Бум кооперативов: как стать советским миллионером и не попасть под расстрел
Экономист и историк Алексей Сафронов взял на себя нелегкий труд — объективно и непредвзято изложить всю историю советский экономики от появления большевистской России и до распада СССР в 1991 году — со всеми прорывами и провалами попыток построить первую в мире социалистическую экономику.
Как появился Госплан, почему родился и умер НЭП, зачем вообще решили строить БАМ, как выглядела экономика военного времени в 1940-х и по каким причинам опустели полки в 1990-х — на все эти вопросы автор ищет убедительные и понятные ответы.
Целью Сафронова было создать объемную и подробную картину, описывающую причины и последствия всех экономических решений, принятых за период 70-летнего существования страны. Книга «Большая советская экономика: 1917–1991» выходит в марте в издательстве Individuum. Forbes публикует отрывок.
«Принятию закона о кооперации предшествовал ряд шагов по либерализации индивидуальной и кооперативной хозяйственной деятельности.
Как мы помним, первые предложения такого рода готовила еще образованная Андроповым комиссия под руководством С.А. Ситаряна в 1983 году. В 1984 году эти предложения дорабатывались в Госплане СССР совместно с советами министров РСФСР и Эстонской ССР и профильными союзными министерствами, результатом чего стало принятие 25 февраля 1985 года постановления «О дальнейшем развитии форм индивидуальной и коллективной трудовой деятельности граждан в сферах производства товаров народного потребления и оказания услуг населению».
Закон об индивидуальной трудовой деятельности должен был стать следующим шагом. Группу по подготовке закона об индивидуальной трудовой деятельности возглавлял председатель Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам СССР Юрий Петрович Баталин (сын репрессированных родителей, 35 лет проработал «на северах», перешел в Госкомтруд с должности замминистра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности).
В рабочую группу входили: его помощник Г.Г. Меликьян (будущий министр труда Российской Федерации), начальник управления Госкомтруда В.И. Щербаков (до Госкомтруда работал с Кацурой на ВАЗе, затем директором КамАЗа по экономике) и еще два-три человека.
Переход Щербакова с КамАЗа в Госкомтруд, где он сразу включился в разработку проекта закона об индивидуальной трудовой деятельности, был связан с его статьей в «Правде» от 8 июня 1985 года. В совместной с Г.Х. Поповым публикации «Подряд для завода» Щербаков заявил, что для ускорения НТП нужен перевод предприятий на полный хозрасчет, самоокупаемость и самофинансирование, а также переход на прямые договора с потребителями. За эту статью Щербаков был исключен из партии, но потом быстро восстановлен: оказалось, что он всего лишь ненамного опередил «генеральную линию».
Первая версия законопроекта отличалась крайним либерализмом: предпринимателями становились все, кто хотел. Предполагалось разрешить свободно производить товары и услуги, продавать результаты своего труда на рынке. Этот вариант обсуждался на Политбюро и не был одобрен, законопроект дополнили списком разрешенных для «индивидуалов» видов трудовой деятельности, и в таком виде со второго раза идея «прошла» Политбюро в ноябре 1985 года. Результатом стало решение Политбюро ЦК КПСС разработать постановление ЦК и Совмина «О развитии индивидуальной трудовой деятельности», из которого выросло и предпринимательство, и кооперативное движение.
На доработку ушел почти год, проект продвигал лично Н.И. Рыжков, а Баталин в декабре 1985 года ушел из Госкомтруда на повышение в Совмин его заместителем.
За это время сначала в первой половине 1986 года вышли постановления, ужесточающие ответственность за занятия запрещенными для индивидуальных производителей, кустарей и членов кооперативов видами трудовой деятельности, а также за укрывательство доходов, а потом почти сразу — постановления, расширяющие список дозволенного.
