«Привет «Макдоналдсу»: как иностранные компании уходят из России

«Наблюдаю за великим исходом иностранных компаний с российского рынка», — написал на своей странице во «ВКонтакте» зампред Совета безопасности Дмитрий Медведев днем 10 марта. Бывший российский президент грозил национализацией и арестом активов иностранным компаниям, которые отказываются работать в России, заявил, что «котлеты и булки, причем отличного качества, мы производить и сами умеем», и передал в конце поста «Привет «Макдоналдсу!». К Медведеву присоединился и мэр Москвы Сергей Собянин, объявивший о том, что в течение года иностранные сети в столице (в том числе 250 ресторанов McDonald’s) может заменить российский общепит.

Незадолго до заявлений Медведева и Собянина в интервью «Известиям» глава организации «Общественная потребительская инициатива» Олег Павлов упомянул: американская сеть фастфуда наряду с Volkswagen, Apple и IKEA попала в список 59 иностранных компаний, которые в перспективе можно национализировать. Этот список организация направила в Генпрокуратуру и правительство. В разговоре с Forbes Павлов заявил, что окончательной версии списка нет: в нем периодически появляются новые компании, а какие-то организация, наоборот, вычеркивает.

С начала «военной операции»* на Украине об уходе с российского рынка, приостановке работы, прекращении поставок или инвестиций в той или иной форме сообщили более 300 иностранных компаний. В ответ Минэкономразвития подготовило законопроект, позволяющий вводить временное управление иностранными компаниями, которые готовятся уйти из России. Согласно ему, внешними управляющими могут выступить ВЭБ.РФ и Агентство по страхованию вкладов. Под действие законопроекта попадают компании, соответствующие двум условиям: компания должна более чем на 25% принадлежать выходцам из недружественных государств; обладать активами стоимостью более 1 млрд рублей и штатом сотрудников более 100 человек.

Каков масштаб возможных потерь и что в реальности происходит с предприятиями иностранных компаний? Forbes составил список компаний с реальным производством в России, которые с начала «военной операции» объявили об изменении формата работы в России в той или иной степени: о сокращении инвестиций и приостановке производств. Компании, которые ограничились только приостановкой экспорта или импорта, в список не попали. Всего в список вошли 37 компаний. С ними связаны 134 производственных актива в России. По данным «СПАРК-Интерфакс», выручка их российских юрлиц в 2020 году составила около 4 трлн рублей или 3,7 трлн рублей, если не учитывать предприятия, не работающие в обрабатывающей промышленности. Эту цифру можно сравнить с таким показателем, как объем отгруженных товаров, рассчитываемый Росстатом. В 2020 году он составил 47,8 трлн рублей. Таким образом, на отобранные компании приходится около 8% производства в обрабатывающей промышленности.

Впрочем, у ряда компаний выручка включает не только производство продукции, но и торговые операции. Как пример — IKEA, чья выручка формируется в основном за счет розничной сети. Кроме того, компании принадлежат торговые центры «Мега», чей арендный доход в 2021 году Forbes оценивал в $350 млн (примерно 25,8 млрд рублей). Выручка мебельных фабрик скромнее — всего 14 млрд рублей в 2020 году, судя по данным «СПАРК-Интерфакс». Если сравнивать с данными Росстата, в 2020-м IKEA занимала около 4% в общероссийской отгрузке мебели. 

Автомобили, золото и энергия

Среди наиболее пострадавших после начала «военной операции» отраслей — автопром. Forbes насчитал девять иностранных автопроизводителей, объявивших о приостановке производства. Их выручка в 2020 году в России составила 1,3 трлн рублей, или почти 50% от объема отгруженных товаров по коду ОКВЭД 29 «Производство автотранспортных средств». Эта цифра коррелирует с отчетом EY 2019 года о российском автопроме: в 2015-2018 годах доля локализованных автомобилей иностранных марок в общей структуре продаж составляла 55-57%.

Экономист Наталья Зубаревич в интервью «Медузе» (признана иностранным агентом) предполагала, что автомобильный кластер в Калужской области может быть одним из кандидатов на внешнее управление. О приостановке производства на заводах в Калуге сообщили Volkswagen и Volvo, но об окончательном уходе с рынка эти компании не объявили. Stellantis, которая владеет в Калуге заводом совместно с Mitsubishi, приостановила только экспорт и импорт машин.

Под Санкт-Петербургом останавливали производство Hyundai, MAN, Nissan и Toyota. При этом в последней компании заверяли, что не уходят из России, а в Hyundai объясняли остановку завода нехваткой запчастей из-за логистических перебоев. 

«Автоконцерны не объявляли конкретно об уходе с российского рынка, они объявляли лишь о приостановке деятельности, — отмечает автомобильный эксперт и гендиректор компании «Автомаркетолог» Олег Мосеев. — У некоторых компаний проблемы с логистикой, у других — дефицит комплектующих. И у всех очевидная политическая составляющая». По его словам, Россия важна для европейского рынка, в прошлом году страна занимала третье место по объему проданных автомобилей в Европе. «Национализация в автопроме — бред, — категоричен эксперт. — Это не производство продуктов питания. Оборудование, конечно, стоит денег, но не получится производить там ничего, и другие страны тоже не возьмут».

Пока что с самым решительным заявлением выступил Damlier Truck — дочернее подразделение концерна Mercedes-Benz. Damlier Truck владеет 15% в «Камазе», у компаний есть совместное производство в Набережных Челнах (выручка в 2020 году — 63 млрд рублей). 26 февраля «Камаз» попал под санкции ЕС. Через несколько дней Damlier Truck объявил о том, что сворачивает совместный бизнес и изучает возможность продажи своей доли в «Камазе».

