Собиратель камней: как выпускник Строгановки создал из родовых башен культурный центр

Материал подготовлен в рамках проекта Forbes «Местные. Предприниматели, меняющие Россию»*   

Заурбек Цаллагов родился в Северной Осетии в семье художника. В 2010 году поступил в Москве в РГХПУ им. Строганова. Еще в студенческие годы собрал вокруг себя молодых художников: устраивал коллективные выставки в российских городах и даже в Италии, Испании, Судане. О выставках и самом Цаллагове писали столичные СМИ. «Думаю, именно благодаря этому меня, еще студента, в 2013 году позвали поработать в постоянном представительстве республики Северная Осетия-Алания при президенте России, — рассказывает Заурбек. — Искусство как источник дохода — вещь зыбкая. Хорошо зарабатывать малоизвестный художник может лишь на заказах, что мне было неинтересно. А потому согласился. Да и любопытно было посмотреть изнутри, как работает государственная машина».

Впрочем, творческую работу тоже не забросил. В 2015 году Заурбек Цаллагов разработал и представил на Всероссийском молодежном форуме «Машук» проект энергонезависимого модульного дома для глэмпинга в горах. И победил — получил грант в 500 000 рублей. «Домик я тогда построил, но в единственном экземпляре он коммерчески бессмыслен. Поэтому продал его инвесторам, которые собирались создать полноценный глэмпинг из таких домиков», — вспоминает Заурбек. 

Всей семьей 

 Что касается идеи с родовыми башнями, то она вызревала постепенно. «Еще в студенческих художественных работах я привносил осетинские мотивы, чем вызывал интерес у преподавателей, — рассказывает Заурбек. — А  я им рассказывал о нашей истории, культуре, приглашал в гости. И когда они приезжали, возил по республике, показывал какие-то… развалины. То есть для меня эти камни были бывшими крепостями — я вырос на историях, с ними связанных. Они были живыми, будили во мне фантазию, вдохновение. Но туристы смотрели совершенно пустыми глазами — видели лишь развалины».

Горы красивые, а национального исторического колорита — нет. Наиболее символичным строением в Осетии является так называемая родовая башня. Главное назначение высокой каменной постройки — защита от врагов. Осетия, через которую пролегал Великий Шелковый путь, постоянно подвергалась набегам. Как правило, башни обрастали и другими каменными строениями, жилыми и фортификационными, превращаясь в подобие замка. Во время осады в них могли укрыться все жители села.

По словам Заурбека, строить башню дозволялось не каждому роду — только знатному, княжескому. Род Цаллаговых происходит от Цаллага, который в XIV веке вместе с братьями построил в селе Унал в Алагирском ущелье такой башенный комплекс. «Эти башни XIV века были разрушены только в 1942 году, фактически выполняя свое основное предназначение — защищая Кавказ от немцев, — рассказывает Заурбек. — Непосредственно в селе Унал стояли наши войска, которые сдержали немецкие танки». 

В 2009 году «старшие», совет фамилии Цаллаговых, приняли решение восстановить родовую святыню. Основные финансовые затраты тогда взял на себя управляющий ОАО «Диг-банк» Сергей Цаллагов. Непосредственным руководителем работ был заслуженный  художник России Виктор Цаллагов — отец Заурбека. В строительстве участвовали не только профессиональные каменщики, но и  родственники.

«И я подростком тоже там был — таскал камни, — говорит Заурбек. — Тогда восстановили стены самой высокой, 17-метровой башни. Получилась просто каменная коробка. Отец предполагал сделать в ней музей». Идея же самого Заурбека была гораздо масштабнее — восстановить, насколько возможно, весь комплекс старинных построек, превратив его в этно-культурный центр.

Однофамильцев не бывает

 В некотором роде эта работа перекликалась с полученной Заурбеком в Строгановке специализацией «средовой дизайн». Исторический облик утраченных более 70 лет назад построек воссоздали в 3D-модели по воспоминаниям старожилов, сохранившимся руинам и архивным фотографиям — нашли фото даже 1896 года. С этим проектом в 2017-м Заурбек снова принял участие в конкурсе на форуме «Машук» — и снова выиграл максимальный грант в 500 000 рублей. «Жил в Москве, работал в постпредстве на Чистых прудах, получал хорошую зарплату, но все это оставил — вернулся в Осетию», — говорит Цаллагов.

Понятно, что 500 000 рублей для проекта, который эксперты оценивали в 200 млн рублей, хватило лишь на внутреннее обустройство первой восстановленной башни. «Обратился к футболисту Ибрагиму Цаллагову — он тогда играл, кажется, за «Зенит». Он жил уже не в Осетии, мы с ним вообще не были знакомы. Но среди осетин нет однофамильцев: раз Цаллагов, значит, корни все равно из Унала, — рассказывает Заурбек. — Встретились в Москве. Рассказал ему о проекте. Ибрагим поддержал идею, дал еще 500 000 рублей. На эти деньги мы построили маленькую двухэтажную башню, которая позволила поставить ворота территории».

