага, так и вряд ли мы хотели бы вверить свою судьбу в руки конкурента. И разве кто-нибудь хотел бы, чтобы наше дело в суде вел адвокат, назначенный и оплачиваемый конкурентом?

Правда жизни в том, отметил Сергей, что рано или поздно управляющий начинает воспринимать мажоритарного кредитора как своего заказчика и действовать в его интересах.

Системные кредиторы имеют множество возможностей давить на управляющего через системы аккредитации, вознаграждения, проектного финансирования. Один и тот же кредитор в разных процедурах может быть и «пан», и «пропал», в зависимости от того, есть ли у него контроль или нет.

Важной негативной составляющей текущей системы отбора управляющих является формирование не лучшего имиджа этой профессии. Отношение к управляющему не как к самостоятельному субъекту, профессиональному управленцу, а как к зависимому лицу. Это прямое следствие суперкредиторского контроля.

Жаркое обсуждение завершилось голосованием, которое показало, что число сторонников использования «умной рулетки» при выборе управляющего увеличилось в разы. Но большинство все-таки осталось за приверженцами существующего порядка.

Подводя итог, я вспомнила крыловскую басню: «А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь». Может быть, все-таки дело не в том, как, а из кого мы выбираем? И нужно начинать что-то менять с консерватории, то есть с формирования корпуса управляющих? И до, и после начала банкротства можно с кем-то «подружиться» и кому-то заплатить. Но не менее важно перестать бросаться лозунгами и предлагать сделать всех честными и независимыми. Необходимо создать предпосылки независимости. Тогда управляющие смогут вести процедуры, не боясь ни за свою жизнь, ни за профессиональный статус.