«Любые отсрочки выглядят издевательскими»: что на самом деле нужно бизнесу от государства в кризис

Признают ли ситуацию в стране форс-мажором? Какая существует опасность для социального мира? Какие меры следовало бы принять правительству? Эти и другие вопросы обсудил редакционный директор Forbes Russia Николай Усков с гостями программы: Андреем Митюковым, управляющим партнером и соакционером компании «Севергрупп — TalentTech», Николаем Прянишниковым, генеральным директором «Русской Фитнес Группы», сети фитнес-клубов World Class, Анатолием Сморгонским, гендиректором Gett в России, и Дмитрием Дудинским, основателем и генеральным директором коммуникационного агентства D2 Marketing Solutions.

Николай Усков: Доброго времени суток, это Николай Усков и наша программа «Forbes Карантин». Мы продолжаем обсуждать мегакризис, в котором оказалась наша страна и практически все отрасли глобальной экономики и тем более российской экономики. Эксперты говорят, что это сопоставимо с кризисом конца 1980-х годов. Но, честно говоря, даже трудно сопоставлять, потому что это настолько разные ситуации, настольно разные входящие и приходящие, что мы ничего не понимаем. Но не у всех дела идут плохо, насколько я понимаю. И мы сегодня собрали в нашем эфире людей из разных бизнесов, у которых что-то хорошо, что-то не очень. Но так или иначе, никто не теряет оптимизма. Начну с Андрея Митюкова. «Севергрупп — TalentTech» — все-таки компания, которая работает в онлайне по преимуществу и, по-видимому, чувствует себя лучше, чем многие из нас. Андрей, расскажите, как обстоят дела.

Андрей Митюков: Наверное, для того чтобы рассказать о том, как обстоят дела, надо сначала рассказать, в чем состоит бизнес. Во-первых, мы делаем платформенные решения для эйчаров по разным направлениям от подбора до развития сотрудников. Мы являемся мажоритарнымиакционерами «Нетологии», даем как школьное образование онлайн, так и образование по цифровым профессиям для взрослых, мы акционеры фриланс-платформы FL.ru. Понятно, что сейчас время, когда все сидят дома, соответственно, первым бизнесом, о котором нужно рассказать, является онлайн-школа. Сегодня наша работа с государственным заказчиком в том, чтобы ученики в наших школах смогли получать образование, привела к тому, что на платформе «Фоксфорд» сейчас получает совершенно бесплатно образование примерно на миллион человек больше, чем это было раньше. За последние три недели количество регистраций на «Фоксфорд» выросло на миллион человек. Там много вызовов, но, тем не менее, мы видим, что платформа пользуется популярностью. Вызовы технического, методического характера. Но это говорит о том, что это очень важно и нужно в реальности. То же самое мы видим сейчас на платформе «Нетология». Люди, оставшись дома, стараются получать новые профессии, цифровые профессии.

Николай Усков: Андрей, какая сейчас самая популярная профессия, которую люди ищут? Несколько самых популярных профессий.

Андрей Митюков: Мне сложно сказать о всём рынке, у нас не биржа труда.

Николай Усков: А чему люди хотят учиться сегодня?

Андрей Митюков: Люди приходят учиться программированию, интернет-дизайну, интернет-маркетингу, может быть, интерфейсам. Они стремятся получить онлайн-профессию важную в  экономике будущего. И это было всегда популярно. Люди приходят попробовать, посмотреть, что это такое. Наверное, сейчас будет вопрос, касающийся экономики компании. Растем, но я бы не сказал, что сейчас есть какой-то взрывной рост с точки зрения выручки. Сейчас для таких бизнесов, как наш, время показать, насколько хорош сервис, насколько удобно им пользоваться, так, чтобы дальше люди решили, насколько им это удобно.

Николай Усков: Я с вашим коллегой по группе Даниэелем [Перекальски], генеральным директором компании «Утконос», недавно общался. Он мне говорил, что у них взрывной спрос, что они открывают два новых логистических центра, берут массово людей на работу. У вас такого не происходит?