Как рассказал Forbes Ибрагим Цаллагов, ему проект Заурбека сразу понравился. «Старшие подали нам пример, а мы с подачи Заурбека продолжили, — говорит он. — Однажды в самолете читал глянцевый журнал авиакомпании, а там в статье про туризм в Осетии упоминаются наши башни. Мне было очень приятно».

Камни башен — из развалин в Унале. То есть те же самые, из которых были сложены строения в XIV веке. Новые камни использованы лишь в ограждении. В 2018 году проект был признан лучшим в номинации «Уверенные в будущем» на Всероссийском конкурсе волонтерских инициатив «Доброволец России» и получил премию 1 млн рублей. «Мы и сейчас получаем гранты — на проведение фестивалей, этно-культурных мероприятий. Это тоже дает вклад в развитие инфраструктуры. Например, у нас оборудован кинотеатр под открытым небом. Проектор и экран мы купили на грантовые деньги под программу просветительского кино для школьников», — рассказывает Заурбек.

Пироги, пиво и танцы

 Сегодня замок на площади 1700 кв. м в целом восстановлен. Стоят ограждающие стены, четыре башни, одна из которых шестиэтажная. Подготовленная площадка-сцена, кухня, место для традиционного застолья... Внутри башни наполнены старинными экспонатами. Заурбек демонстрирует деревянную люльку, в которой качали не только его, но и его прадеда. Надочажную цепь, которая хранится в семье более 400 лет, и многое другое, дошедшее из прошлого.

Но экскурсия по башням с наглядным описанием жизни средневековых алан — далеко не главный элемент знакомства с осетинской культурой: важная часть — застолье. Это не просто банкет, а национальный ритуал. Заурбек приглашает корреспондента Forbes к столу, на который ставят горячие, прямо из печи, осетинские пироги. «В Москве вы привыкли к ним как к фастфуду, но на самом деле они являются важной частью нашей культуры, — комментирует Заурбек. — На столе их обязательно должно быть три разных — например, с сыром, зеленью и картошкой. Это как символы мироздания: первый — небесный, второй — символ земли, третий — подземного царства. Во время поминок — два пирога: исключается земля, поскольку покойника уже нет в мире живых».

Заурбек разрезает лежащие друг на друге три пирога одновременно, не поворачивая блюдо — дабы не нарушать гармонию миров. Пироги запиваем осетинским пивом — национальным безалкогольным напитком, сваренным из солода и хмеля. Чем-то напоминает квас с кофейным привкусом. 

«Кроме экскурсии, в стандартную программу входят мастер-классы — по приготовлению тех же пирогов, гончарному, кузнечному ремеслу, — комметирует Заурбек. — А на площадке мы устраиваем национальные танцы, конные театрализованные шоу и многое другое». По подсчетам Цаллагова, на сегодняшний день в проект вложено около 35 млн рублей. В Унале к замку добавлена собственная конюшня с 13 лошадьми. Строится гостиничный комплекс из трех домов, каждый из которых рассчитан  на размещение 30 человек.

Большая часть потраченных средств заработана на туризме — экскурсии начали проводить сразу, как только отстроили первую башню. «Иногда к нам в день приезжает сразу несколько автобусов, — комментирует Заурбек. — Но самые выгодные — корпоративные группы, которые заказывают сразу большую программу на целый день или даже два». Экскурсия стоит 500 рублей с человека,  мастер класс — от 5000 рублей с группы.

Туристический сезон в Осетии длится с конца апреля по начало октября, самые популярные месяцы, как и везде — июль и август. Зимой, когда работает горнолыжный курорт в Цее (полчаса езды до Унала), туристов тоже хватает.

По словам Заурбека, сейчас в проекте занято около 30 человек: строители, экскурсоводы, ведущие мастер-классов, сотрудники офиса во Владикавказе.

Точные финансовые показатели Заурбек не раскрывает — говорит, что в лучшие месяцы оборот составляет десятки миллионов рублей, прибыль доходит до 3 млн рублей в месяц. Пока что прибыль вкладывается только в дальнейшее развитие. Поле деятельности огромно — Заурбек находится в постоянном поиске новых инвестиций.

С автотрассы, проходящей по ущелью, село Унал на склоне кажется совсем небольшим. Да и когда въезжаешь в него, многих построек не видно. Однако, по словам Заурбека, здесь больше 200 домов.

