Банкротная кухня: как меняются привычные процедуры в новых реалиях
Как эффективно и законно проводить процессы банкротства и реструктуризации в новых реалиях? Какие масштабные изменения происходят на юридическом рынке? Процедуры, которые еще год назад казались привычными, сегодня снова вызывают много вопросов.
Пленарная сессия форума, организованного FСongress весной этого года, называлась «Банкротная кухня — что год грядущий нам готовит?». Модератор сессии — управляющий партнер адвокатского бюро «Павел Хлюстов и партнеры» Павел Хлюстов — обозначил повестку: привычные процедуры после февральских событий приобрели совсем другие оттенки.
Евгений Акимов, управляющий директор, начальник управления принудительного взыскания и банкротства департамента по работе с проблемными активами Сбера, отмечает, что все механизмы для привычной работы с взысканиями оказались временно невозможными к использованию. В отличие от «ковидного» моратория, когда были защищены от банкротства только определенные компании, работающие в отдельных отраслях экономики, действующий с 1 апреля 2022 года мораторий часто называется тотальным: запрещено банкротство по заявлению кредиторов, запрещено обращать взыскания на залог и начислять неустойки по обязательствам любых должников. Приостановлены исполнительные производства, и взыскания невозможны. «Сложилась ситуация, при которой можно не исполнять обязательства и никто никого не накажет как минимум полгода, а если мораторий будет продлен, то и девять месяцев, — комментирует Евгений Акимов. — И здесь возникает масса вопросов».
Неопределенность на рынке привела к двум тенденциям. Во-первых, приставы начали приостанавливать взыскания еще до моратория, например в отношении взыскателей с иностранным участием в капитале. Во-вторых, после введения моратория приставы часто по-своему трактуют закон (статью 9.1) и считают, что исполнительное производство продолжается, несмотря на то, что оно приостановлено по факту вынесения Постановления Правительства: они готовы приостанавливать исполнительное производство только по заявлению самого должника. Это единственный порядок приостановления по Закону об исполнительном производстве. «У нас есть надежда на Минэкономразвития, которое подготовило законопроект, который должен немного изменить статью 9.1. Предлагается отменить пункт про приостановление исполнительного производства до января 2023 года, чтобы оно все-таки продолжалось. Потому что это проблема не только банков, не только взыскателей, она касается всего — уплаты налогов, штрафов, долгов по ЖКХ. Если исполнять эту норму, то взыскание тотально должно быть остановлено в стране», — комментирует Акимов.
По его мнению, законопроект нужно доработать. Во-первых, необходимо разрешить кредиторам через суд выводить должников из-под моратория, если объективное банкротство наступило раньше и никак не связано с обстоятельствами, вызвавшими введение моратория. Во-вторых, рассматривать поданные и не принятые к производству заявления: если заявление подано до моратория, то основания для банкротства появились как минимум за 105 дней. В-третьих, разрешить ограниченно начислять неустойки на должников.
Главный судебный юрист правового блока ВЭБ.РФ Владимир Назаренко начал с того, что «креативные» бенефициарные владельцы бизнесов пользуются тем, что некоторые актуальные вопросы работы с проблемной задолженностью не регулируются законом «О банкротстве». «Они разбрасывают активы, представляющие интерес для потенциальных покупателей именно как единый имущественный комплекс, на несколько юрлиц, а то еще и каких-то физических лиц. У нас закон не позволяет напрямую продавать как имущественный комплекс активы, принадлежащие разным юрлицам», — рассказывает эксперт. По его мнению, время моратория позволит сделать детальную инвентаризацию текущих проектов, более детально, в молекулах, разобраться, что еще можно улучшить, доделать.
Важным вопросом стало обсуждение законопроекта о внешней администрации в отношении ряда организаций. «Согласно этому законопроекту, в случае введения внешней администрации ею может стать ВЭБ либо иное лицо, которое обозначит межправительственная комиссия. При прочих равных при определенном развитии событий с тем или иным должником возможно, что мы станем выполнять роль арбитражного управляющего», — говорит Владимир Назаренко.