Андрей Митюков: Давайте разделим вещи: спрос и выручка. Если мы говорим о спросе и о количестве регистраций пользователей, то сейчас то время, когда действительно есть всплеск. «Нетология» — на 340% выше количество регистраций. Пока по показателям не денежным, действительно, мы видим огромный взлет. В выручке мы растем, исходя из бизнес-плана, как будто ничего не происходило. Ну, есть чуть-чуть подвижка в лучшую сторону. Но я, честно говоря, ожидаю существенных изменений уже ближе ко второй части этого года.

Николай Усков: То есть, это будет такой коммерческий взлет, да?

Андрей Митюков: Да, я ожидаю коммерческий взлет, когда люди уже попробуют продукт. Сегодня для нас это и социальная функция, и все-таки несколько маркетинговая функция для нас, для того времени, в котором мы сейчас живем. Социальная, потому что нужно дать детям учиться, и мы стараемся это сделать максимально удобно для детей и учителей. Дать людям попробовать новые профессии. Мы сделали огромное количество продуктов, которые прямо «бери и пробуй». Есть бизнесы, которым приходится увольнять людей. Люди становятся безработными. Мы сделали бесплатные приложения, которыми можно сейчас пользоваться, чтобы компании, скажем, ретейла, могли пригласить людей из ресторанов и их трудоустроить. Это не будет ничего стоить. Во-первых, мы сделаем добро людям, компаниям, которые находятся сейчас в тяжелой ситуации. В то же время познакомим с нашим продуктом, чтобы люди почувствовали, что есть правильный сервис в области HR-аналитики, например.

Николай Усков: Какой прирост людей, которые ищут работу во фрилансе, по сравнению, например, с февралем? И что это за работа? Какую ищут?

Андрей Митюков: Обычно в это время был более или менее равное количество людей, которые приходили на фриланс, чтобы найти себе работу программиста, копирайтера — все, что можно делать удаленно. Сейчас мы увидели только в марте 16% прирост. Это не сильно, но, тем не менее, это значимо по сравнению с прошлым годом.

Николай Усков: Спасибо. Николай, вопрос к вам. Спорт-клубы, без которых мы все изнываем… Нет нашего любимого World Class. Как вы выживаете? Что происходит?

Николай Прянишников: Мы имеем уже 100 клубов, 50 собственных, 50 франчайзинговых. Уже открыли новый для нас проект. В общем, шли на взлет, развивались очень хорошо. Но, к сожалению, с 21 марта наши клубы, сначала в Москве, потом по всем городам и даже странам были закрыты. Понятно почему. С таким форс-мажором мы столкнулись. Что в этой ситуации мы сделали? Первое, мы очень серьезно переключились на онлайн. Во многом это был наш социальный проект. Мы сделали бесплатные онлайн-тренировки, с очень хорошим контентом, с очень хорошей программой тренировок. Целый день идут тренировки в нашем Instagram, на нашем YouTube. И это совершенно разные тренировки. От силовых до йоги, тренировка танцев, тренировки для молодых, пожилых, детей. Очень широкая программа с харизматичными тренерами. Это очень хорошо сработало. У нас произошел рост с 70 000 подписчиков в Instagram до 200 000. Мы больше чем удвоили количество наших подписчиков на интернет-ресурсах. Более того, люди благодарны, пишут много комментариев позитивных. Многие говорят: «Спасибо, будем и дальше заниматься и придем к вам в клубы». То есть, в принципе, это сработало очень хорошо. Мы будем развивать это новое направление World Class Digital, я так его называю. Потом предложение онлайн-тренировок, консультаций. Это будет новое бизнес-направление для компаний.

Николай Усков: Сейчас это бизнес-направление или скорее социальная функция?

Николай Прянишников: Сейчас это социальная функция. Тренерам мы платим, а с клиентов денег не берем, любой может подписаться. Кстати говоря, всем на карантине это рекомендую. Но в дальнейшем, мы, конечно, будем стараться постепенно добиваться монетизации наших интернет-ресурсов. И, конечно, продавать онлайн-тренировки. Просто пока рынок к этому готов слабо, будет маленький поток выручки.

