Приближается срок окончания первого этапа сделки ОПЕК+. С июля максимальное сокращение добычи в рамках сделки должно снизится на 2 млн б/с (с 9,7 до 7,7 млн б/с). Восьмого июня должно пройти заседание министерского мониторингового комитета ОПЕК+, а 9-10 июня страны-участницы должны оценить итоги первого этапа сделки и принять решение о дальнейших действиях.
Со стороны Саудовской Аравии уже раздаются предложения сохранить текущий уровень сокращения добычи в 9,7 млн б/с. Тут все понятно. Бюджет королевства сверстан из расчета $80 за баррель, а иных доходов у Эр-Рияда нет. Срезаются социальные выплаты бюджетникам и военным (более 70% граждан Саудовской Аравии госслужащие), ограничиваются инвестиционные программы, НДС подняли в 3 раза, до 15%.
Продолжаются проблемы и в США, которые выступили одним из инициаторов новой сделки ОПЕК+, когда у них посыпалась сланцевая отрасль из-за демпинга Саудовской Аравии. По прогнозу Федерального резервного банка Далласа, при цене нефти не выше $40 за баррель даже в относительно «дешевом» сланцевом бассейне Permian в течение года выживут не более 15% производителей. 17 компаний уже подали на банкротство, до конца следующего года число банкротств, по различным оценкам, составит до 250 нефтедобытчиков. Общий долг отрасли превысил $300 млрд, для его погашения надо добыть 9 млрд баррелей. Ровно столько сланцевики добыли за всю историю отрасли.
Главные интересанты сохранения прежних условий понятны. Инвестиции в сланцевую отрасль, по прогнозу МЭА, упадут в этом году в два раза, а финансировать добычу за счет фондовых операций уже не получается. На сегодня (с 2007 года) индекс сланцевых компаний потерял 31% при росте S&P 500 на 80%. Эр-Рияд даже вынужден был после разговора с Трампом пойти на дополнительное (сверх обязательств) сокращение добычи в 1 млн б/с.
Все очень на тоненького. В высокой цене на нефть, то есть в сохранении ограничений в добыче, заинтересованы и крупные фондовые игроки. Загнав в конце апреля фьючерсы на отрицательную территорию (-40 $/б WTI), крупные инвестбанки сформировали колоссальное контанго*. Выйти из нового состояния органичным способом, то есть без огромных потерь для крупнейших игроков, фондовый рынок может только при росте цен минимум до $50 за баррель. Дело в том, что мексиканская Pemex захеджировала годовой объем продажи своей нефти по цене $49 за баррель, что соответствует $65 за баррель за нефть марки Brent. В роли покупателей мексиканской нефти выступают крупнейшие игроки с Уолл-стрит, такие как Barclays, Goldman Sachs и Morgan Stanley. По имеющимся оценкам, если цена на нефть останется ниже $40 за баррель, то американские банки потеряют более $6 млрд (такую сумму заработает Мексика на хеджировании).
Альтернативой росту цен является регулярное опускание коротких фьючерсов в минус по нисходящей волне, что неприемлемо для чрезвычайно закредитованного реального сектора сланцевой добычи. Динамика цен на сырье является ключевым фактором, от которого зависит способность компаний генерировать положительный денежный поток, чтобы обслуживать кредиты. Еще один скачок в минус, и от отрасли может и пепла не остаться.
У России, как ни странно, ситуация серьезно отличается. Нет, Россия, конечно же, как страна-экспортер, заинтересована в высоких ценах, но риски России не сопоставимы с рисками Саудовской Аравии и США. Для нашей страны сохранение нынешнего уровня ограничения добычи означает вынужденную консервацию скважин, после которой возвращение многих из них в эксплуатацию технологически едва ли будет возможно.
Понять чужую ситуацию Россия может, но не обязана. Достаточно того, что Москва проявила себя ответственным участником рынка, согласившись на сокращение добычи в момент самого глубокого падения спроса, вызванного пандемией. Причем тяжесть решения для России оказалась существеннее, чем для Саудовской Аравии: сокращения России в рамках действующей сделки ОПЕК+ по отношению к российскому экспорту составляют 48%, а для саудитов едва достигают 27%.
Ситуация, которая поставила мировой рынок на край пропасти, возникла не из-за России. Ее сформировали саудиты, в одностороннем порядке выйдя из предыдущего соглашения ОПЕК+, выбросив на рынок огромный объем нефти из своих резервов и опустив официальную цену на свою нефть ниже рынка. Свое экспортное преимущество Эр-Рияд реализует, продолжая политику экспансии на ключевых рынках, демпингуя и увеличивая объемы экспортируемого товара.
Сегодня более 50 млн баррелей саудовской нефти следуют к берегам США, угрожая обвалом американской нефтегазовой промышленности. Разгрузка этих танкеров в хранилища фактически нивелирует сокращение объемов добычи, на которые американские производители были вынуждены пойти весной, чтобы снизить избыток предложения над спросом на внутреннем рынке. Свободных мощностей для хранения по-прежнему будет серьезно не хватать. И это совсем не шутки. Согласно подсчетам PricewaterhouseCoopers, нефтегазовая отрасль США прямо и косвенно обеспечивает работой 10,34 млн человек (5,6% трудоспособного населения страны). Через три месяца в Америке выборы. России надо просто дождаться, когда Трамп снимет трубку и еще раз «поговорит» по телефону с саудовским королем или наследным принцем.
* Контанго — это ситуация, при которой биржевая цена фьючерса в будущем выше, чем его текущая цена (при немедленном выкупе), или же цена фьючерса в отдаленном будущем выше, чем в ближайшем будущем.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции