Белоусов призвал крупный бизнес «вписаться» в трансграничное углеродное регулирование
Первый вице-премьер Андрей Белоусов на совещании в правительстве призвал крупный бизнес «вписаться» в новые требования платы за углерод со стороны ЕС с минимальными потерями и максимальным эффектом. Спецпредставитель президента Анатолий Чубайс предложил внести параметры платы за углерод в Налоговый и Бюджетный кодексы к 2023 году. При этом правительству и бизнесу придется определиться — будут ли в России вводить платные квоты на выбросы или уплату налога за углерод
Правительство России обсудило с министерствами и бизнесом план реализации стратегии по декарбонизации. Первый вице-премьер Андрей Белоусов, под чьим руководством прошло совещание, призвал крупный бизнес «вписаться» в эту стратегию. План ее реализации должен быть утвержден до 1 марта, сообщает РБК.
На совещании участники списка Forbes — председатель правления «Сибур Холдинга» Дмитрий Конов, глава совета директоров НЛМК Владимир Лисин и председатель правления «ФосАгро» Андрей Гурьев — заявили о своих опасениях по поводу трансграничного углеродного механизма (CBAM — Carbon Border Adjustment Mechanism), который разрабатывает ЕС. По их словам, он угрожает дополнительными издержками российским экспортерам. Все три компании являются крупными экспортерами полимеров, стали и удобрений соответственно.
Председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов на совещании сообщил, что, по совместным с аналитиками подсчетам, радикальное сокращение выбросов углекислого газа при производстве стали может привести к удвоению себестоимости стали по сравнению с обычными темпами развития технологий. Белоусов на это заметил, что «всю дельту от повышения цен европейцы, конечно, соберут с экспортеров, с российских компаний через трансграничный углеродный налог».
«Мы ничего не получим от этого роста цен. Поэтому нам нужно в эту стратегию вписаться, посмотреть, как сделать так, чтобы наши потери были минимальными, а эффект максимальным», — отметил первый вице-премьер. Еврокомиссия ранее заявила, что сократить платежи за ввоз углеродоемкой продукции в ЕС (цемент, электричество, удобрения, черные металлы, алюминий, органические химические соединения и пластмассы) можно будет, подтвердив уплаты «цены на углерод» в стране происхождения товара.
Андрей Гурьев на совещании отметил, что для бизнеса принципиально понять, как можно будет зачесть платежи по европейскому углеродному налогу (по «офсетному» механизму взаимозачета). Статс-секретарь, заместитель министра финансов Алексей Сазанов объяснил, что у европейских властей — «жесткая позиция». Только прямой верифицируемый платеж за углерод в России можно будет использовать для освобождения от уплаты углеродного налога ЕС, сказал Сазанов. Квоты на вредные выбросы могут приобретаться у государства или других компаний, а углеродный налог рассчитывается за тонну углекислого газа.
Глава Минэкономразвития Максим Решетников отметил, что Россия не сможет создать «двухконтурную модель: одну систему налогообложения углекислого газа для экспортных товаров, другую — для внутренних». По его словам, «где-то придется платить европейцам, где это будет дешевле, а где-то что-то делать у себя с пониманием, что там зачтем». Белоусов заявил о «фундаментальной развилке»: в будущем пойти путем внедрения оборота квот на выбросы или путем налогового регулирования парниковых выбросов.
«Нам нужно для себя определиться, что для нас более приемлемо, более выгодно», — сказал первый вице-премьер. Если рост издержек на внешних рынках неизбежен, то перед правительством стоит задача выбрать модель с наименьшей нагрузкой на экономику и стимулирующую модернизацию и развитие «зеленых» технологий. В целом плата за углерод — «самый мучительный» вопрос, сказал спецпредставитель президента по связям с международными организациями по вопросам устойчивого развития Анатолий Чубайс. Сахалинский эксперимент по торговле квотами на выбросы должен рассматриваться как «отработка механизмов», но спешить масштабировать его на всю страну никто не будет, сказал Белоусов.
В низкоуглеродной стратегии, принятой в конце октября 2021 года, «цена на углерод» называется лишь в качестве одной из возможных мер целевого сценария применительно к наиболее неэффективным углеродоемким отраслям. В проекте операционного плана не содержится решений по этому вопросу. Причиной, по которой российские власти неохотно рассуждают о введении обязательного углеродного ценообразования, эксперты называют в том числе нежелание увеличивать финансовую нагрузку на внутренний рынок.
Аналитики НИФИ Минфина в декабре отмечали: «Введение трансграничного углеродного регулирования приведет к сокращению доходов российских компаний». По словам Чубайса, без механизма платы за углерод «то, что мы не уплатим в наш бюджет, мы уплатим в бюджет Евросоюза». По его мнению, нужно не ждать итогов сахалинского эксперимента, а выходить на принципиальное решение, которое будет отражено в Бюджетном и Налоговом кодексах уже к 2023 году.