Николай Усков: А вы собираете какие-то данные с того потока пользователей, который на вас обрушился, чтобы потом это использовать в маркетинге, например?

Николай Прянишников: Это подписчики наших интернет-ресурсов. Конечно, мы будем с ними работать, будем делать им предложение подключиться к нам, приобрести карты, тренироваться с нами. Но я сейчас думаю, что это направление онлайн мы даже и оставим. В конце концов, мы создадим студии, где будут наши харизматичные тренеры проводить онлайн-тренировки, и часть из них будет бесплатной. Там будет пакет, за который можно уже доплатить, а часть будет абсолютно бесплатной. Мы, скорее всего, будем монетизироваться, как и другие интернет-ресурсы — на рекламе, например. Это достаточно интересное направление, которое в принципе мы делали и раньше, но этот кризис нас подтолкнул сделать из него большое направление, усилиться.

Николай Усков: А каков запас прочности у клуба? Ведь у вас много классных тренеров. Как долго вы сможете их сохранять?

Николай Прянишников: Фитнес-индустрия сейчас оказалась в очень тяжелом положении. Расскажу на пальцах. Во-первых, индустрия такая, очень позитивная и правильная, но она относительно низкомаржинальная. У нас большие капитальные затраты, не очень высокие отдачи и достаточно низкий доход на квадратный метр. Наверное, у нас самый большой запас прочности, но очень большого запаса нет. Я знаю, что мои коллеги по рынку сейчас просто оказались в такой ситуации, что у них нет никаких денег, им нечем платить сотрудникам, нечем платить за аренду, за расходы. Я ожидаю, что в апреле будут закрытия, банкротства, неуплата по счетам и увольнения персонала очень многих фитнес-компаний. Мы ведем переговоры с правительством, с мэрией Москвы и других городов, просим о помощи. Потому что как раз такой индустрии нужна помощь, она умереть может достаточно быстро. И вопрос, действительно, о том, что эта полезная индустрия должна жить. К сожалению, больших решений по поддержке пока нет. Как помочь нам, например, оплатить хотя бы частично персонал в это время или отменить нам социальные налоги, хотя бы за время вынужденного простоя, или точно решить, что у нас форс-мажор по аренде. Диалог есть, надеемся, что меры еще будут. Это вопрос спасения индустрии.

Конечно, я думаю, мы продержимся дольше всех. И, естественно, мы продумали план на несколько месяцев. Я придумал очень справедливую, на мой взгляд, схему. У нас большинство на сдельной системе. Поэтому мы не можем платить только по минималке, люди не выживут. Я им плачу определенный процент от предыдущего заработка. Но я тоже продержусь только несколько месяцев. И то я это делаю сейчас за счет кредитов банков, которые не такие дешевые. Сегодня у нас звонок оптимистичный, поэтому будем надеяться на лучшее, на то, что нам поможет государство. Будем надеяться, что карантин будет не очень долгим, потому что слишком долго никто не проживет. Тогда мы все-таки откроемся, пустим всех соскучившихся и немножко объевшихся, не буду говорить ожиревших, наших клиентов в наши клубы. И дальше будем тренировать и поднимем всем иммунитет, чтобы потом уже никакая гадость никого не зацепила.

Николай Усков: Хороший план. Аркадий Новиков отлично пошутил: «Не волнуйтесь, с карантина все выйдут толстыми». Я думаю, клиентов у вас прибавится. Дмитрий, ваша индустрия вообще умерла? Что делать?

Дмитрий Дудинский: Да, причем умерла раньше остальных индустрий. Если в рестораны и, кстати, в World Class я ходил практически до последнего дня, когда это было можно, то у нас с учетом производственного цикла в event-индустрии, скажем, на первой неделе марта мы доделали последний проект. Безусловно, были глобальные отмены.