15 марта Евросоюза запретил экспорт в Россию автомобилей стоимостью дороже €50 000. Под запрет попадают такие автопроизводители, как BMW, Mercedes, у них есть производство в России. Это может сыграть на руку производителям массового сегмента, полагает Мосеев. «Они смогут «выдохнуть» и начать работать, так как их это как бы не касается. С люксом будет сложнее. Конечно, можно предположить, что BMW и Mercedes-Benz теоретически имеют возможность переделать свои производственные мощности в России на самые дешевые модели, но это не так просто и сильно ограничит модельный ряд», — отмечает он. 

Если не учитывать нефтегазовых мейджоров BP и Shell, объявивших о выходе из российских СП, единственной компанией из добывающей отрасли, приостановившей работу в России, стал канадский золотодобытчик Kinross Gold. Компания заморозила работы на руднике «Купол» на Чукотке. В 2020 году на «Купол» пришелся 21% от общей продажи металлов компанией в $4,2 млрд.

Из энергетических компаний об изменениях заявили Fortum и ее «дочерняя» Uniper. В России им принадлежат 12 электростанций общей мощностью около 15 ГВт. Для сравнения, общая установленная мощность всех российских электростанций в 2020 году составляла 270 ГВт. Электростанции работают, однако Fortum остановила инвестиции, а Uniper признала убыток от своих инвестиций в «Северный поток—2» в размере €987 млн и заявила, что не будет заключать новые долгосрочные контракты на поставку газа из России.

Кола и сигареты

Еще одна отрасль, которую масштабно затронула «военная операция», — табачная. Совокупная выручка дистрибьюторских подразделений компаний Phillip Morris, Japan Tobacco, British American Tobacco и Imperial Brands в 2020 году составила 938 млрд рублей. Выручка их заводов в России, по данным «СПАРК-Интерфакс», — 222 млрд рублей. Это 91% от объема отгрузки товаров по коду ОКВЭД 12 «Производство табачных изделий». 

По оценке Forbes, выше всего доля российского рынка в выручке Japan Tobacco и Phillip Morris — 21% и 17,3% соответственно. Судя по их заявлениям, обе компании сохраняют бизнес в России, но приостанавливают инвестиции. 11 марта British American Tobacco объявила о начале ускоренной процедуры выхода из бизнеса в России, пообещав платить зарплаты 2500 сотрудников и сделать «все возможное», чтобы обеспечить их занятость. Управлять активами British American Tobacco будет дистрибьютор ГК СНС. 15 марта о передаче бизнеса неназванному российскому юрлицу заявила и Imperial Brands.

Действия British American Tabacco и Imperial Brands генеральный директор «Infoline-Аналитика» Михаил Бурмистров называет примером того, как у иностранных компаний есть возможность остаться на российском рынке, временно передав бизнес в управление франчайзи или партнеру: «Это резко снижает давление на головную компанию, что важно для международного бизнеса, но позволяет сохранить присутствие на рынке». 

Еще одна болезненная точка — производство продуктов питания, бытовой химии и косметики. В этих отраслях работают 94 предприятия из числа тех, чьи иностранные собственники отреагировали на «военную операцию». Но большинство из них не прекращают деятельность, а приостанавливают инвестиции — об этом заявили, например, Danon, Mars, Nestle. L'Oreal ограничилась закрытием магазинов. Heineken и Carlsberg решили остановить выпуск пива одноименных брендов в России, а также отказались от доходов от российских пивоварен. Например, Carlsberg пообещала направлять деньги на благотворительность.

Coca-Cola 8 марта объявила о приостановке работы в России. Но 10 марта в письме партнерам (есть в распоряжении Forbes) сообщила, что продолжает деятельность, используя имеющиеся запасы брендов The Coca-Cola Company и сейчас работает над корректировкой портфеля с фокусом на продукты первой необходимости, такие как вода и соки. PepsiCo в аналогичном письме 9 марта сообщила, что приостанавливает выпуск в России напитков Pepsi, Mirinda и 7Up, но это решение не распространяется на остальные продукты. Компания также производит и продает в России молоко, соки, детское питание.

Бурмистров считает, что национализация иностранных активов в потребительском секторе едва ли будет возможна — компании найдут возможность продолжить или продать бизнес в России. «Сейчас в условиях беспрецедентного давления со стороны национальных правительств и общественного мнения их задача сделать громкое заявление об уходе, сохранив отношения с российскими органами власти и розничными партнерами», — рассуждает собеседник Forbes.

«Общаемся с коллегами из других компаний, у всех настрой сохранять производства, но ситуация меняется каждый день, — делится с Forbes менеджер одной из иностранных компаний из сектора FCMG. — Каждый день [собираем] кризисные комитеты, все живут одним днем — такой период безвременья. А все объявленные приостановки по большей части связаны с логистическими проблемами и скачками курса».

Об уходе и остановке финансовых операций в России заявили всего три компании (из работающих в отрасли) с общей выручкой в 2020 году 25 млрд рублей. Это финские Valio и Paulig: первая компания в Подмосковье производит плавленые сыры, а Paulig в Твери обжаривает кофе. Еще одна финская компания Fazer, которой в Санкт-Петербурге и Москве принадлежат хлебозаводы, выпускающие продукцию под брендом «Хлебный дом», прорабатывает сценарии ухода из России, но пока не останавливает производство.

«Международные корпорации в состоянии отстроить свою работу дальше, найти эффективное решение: они могут отказаться от бизнеса или его части, возможно, от некоторых брендов, но сохранить возможность вернуться в Россию и сохранить долю рынка, — рассуждает Бурмистров. — Однако такие действия будут возможны лишь при условии, что не будет продолжаться эскалация геополитической ситуации, так как каждый день увеличивает риски, связанные с ведением бизнеса в России».

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.