Хитрая схема: почему бензин в России не дешевеет даже при ценах на нефть, как в 2000-х
Что происходит с ценами на нефть и бензин. В феврале средняя цена на российскую нефть Urals составляла $54,53, а к 6 мая цена нефти этой марки опустилась до $24,8 за баррель (причем в апреле Urals дешевела до минимума с 1999 года, до $10,5). Снизились и оптовые цены на бензин — с 1 февраля стоимость АИ-92 упала на 11% до 39 970 рублей за тонну на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже. Но стоимость литра на заправке почти не меняется. По данным ЦДУ ТЭК, на 3 мая по сравнению с первой неделей февраля средняя розничная цена литра бензина марки АИ-92 сократилась на шесть копеек — до 43 рублей, марки АИ-95 — на три копейки, до 46,07 рубля, летнего дизтоплива выросла почти на 30 копеек до 47,38 рубля.
Почему цены на бензин не снижаются вслед за нефтяными котировками. Если вкратце, то таковы особенности налогового регулирования отрасли, они не предполагают снижения цен на бензин — только умеренный рост. С 2019 года в России заработал так называемый демпферный механизм. Его суть в том, что он помогает государству компенсировать или изымать доходы нефтяников от продажи топлива в зависимости от рыночной конъюнктуры. Так, если за рубежом цены на бензин высокие, бюджет выплачивает компаниям часть премии, которую они теряют, не поднимая цены на внутреннем рынке. В обратном случае, если цены на бензин на внутреннем рынке выше экспортных, нефтяные компании сами перечисляют деньги в бюджет. При этом размер выплат зависит не от реальных цен на внутреннем рынке, а от расчетной цены, установленной правительством, — в 2020 году она составляет 53 600 рублей за тонну бензина.
Зачем понадобился демпфер. Весной 2018 года на фоне роста нефтяных котировок в России резко взлетели цены на бензин и дизельное топливо. Правительству пришлось договариваться с нефтяными компаниями о фактической заморозке цен на топливо. В условиях рыночной экономики никто не может обязать нефтяников держать те или иные цены. В результате совещаний нефтяников с правительством возникло джентльменское соглашение — нефтяники не будут повышать стоимость бензина на заправках быстрее, чем растут темпы инфляции в стране, говорит аналитик Reuters Максим Назаров. По его словам, компании подтверждали такую договоренность. Джентльменское соглашение закончилось в 2019 году, тогда и заработал демпферный механизм. Фактически он стал платой за это соглашение, которая при нормальной конъюнктуре рынка позволяет нефтяникам получать дополнительные средства из бюджета, если цены на мировых рынках выше внутренних. Но в текущей ситуации демпферный механизм начинает работать против нефтяников.
Как сейчас работает демпферный механизм. Расчетная цена на тонну бензина в 2020 году составляет 53 600 рублей. Для подсчета демпфера она сравнивается с расчетной экспортной альтернативой — нетбэком. Нетбэк рассчитывается как экспортная цена на тот или иной вид топлива за вычетом транспортных расходов и налогов. Если разница между нетбэком и расчетной ценой положительная, она умножается, в случае с бензином, на 68% — это то, что компании получают из бюджета за упущенную выгоду, которая возникает из-за того, что они не повышают цены на внутреннем рынке. Если разница отрицательная, то она также умножается на 68% — эту сумму уже платят компании бюджету за то, что они продают бензин дороже, чем на зарубежных рынках.
В январе 2020 года величина экспортной альтернативы составила 53 773 рубля — разница 173 рубля, компании получали по 117,6 рубля из бюджета за тонну бензина, объясняет старший аналитик по нефтегазовому сектору банка «Уралсиб» Алексей Кокин. В апреле же величина экспортной альтернативы упала, по подсчетам Кокина, примерно до 27 400 рублей — компаниям предстоит заплатить в бюджет порядка 17 800 за тонну.
Демпфер позволил получить нефтяникам в 2019 году, пока цены на нефть были высокими, 282 млрд рублей. Еще 23 млрд рублей поступило в первые два месяца 2020 года. В марте 2020 года, после изменения конъюнктуры на рынке, нефтяники заплатили в бюджет 10,5 млрд рублей. По ожиданиям Минфина, при ценах на нефть на уровне $22-27 за баррель поступления в бюджет составят $0,9–1,1 млрд в месяц. По оценке министра энергетики Александра Новака, при цене нефти $20 за баррель в бюджет должно поступить 1 трлн рублей. Статс-секретарь — замминистра финансов Алексей Сазанов оценивал объем выплат, которые нефтяным компаниям предстоит сделать в 2020 году, если нефтяные котировки останутся на уровне $25-30 за баррель, примерно в 700 млрд рублей.
Таким образом, у нефтяников нет стимула снижать цены на бензин, наоборот — сохранение цен позволяет им за счет конечного потребителя делать бюджетные выплаты.