Наверное, 95% нашего бизнеса — это крутейшие международные компании. И там уже по причине международной солидарности, по причине тех решений, которые принимались в штаб-квартире, были введены моратории на события. В целом правильно сделали, потому что, в любом случае, когда пандемия докатилась до России, очевидно, что ни во второй половине марта, ни тем более сейчас, в апреле, да и, скорее всего, в мае мероприятия проводиться не будут. Поэтому, когда все это закончится, потребуется еще несколько месяцев, чтобы прийти в себя. Это связано с тем, опять же, что производственный цикл в event-индустрии от 1 до 3 месяцев. Соответственно, какое-то время мы будем даже с заказами, но еще не генерить прибыль. В этом смысле я очень рад, что у нас 20% бизнеса приходится на коммуникационные контракты. В текущей ситуации где-то половина расходов на 40 сотрудников покрывается за счет той прибыли, которую генерит PR-бизнес, бизнес по работе с любыми медиа, с инфлюенсерами, с блогерами. Половину расходов покроем в апреле, вторая половина будет из моих собственных средств. Но я горжусь тем, что ни в текущий кризис, ни в два предыдущих, которые мы переживали в D2 Marketing Solutions, я не сократил ни одного человека. И я очень надеюсь, что мне не придется это делать в этот раз, потому что команда — это самое ценное, чем мы обладаем. Наш продукт целиком интеллектуальный, у нас нет основных средств, нет оборудования. Собственно, мы продаем свои навыки, опыт, свое время.

Николай Усков: У вас есть какой-то план наращивать этот коммуникационный бизнес? Может быть, находить какие-то новые решения, адаптированные под наше непростое время?

Дмитрий Дудинский: Безусловно. Во-первых, как ни странно, за последние две недели у нас прибавилось еще два крупных клиента. Это достаточно долгосрочные контракты, и мы уже активно приступили к тому, чтобы их обслуживать. Безусловно, медиа сегодня — это digital. И это далеко не только привычные медийные онлайн-ресурсы. Это и Telegram, и YouTube, собственно, любые соцсети мини-, макро-, каких угодно инфлюенсеров. Сейчас проекты в этом направлении активно ведутся. В пятницу будет, кстати, большая запись именно в Zoom, связанная с одним алкогольным брендом и промогруппой, которую мы пригласили к сотрудничеству. Конечно, все эти каналы осваивают сейчас быстрее, чем когда-либо. Но, еще раз повторю, когда у тебя большой офлайновый бизнес, когда у тебя десятки штатных сотрудников, которых ты должен поддерживать в эти дни, даже месяцы, к сожалению, PR-бизнес не закроет затраты. Я уже не говорю про какое-нибудь получение прибыли мною как акционером.

Николай Усков: А чего хотят компании, которые к вам сейчас обратились? Какие они цели перед собой ставят? Они как-то связаны с происходящим кошмаром или нет?

Дмитрий Дудинский: Сейчас все, что можно сделать онлайн с точки зрения повышения awareness брендов, повышения desirability, все, что связано с продвижением бренда в текущих условиях, мы этим тоже сейчас занимаемся. К сожалению, по объему бизнеса и по заработку это не может конкурировать с event-маркетингом. Но клиентов становится, безусловно, больше. Я этому очень рад.

Николай Усков: Спасибо. Анатолий, в такси Gett должно быть все-таки чуть-чуть пооптимистичнее все, чем в event-маркетинге?

Анатолий Сморгонский: Расскажу. Ну, Gett я занимаюсь с ноября, повезло, наверное, или не повезло. Мы как раз к этому кризису подходили сильно. У нас большая цель на профитабельность бизнеса и фокус на B2B, и мы к марту подошли в очень хорошей форме. Это было независимо сделано от наступающих катаклизмов. Но тем не менее это преимущество. А второе преимущество: в других странах мы наблюдали то, что сейчас наблюдаем в России с лагом в две-три недели. То есть мы раньше ушли на карантин. Такси-бизнес сейчас схлопнулся, и мы имеем порядка 80% падение, потому что люди сидят дома, мы к этому их призываем. Но мы успели очень быстро перестроиться.