Анна Заброцкая, партнер адвокатского бюро NordicStar (ранее Borenius), считает, что мораторий и законопроект о внешней администрации имеют абсолютно разные цели по отношению к иностранным инвесторам, которые приостанавливают работу либо уходят с российского рынка. Мораторий на банкротство призван поддержать компании, граждан, которые пострадали в результате принятых санкций и иных недружественных действий иностранных государств. Тогда как цель законопроекта о внешней администрации — защита национальных интересов, обеспечение безопасности и финансовой стабильности, защита прав кредиторов, работников. «Если разобраться в этих двух мерах, то они в некотором смысле друг другу противоречат, и это противоречие было разрешено в новой редакции законопроекта о внешней администрации, из которого прямо следует, что мораторий не применяется к заявлениям о признании банкротом организации, в отношении которой назначена внешняя администрация, поданным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти», — рассказывает Анна Заброцкая.
По мнению эксперта, в законопроекте расширен круг лиц, в отношении которых потенциально может быть введена внешняя администрация. Первый критерий остался неизменным: это иностранное лицо, которое связано с недружественным государством или является контролирующим организацию лицом либо владеет в совокупности, прямо или косвенно, не менее чем 25% ее голосующих акций или долей в уставном капитале.
По второму критерию произошли некоторые изменения. Был сделан отказ от количественного параметра, который выражался в балансовой стоимости активов свыше 1 млрд рублей либо в средней численности работников более 100 человек. В текущей версии законопроекта упор сделан на концепцию существенного значения компании для обеспечения стабильности экономики и гражданского оборота. Поскольку определение вопроса о том, имеет ли организация существенное значение, находится в дискреции межведомственной комиссии и суда, круг лиц, в отношении которых может быть введена внешняя администрация, потенциально расширяется. Для того чтобы грамотно выстроить стратегию по уходу с рынка, Анна Заброцкая рекомендует не прекращать взаимодействия с российскими контрагентами без видимых на то экономических причин, не ссылаться в публичных заявлениях на санкционное законодательство, поскольку в настоящее время также рассматривается законопроект о введении уголовной ответственности за исполнение мер ограничительного характера, введенных против Российской Федерации, а также не доводить компанию до состояния преднамеренного банкротства.
Николай Покрышкин, партнер фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры», видит в законопроекте в внешней администрации признаки национализации. «У нас Гражданский кодекс, действующий последние полтора десятка лет, прямо предусматривал, что национализация — штука возмездная, то есть вам всегда компенсируют и выплачивают стоимость того имущества, которое у вас изымается, это прямо в кодексе написано. Новый законопроект меняет кодекс, — рассказывает Николай Покрышкин. —Введение же внешней администрации как раз сохраняет определенные приличия и не всегда предполагает, что имущество в конечном итоге окажется именно в руках государства. Там речь идет о предоставлении возможности иностранному бизнесу продать актив в иные частные руки». По мнению эксперта, бизнес может подготовиться к формам национализации, используя классические банкротные механизмы, и у участников рынка остается некое пространство маневра, чтобы получить равноценную компенсацию либо через формирование требования в реестре, либо через обращение взыскания на предмет залога при потере самого актива.
Юлия Литовцева, партнер «Пепеляев Групп», отметила, что ситуация на рынке создала совершенно новые причины банкротства у компаний, которые раньше и помыслить не могли о нем, потому что они имели бренд и устойчивое финансовое положение. Возник риск утраты собственниками контроля за активами, возникли совершенно новые предпосылки для гражданско-правовой и для уголовно-правовой ответственности. Эксперт порекомендовала оценить влияние внешних обстоятельств на финансовое положение компании применительно к мораторию на банкротство. Если есть шанс сохранить компанию, необходимо достаточно оперативно приступить к разработке антикризисного плана, чтобы получить шанс минимизировать риски в том числе и персональной ответственности. «С точки зрения профилактики ответственности российского менеджмента у меня только две рекомендации. Нужно письменно информировать иностранных собственников о рисках приостановления, прекращения деятельности. Здесь можно воспользоваться услугами специалистов для того, чтобы эти риски показать объемно, выпукло, подробно и ни о чем не забыть. И, конечно же, нужно формировать доказательственную базу, подтверждающую объективную невозможность продолжения бизнеса», — рекомендует Юлия Литовцева.
18 +