«Когда начинал проект, совершил стратегическую ошибку, — делится он. — По мере расширения проекта предполагал скупать соседние дома с участками. Но, к сожалению, не сделал это сразу. Тогда в Унале было много фактически брошенных домов. Постоянно жили несколько стариков, к которым разве что внуки на лето приезжали. И домовладение можно было купить за 50 000 рублей». Когда же с появлением первых построек замка в Унал вернулась жизнь, дома резко подорожали — уже и за 350 000 не купить. «Не то чтобы их стали использовать в коммерческих целях, просто новое поколение, которое до этого там жить не хотело, стало приезжать на выходные, оставаться на лето, — поясняет Заурбек. — Участвуют в наших мероприятиях — нескучно жить стало. Домовладельцы видят, что село восстанавливается».

Погружение в XIV век

По словам Цаллагова, затевая свой проект, он ориентировался на уже имеющийся успешный образец — начатое в 1997 году строительство замка Геделон во Франции. Этот замок XIII века реконструируют, используя исключительно доступные в том веке методы и материалы. Строительство продолжается по сей день, но туристы посещают объект буквально с первого же дня — даже участвуют в его строительстве. В замке работают мастерские: плотницкая, кузнечная, гончарная — там, в том числе и сами туристы, изготавливают материалы для замка.  «Всего мы планируем восстановить в Унале 12 каменных ярусов (ряды построек на склоне горы, один над другим. — Forbes), которые в полной мере  отразят средневековый быт Алании. Например, ремесленные мастерские, винодельня, конюшня. Получится целый городок. Прогуливаясь по его улочкам, можно будет погрузиться в атмосферу старины, — комментирует Заурбек. — В перспективе можно сделать так, чтобы при входе гости оставляли мобильные телефоны и переодевались в одежду XIV века».  

Напротив Унала, через ущелье, расположен живописный склон. «Мы сейчас взяли его в долгосрочную аренду — 450 га, — рассказывает Заурбек. — Благоустроим для прогулок, отдыха, построим глэмпинг. Под это мы привлекли инвестора».

Как рассказал Forbes экс-глава комитета по туризму РСО-Алания Ацамаз Дзарахохов (покинул пост 17 августа 2023 года), всего в республике восстановлено около двух десятков башен. Например, в 2018 году на деньги уроженца Осетии совладельца «Новоангарского обогатительного комбината» Владимира Гуриева рекоструирована башня Курта и Тага в Куртагинском ущелье — это один из главных исторических памятников республики.  

Впрочем, как замечает Дзарахохов, во-первых, башенный комплекс Цаллаговых среди них самый большой, а во-вторых — единственный превращенный в полноценный туристический объект. «Есть селение Галиат, где сохранились постройки XV–XVIII веков. Туда просто водят туристов посмотреть, но никакой программы вокруг него нет. Многие туристические компании устраивают «Аланские вечера» — застолья с национальным колоритом. Но многоплановый насыщенный продукт, причем ежегодно усложняемый, пока только у «Родовых башен», — поясняет Дзарахохов. — Фактически сегодня Унал лучшее место, в которое стоит везти гостей республики».

По его словам, в настоящий момент в Осетии подготовлены инвестиционные проекты нескольких этно-деревень. Под одну из них администрацией местного самоуправления уже получен грант 80 млн рублей. Но пока строительство ни одной не начато.

«В башни Цаллаговых мы привозили группы несколько раз — от 30 до 120 человек, — рассказывает Forbes Эллина Айдиниду, генеральный директор компании «Паратон Травел», специализирующейся на организации корпоративного отдыха. — Другой такой площадки, максимально удовлетворяющей историко-культурный запрос клиента, в Осетии нет. Есть места, где в окружении красот построены отели, хорошие рестораны, но без познавательной этнографической составляющей». Подобные масштабные проекты Эллине Айдиниду неизвестны и в других республиках Северного Кавказа.

«Красивая природа, горы — это  здорово, но когда турист едет в регион другой древней цивилизации, ему важно прикоснуться к ее культуре, истории. Во многих случаях это критерий выбора места отдыха. А потому этнографический элемент — неотъемлемая часть маршрута, который составляют агентства,  — комментирует Forbes вице-президент Ассоциации туроператоров России (АТОР) Сергей Ромашкин. — Далеко не всегда есть что показать: зачастую сохранены лишь артефакты советского периода, а от древностей — лишь камни. В случае с «Родовыми башнями» важно, что они восстановлены. И там не просто можно потрогать камни — предлагается познавательная программа». По наблюдениям Сергея Ромашина, со временем вокруг таких мест выстраивается общепит, сувенирные магазины и так далее, и объект превращается в центр туристического кластера.

Проект Цаллагова дал импульс к возрождению родовых башен по всей республике. «Всего в Осетии около 350 родов, имевших башни. Сохранившиеся же башни можно пересчитать по пальцам, — рассказывает Заурбек. — К нам, как имеющим опыт, сейчас обращаются другие фамилии — просят помочь с их восстановлением».

*В проекте участвуют предприниматели, не входящие в рейтинг богатейших бизнесменов Forbes, развивающие легальный бизнес в России или за рубежом, вкладывающие на безвозмездной основе значительные личные средства в повышение качества жизни в российских регионах.