Николай Усков: Коллеги, общий вопрос я хотел бы задать такой. Россия пока анонсировала меры по поддержке бизнеса в размере около 2% ВВП. Это ничтожно мало по сравнению с теми суммами, которые выделяют другие страны, где доходит до 20% ВВП. Очевидно, что фактически президент и правительство обложили бизнес новым налогом, огромным налогом, обязали бизнесы выплывать самостоятельно и нести главную социальную функцию, то есть сохранять рабочие места и платить полностью зарплату. И даже периодически, хотя это все тонет в каком-то шуме, всплывают какие-то письма трудовой инспекции, что, дескать, вы можете столкнуться с проверками, если будете сокращать сотрудников незаконно, вынуждать их уходить в отпуск или еще что-то, сокращать им зарплату и прочее. В общем, наше государство ведет себя как всегда, несмотря на печальные обстоятельства. Давайте возьмем идеальную ситуацию. Если бы от вас зависело, какие меры нужно в первую очередь принять для того, чтобы облегчить людям, компаниям выход из кризиса, когда эпидемия пойдет на спад?

Николай Прянишников: У меня очень простые два комментария, что бы я сделал, если бы я был сегодня премьер-министром, например. Первое: тем, кто в простое по вине обстоятельств, немного помочь компенсировать людям простой. Немного, например в пределах МРОТ. Вот МРОТ у нас 20 с лишним тысяч рублей. Если бы нам помогли хотя бы в этом. У нас 3000 сотрудников, я им плачу сегодня больше ста миллионов рублей, которые у меня сейчас уже кончатся, в кредит плачу. Но через какое-то время у всех, даже приличных компаний этот запас иссякнет. Но этот простой — это же наша общая беда. Я смотрю на другие фитнесы и другие компании в Европе и в Америке, им всем помогали. Я понимаю, у нас сложная ситуация с экономикой, бюджет тяжелый, цены на нефть низкие. Но хотя бы в пределах МРОТ! До это мы объявили: платить 19,5 тысяч рублей безработным. Безработным можем платить, а нас поддержать, чтобы мы их не сделали безработными, очень надо. Поэтому небольшая сумма, все просчитать, не давать всем направо и налево, только пострадавшим отраслям.

Николай Усков: Режим чрезвычайной ситуации нужен или нет?

Николай Прянишников: Да, нам нужно, чтобы режим форс-мажора сработал, например, в наших арендных договорах. На самом деле, правительство пытается. Например, вышло постановление по аренде. Оно немного помогает, потому что оно заставляет делать всем отсрочки, дает рекомендации и так далее. Но оно вызывает столько разных противоречий, что мы все обречены в судах утонуть в этом году. Поэтому, в конце концов, можно было сказать четко, что распространяется форс-мажор на, допустим, арендные договора для пострадавших отраслей. Хотя бы на время, хотя бы на месяц, на два, мы бы уже продержались, а дальше, дай Бог, выплыли.

Николай Усков: Андрей, ваша рекомендация правительству?

Андрей Митюков: Я согласен, что нужно поддержать компании. И с точки зрения зарплаты, и с точки зрения помощи тем, кто физически не может работать. Это связано, по сути, с субсидированием минимальной зарплаты для людей, которые физически не могут выполнять свои задачи. Есть еще одна вещь, наверное, очень важная. Мы должны понимать, что бизнес очень сильно изменится через некоторое время. И, поскольку мы в карантине будем находиться очень долго, я бы отдельно предусмотрел программу переобучения людей. Потому что, допустим, в Москве  огромнейшее количество офисных площадей. Мы сейчас в лучшем случае месяц, в худшем случае несколько месяцев просидим на удаленке. И в реальности каждый из нас попробовал, что такое работать на удаленке. Мы увидим совсем другую ситуацию в том, как будут использоваться офисные площади, как люди вообще будут воспринимать: что я могу сделать из дома, что я могу сделать на работе? Все это приводит нас к довольно серьезной реальности. Я бы сейчас еще вложился в то, чтобы мы немножко подумали, какой будет эта реальность. Нужно, чтобы мы людей обучили, как в этой новой реальности жить.