Важнейший для дальнейшего развития российского капитализма документ появился 25 июля 1986 года. В этот день ЦК КПСС, согласившись с предложениями ВЛКСМ, принял положение о структуре и руководящих органах единой общественногосударственной системы научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Сеть центров НТТМ (ЦНТТМ) должна была вовлечь молодежь в программу «ускорения». Для этого центры НТТМ могли заключать договора с государственными предприятиями. Сами центры действовали на основе хозяйственного расчета.
Закон (а не постановление) «Об индивидуальной трудовой деятельности» был принят 19 ноября 1986 года. Было легализовано частное производство девяти групп потребительских товаров и частное оказание бытовых и образовательных услуг в 20 сферах деятельности. Частники должны были пройти регистрацию в исполкоме местного Совета народных депутатов, а их доходы первоначально облагались высоким подоходным налогом, который, впрочем, был снижен в мае 1988 года. Гражданам разрешалось не только использовать собственный инвентарь и сырье, но и покупать средства производства и материалы у государственных или кооперативных предприятий и в торговой сети, а также привлекать к трудовой деятельности членов семьи. Таким образом, после 70 лет советской власти восстанавливалась и частная собственность на средства производства, и эксплуатация наемного труда.
С началом 1987 года получила продолжение история центров НТТМ. 28 января было утверждено «Положение о центре научно-технического творчества молодежи». Эти центры не просто могли заниматься хозяйственной деятельностью, в том числе внешнеэкономической, они освобождались от уплаты подоходного налога и платы за фонды, от ограничений по зарплате, а также могли сами решать, почем продавать иностранные товары, и создавать свои банки, что позволило сформироваться слою «комсомольцев-предпринимателей». Центры занимались обналичкой государственных денег и спекуляцией иностранным ширпотребом. На конец 1987 года действовало 60 центров НТТМ, а к весне 1990 года при комитетах комсомола разных уровней существовало уже четыре тысячи различных хозяйственных формирований, включая 600 центров НТТМ, коммерческие банки, внешнеэкономическое объединение «ЮНЕКС» и другое. Пожалуй, самым известным центром НТТМ был «Менатеп» Михаила Ходорковского (признан иноагентом). Однако Ходорковский был далеко не единственным олигархом, выросшим из «комсомольской экономики». О.В. Крыштановская, посвятившая «комсомольской экономике» и становлению новой российской элиты не одну статью, подчеркивала, что в то время возможность заниматься подобным бизнесом была привилегией и «профессиональные комсомольцы» получили ее на пару лет раньше, чем другие слои граждан.
Наконец, 26 мая 1988 года был принят закон СССР № 8998- XI «О кооперации в СССР». Ситарян писал, что закон приняли в той редакции, которую предложил он, но мы уже знаем, что в написании закона поучаствовали и сами кооператоры, добившиеся своего включения в рабочую группу при Верховном Совете.
Кооперативы теперь могли создаваться во всех сферах экономики. Им было предоставлено право непосредственного участия во внешнеторговых операциях. Если на 1 апреля 1988 года в кооперативах работало 369 000 человек, то в 1990 году — уже 3,1 млн человек.
На 1 июля 1990 года в стране действовало 210 000 кооперативов, причем 86% из них были организованы при государственных предприятиях. Причина такого симбиоза была проста: предприятие снабжало кооператив дефицитными ресурсами и оборудованием, а кооператив предоставлял госпредприятию услуги по обналичке средств, а также позволял производить ходовую продукцию из государственного сырья и толкать ее на сторону, вдобавок платя с этого минимум налогов.
Объединения кооперативов могли создавать свои кооперативные банки. Кооперативные банки занялись тем же, чем и комсомольские предприятия, — обналичкой денег государственных предприятий. Формально созданные для обслуживания малого бизнеса, они начали финансировать крупные предприятия и объединения: «Аэрофлот», АвтоВАЗ, московскую мэрию. На 1 января 1989 года в СССР был 41 коммерческий банк; на 1 июля 1989 года — 143, в том числе 54 — кооперативные, а к середине 1991 года их стало более полутора тысяч. Большинство крупных банков было создано путем реорганизации отделений государственных спецбанков. Отраслевые банки (Нефтехимбанк, Автобанк и другие) создавались на базе финансовых управлений соответствующих министерств. Приближенные к государству банки получали статус его «уполномоченных» и возможность использовать средства тех или иных государственных ведомств.
VI пленум ВЦСПС 8 сентября 1989 года принял заявление «Об извращениях в кооперативном движении», где требовал запретить государственным предприятиям продавать кооперативам дефицитные товары и не регистрировать кооперативы, которые не будут производить товары или оказывать дополнительные услуги, необходимые населению. Большой резонанс получило дело кооператива АНТ («Автоматика. Наука. Технология»), созданного бывшим сотрудником 9-го главного управления КГБ Владимиром Ряшенцевым. Кооператив занимался продажей за границу через новороссийский порт списанных танков в обмен на компьютеры. Осталось неизвестным, продавались ли танки на металлолом или «АНТ» сбывал действующие машины. Первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Иван Полозков в январе 1990 года с помощью подконтрольных ему местных силовиков поймал «антовцев» за руку при попытке вывезти 12 очередных Т-72 и устроил скандал.
Но борьба с кооперативами не задалась. Широко известной стала история Артема Тарасова, «первого советского миллионера» (на самом деле, конечно, не первого, только прежние миллионеры получали свои миллионы иначе: например, Курчатову выплатили миллион за создание ядерной бомбы). Тарасов открыл кооператив и занимался буквально чем угодно, главным образом помогая государственным предприятиям вести деятельность, заниматься которой они не имели права, а также торгуя с заграницей, например экспортируя медь или фосфаты и импортируя компьютеры. Стоит ли говорить, что ни медь, ни фосфаты сам кооператив не производил. Через два года бурной деятельности, когда кооперативом заинтересовались органы, он уже насчитывал 1500 сотрудников и имел на счетах 100 млн рублей. Чтобы обналичить эти деньги, Тарасов выплатил самому себе зарплату в три миллиона рублей и честно заплатил с нее налогов на 180 000 рублей, а его зам, получив один миллион рублей и будучи членом КПСС, заплатил партийный взнос 90 000. Главным образом общественный резонанс вызвала даже не новость о том, что кооператив толкает за рубеж продукцию госудаственных предприятий, а то, что член коммунистической партии смог заработать миллион рублей и не попасть под расстрел.
В том же 1988 году, когда вышел «Закон о кооперации», группа «Наутилус Помпилиус» записала песню «Стриптиз», в которой были строки:
Страна умирает, как древний ящер,
С новым вирусом в клетках.
От соблазнов кооперативного движения коммунистическая мораль трещала не меньше, чем плановая экономика. Бывший министр химического и нефтяного машиностроения СССР В. Лукьяненко рассказывал, как директор отраслевого института с глазу на глаз признался ему: «Владимир Матвеевич, раз в жизни открылась такая возможность — крепко подзаработать. Грех ее было упускать».
В 1989 году рост денежных доходов составил 64 млрд рублей, за год они увеличились на 12,9%. Для сравнения: за всю одиннадцатую пятилетку доходы выросли на 78 млрд рублей. Рост доходов населения опережал рост производства в восемь раз, а рост заработной платы в промышленности — в 5,9 раза.
В феврале 1990 года на очередном пленуме ЦК КПСС член Политбюро Н.И. Слюньков доложил, что за четыре года перестройки доходы населения превысили расходы на 160 млрд рублей, потому что развить производство товаров народного потребления в объемах, соответствующих росту зарплат, было невозможно. В результате народ на шальные деньги скупил вообще все, из 1200 ассортиментных групп товаров около 1150 попало в разряд дефицитных, вклады в сберкассах выросли в 1,5 раза, а запас наличных денег на руках — на треть. К началу 1991 года на вкладах населения хранился 361 млрд рублей, при этом весь наличный денежный оборот составлял 111 млрд рублей».