Почему дешевеет бензин на бирже. Оптовые цены просели из-за дисбаланса спроса и предложения. Из-за ограничений на передвижение россиян, связанных с пандемией коронавируса, спрос на топливо упал почти в два раза. Планы компаний по биржевым продажам существенно превышали потребности покупателей, говорит Максим Назаров. Сейчас компании сократили планы по суточным продажам топлива в два раза — с 12 600 тонн в апреле до 6 400 тонн в мае. Двадцатого апреля цена на АИ-92 на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже составила 35 770 рублей за тонну, а издержки компаний (акциз плюс выплаты по демпферу) — 38 070 рублей за тонну, приводил подсчеты экспертов «Аналитика товарных рынков» РБК. Оптовые цены сделали производства бензина нерентабельным, говорит Назаров, и сейчас компании говорят, что продолжают продавать бензин из соображений социальной ответственности.
Кому нефтяники продают бензин. В 2019 году порядка 9% произведенного бензина уходило за рубеж, на внутреннем рынке реализовывалось свыше 90%, говорит Максим Назаров. Что касается внутреннего спроса, то, согласно требования ФАС, компании должны продавать не менее 10% на товарной бирже (этот показатель до 30 июня снижен до 5%), который покупают независимые АЗС. В 2019 году на бирже продавалось около 20% от всего производимого в стране бензина, еще 20% уходило нефтебазам и 60% — аффилированным АЗС.
Получается, что независимые заправки, удерживая розничные цены, должны получать хорошую маржу? Сейчас на заправках средняя цена составляет 42-43 рубля за литр, оптовая — 29,5 рубля, если вычесть издержки в районе 7,5 рублей за литр, то заправкам остается по 5,5 рублей с литра, подсчитал Максим Назаров. Текущая маржа почти вдвое больше той, что АЗС получали до кризиса. Могут ли заправки поделиться частью этой маржи с потребителем, снизив цены? Увы, нет. Если до кризиса среднестатистическая заправка прогоняла около 10 000 литров бензина, то сейчас этот объем снизился до 5000 литров, соответственно снизился и денежный поток, говорит Назаров. Расходы же остаются прежними — никто не отменял аренду, плату за электричество, охрану и выплаты зарплат сотрудникам. К тому же заправки в целом не любят снижать цены во время флуктуаций на рынке, так как ФАС очень строго следит за повышением цен, и при стабилизации ситуации у АЗС может появиться дополнительная головная боль, добавляет Назаров.
Стоит ли отменять демпфер. Механизм демпфера изначально не был настроен под действие при таких низких ценах на нефть, говорит главный экономист «ФК Открытие» Максим Петроневич. Но сейчас государство находится куда в более худших условиях, чем нефтяники, считает он. Если нефтяники могут позволить себе снижение расходов, то государству, наоборот, надо наращивать сейчас этот показатель — финансировать и нацпроекты, и антикризисные меры. Тем временем нефтегазовые доходы бюджета резко снижаются, ненефтегазовые налоговые поступления — тоже.
С одной стороны, в сложившихся условиях демпфер действительно неудобен нефтепроизводителям, с другой – сейчас в неудобной ситуации оказались все участники рынка: население, бизнес и государство, говорит Петроневич. А консенсуса о том, как именно будут профинансированы расходы государства, пока что нет. Один из путей финансирования дефицита бюджета без масштабного использования средств Фонда национального благосостояния — выпуск ОФЗ на 3-4 трлн рублей. Но очевидно, что в текущих условиях занимать будет все труднее, поэтому государству важны любые доходы, в том числе и от нефтяников за бензин. Поэтому, с высокой вероятностью, существенных уступок от правительства в вопросе перечислений от реализации нефтепродуктов на внутренний рынок ждать не стоит, резюмирует Петроневич.
Проблема, что в нынешнем сценарии потребитель по сути оплачивает поступления в бюджет, не получая от ситуации на внешнем рынке никакой выгоды. Но правительство не может в срочном порядке отменить демпфер — на поправку к налоговому кодексу уйдет минимум полгода, полагает старший аналитик по нефтегазовому сектору банка «Уралсиб» Алексей Кокин. К тому же даже если демпфер и будет снижен, не факт, что эти деньги дойдут до конечного потребителя и конвертируются в снижении цен на заправках — они вполне могут «застрять» где-то в структуре нефтяной компании, опасается Максим Назаров. Тогда вопрос – зачем это делать.
По мнению аналитика Райффайзенбанка Андрея Полищука, если правительство вводит какие-то налоги, то они должны работать системно и иметь постоянную формулу на протяжении длительного времени. Постоянно менять правила игры нельзя. Но в текущей ситуации конечный потребитель сильно проигрывает от демпфера, а значит снижается конкурентоспособность для таких отраслей, как, например, сельское хозяйство. Раньше у России было преимущество, связанное с низкой стоимостью топлива, сейчас оно ушло, говорит Полищук.
Чиновники и сами не демонстрируют готовности менять сложившееся регулирование. Министр финансов Антон Силуанов в интервью «Ведомостям» заявил, что нефтяники не обращаются к министерству с просьбами пересмотреть правила демпфера. «Идея с демпфером себя оправдала. Мы вводили демпфер в период достаточно высоких цен, и жалко было платить нефтепереработчикам деньги из ФНБ. Но сейчас ситуация обратная. Все по-честному. Во времена высоких нефтяных цен все равно надо было думать о будущем, готовиться к разным временам», — сказал Силуанов. Новак также говорил в начале марта, что никаких изменений в инструмент вносить не планируется. А замминистра энергетики Павел Сорокин назвал демпфер очень важным элементом поддержки бюджета для борьбы с коронавирусом.