Николай Усков: Понятно, то есть вы считаете, что офисы могут умереть? Мне кажется, что все наоборот так ринутся на работу, как они никогда не стремились.

Андрей Митюков: Я немножко не о том. Я уверен, что офис не умрет, никуда не денется. Компаний, которые использовали удаленную работу, раньше было единицы процентов. Я думаю, что после карантина в офисах, где очень много ITишников, сделают так, чтобы офис был, допустим, на 100 рабочих мест, тогда как в компании работает 200-300 человек, это запросто. Потому что времени, которое нужно проводить в офисе, достаточно один-два дня для социализации, проектных групп и так далее. Все остальное — это тогда, когда мы, извините, фигачим у себя дома, для того чтобы сделать какой-то продукт.

Дмитрий Дудинский: Это если ты программист.

Андрей Митюков: Если ты программист, если ты способен удаленно создать ценность. Я думаю, и в маркетинге тоже полно таких креативных задач, которые можно сделать удаленно.

Николай Усков: Дмитрий, ваши рекомендации президенту и правительству?

Дмитрий Дудинский: На самом деле, я никогда не входил ни в одну профессиональную ассоциацию. Но передо мной есть документ — пять ассоциаций в области связей с общественностью и событийного маркетинга обращались к господину Мишустину официально еще недели три назад. Тут 12 мер, но ни один из этих пунктов не реализован. Более того, мы пока с бухгалтерией, юристами даже не можем понять, вошли ли мы с нашими событиями в принципе в тот самый перечень индустрий, которые пострадали. Потому что концертная деятельность, клубная, еще какая-то там отражена, а вот событийный маркетинг есть ли там, я так и не пойму. Но очевидно, что помочь нам может не отсрочка, а частичное освобождение от налогов. Компенсация по оплате труда тоже очень пригодилась бы. И я готов честно сообщить, какая часть моих сотрудников так же работает, как и раньше, просто из дома. Мы уже на второй неделе марта предложили сотрудникам работать из дома, а на третьей неделе марта это уже было обязательно.

И, конечно же, это моменты, связанные с арендными отношениями. Все эти рекомендации, поверьте, ничего не дают. Я прекрасно себя могу поставить на место моего арендодателя, которого все наши просьбы заводят в тупик. Почему? Потому что многие бизнес-центры находятся в залоге, они строились на кредитные деньги. И совершенно непонятно, будут ли банки или какие-то еще инвестиционные институты идти навстречу и позволять им не платить те средства, которые они недополучат от нас, арендаторов. Этот вопрос абсолютно не решен.

Собственно, три момента: фонд оплаты труда, налоговая нагрузка и арендные отношения. К сожалению, нам до сих пор правительство не помогло ни в одном из этих пунктов. Еще раз скажу, любые отсрочки выглядят довольно издевательскими в этой ситуации, они нам, к сожалению, не помогают. Мне более или менее все равно, заплатить деньги сейчас или через два месяца. Мне было бы лучше заплатить меньше, и тогда я точно с уверенностью могу сказать, что свой коллектив я сохраню. В тот момент, когда компании вернутся к необходимости, например, использования инструментов событийного маркетинга, мы будем во всеоружии. При этом надо понимать, что, конечно, мы еще год будем восстанавливаться, потому что сокращение потребления идет по многим потребительским секторам. Естественно, если выручка компаний в этот период резко падает, то и маркетинговые бюджеты сократятся соответственно. Поэтому я не ожидаю, что мы будем делать так же по 70 мероприятий в год, как делали это большинство предыдущих лет, к большому сожалению. Именно на примере нашего малого и среднего бизнеса в целом картина, я думаю, примерно у всех такая. И правительству хорошо бы это учесть. Но судя по тому, что я слышал из интервью членов правительства, спасать будут глобальные сектора, большие компании, где, условно говоря, увольнения станут слишком большим бременем для страны. Я могу это понять, но в этих ситуациях я сожалею, что мы платим очень большие налоги, все эти налоги мы платили не в Англии, Германии или еще некоторых странах, которые уже сегодня помогают предпринимателям.

Николай Усков: Анатолий, у вас есть что добавить?

Анатолий Сморгонский: Я согласен с коллегами. Я посмотрел бы на этот вопрос системно. Я не понимаю, почему не используется опыт стран, которые раньше пострадали, раньше закрылись на карантин, там же совершенно все понятно. Страдает в основном сфера услуг. У нас параллельно страдает сырьевой сектор, но он страдает не от вируса, а несколько от других вещей. Почему они совпали — это вопрос, в общем-то, более высоких товарищей в нашей стране. Но если уж случилась такая ситуация, с моей точки зрения, правильнее было бы поступить следующим образом. Чтобы не развалить тот небольшой кусок несырьевого бизнеса, в котором занято существенное количество граждан России, можно было бы ситуацию признать форс-мажором, если даже ты не вводишь чрезвычайную ситуацию. Почти у всех есть в договорах формулировка «форс-мажор». Но для юристов это очень сложные поводы. Это будут загруженные суды, это будет очень долго. Пока ты просудишься, уже 20 раз разоришься. Поэтому я считаю, что ситуацию нужно признать форс-мажорной, и автоматом все эти пункты у всех должны сработать. Понятно, что, допустим, арендодатели не получат деньги.

По цепочке нужно отменить налоги на эти зарплаты. Потому что, что нам сейчас сказали? Возьмите кредиты на зарплаты. Если компания работает вбелую, платит налоги. Вот Николай возьмет кредит, и заплатит 40% с лишним этого же кредита как налоги. И дальше у него будет лишний кредит, а там очень неприличные условия, для малого бизнеса вообще невозможные. Он тут же заплатит эти налоги и дальше, что он будет с этим делать? У него растет долговая нагрузка и всё. Поэтому, с моей точки зрения, налоги нужно было отменить в этот период, чтобы мы могли платить зарплаты. Я бы отменил налоги на зарплаты тем компаниям, которые сохраняют сотрудников. Я бы привязал ситуацию к форс-мажору для снижения нагрузки на судебную систему и создания переговорной позиции тем, у кого арендуют, с теми, кто арендует. Естественно, арендодатели часто все эти торговые центры, как правильно сказали, на заемные деньги строили. Они по цепочке должны иметь возможность форс-мажор предъявить в банк. По сути, это будет проектное вливание в население. Тогда и мы продержимся, не развалим тот бизнес, потому что снова его запустить будет очень сложно. Эти миллионы безработных, они еще дорого встанут нашим государственным социальным службам. Потому что сейчас предлагаются такие меры, которые, возможно, когда-нибудь нам помогут. Но до того момента, когда сработают все эти отсрочки, доживет очень мало народу.

Николай Усков: Просто наша власть, по-моему, пока не осознает, что люди пойдут на улицу и будут выковыривать огромные и прекрасные, дорогостоящие камни, на которые московское правительство продолжает выделять деньги. И запускать эти бордюрные камни в тех, кто оставил их без работы. Поэтому я думаю, что ситуация, конечно, очень опасная. И она опасна не только для бизнесов, она опасна для социального мира в стране. Потому что голод — это не кашель, и от него не спрячешься в квартире и не самоизолируешься. Если будет голод, люди выйдут на улицы и будут требовать изменения ситуации. И это будет страшно. Тем не менее не хочу никого пугать. Будьте все здоровы, надеюсь скоро увидеться, надеюсь, что мы вернемся в офисы, наездимся на такси, назанимаемся в World Class и напьемся шампанского и других прекрасных напитков.

Дмитрий Дудинский: И из Zoom перейдем к живому общению.

Николай Усков: Да, но мы продолжим онлайн-образование. Это точно. Спасибо большое, друзья. Будьте здоровы. До свидания.