Связанные одной трубой. Помогут ли украинские выборы решить газовый спор

Газовый вопрос доминирует в повестке российско-украинских отношений практически с момента распада Советского Союза и обретения Украиной независимости. К настоящему моменту противоречий накопилась так много, что ситуация кажется тупиковой. Однако разговаривать Москве и Киеву придется. Россия, вероятно, будет по-прежнему заинтересована в том, чтобы прокачивать какие-то объёмы газа в Европу через Украину. Киеву потенциально было бы выгоднее закупать газ у «Газпрома» напрямую, чем по реверсным схемам, не говоря уже о желании получать хоть какую-нибудь выручку от транзита. Выборы на Украине — сначала президентские, а потом и парламентские в конце октября — дают шанс сдвинуть вопрос с мертвой точки.

Мина замедленного действия

Военный конфликт на востоке Украины и возвращение Крыма в состав России, безусловно, являются главной причиной отсутствия нормального диалога между Москвой и Киевом. К большим проблемам во взаимопонимании привели подписанные в 2009 году по итогам встречи премьеров Владимира Путина и Юлии Тимошенко десятилетние контракты между «Газпромом» и «Нафтогазом» на закупку и транзит газа. Оба договора, как показало время, оказались крайне выгодными для Москвы и невыгодными для Киева, что предопределило невозможность их исполнения и последовавшие арбитражные разбирательства. Оба контракта истекают 31 декабря 2019 года.

Согласно контрактам, «Нафтогаз» обязался закупать в России газ в объеме не менее 46 млрд кубометров по довольно высокой цене: тогда казалось, что украинская экономика будет расти быстрыми темпами. Но Украине столько газа оказалось не нужно. В 2013 году, еще до территориальных метаморфоз, импорт газа Украиной составил всего 28 млрд кубометров, а в 2018 году и вовсе сократился до 11 млрд кубометров. С другой стороны, транзитный контракт не предусматривает минимальных объемов прокачки газа. Стокгольмский арбитраж, куда обратились стороны, в начале 2018 года принял решение скорректировать условия контрактов и присудил «Нафтогазу» компенсацию в размере $2,6 млрд. Москва, в свою очередь, посчитала решение арбитража несправедливым и пытается оспорить его по процедурным причинам. В итоге контракт на закупку газа де-факто не действует уже много лет: «Нафтогаз» с 2016 года не закупает газ в России напрямую, а использует реверсные схемы, когда газ физически проходит через территорию Украины, оказывается в распоряжении европейских покупателей, а затем перепродается «Нафтогазу» и возвращается на Украину. Эта схема делает газ потенциально дороже, но усиливает переговорную позицию «Нафтогаза».

Киев пытается инициировать арест имущества «Газпрома» за рубежом, добиваясь исполнения решения Стокгольмского арбитража — с переменным успехом. Скорее всего, точку здесь быстро поставить не получится: рассмотрение апелляции, вероятно, произойдет не раньше следующего года, то есть уже после истечения текущих контрактов.

Москва заявляла, что готова вести переговоры с «Нафтогазом» только после того, как он откажется от присужденного штрафа. Но это вряд ли произойдет: любой политик, который сделает это, в лучшем случае станет на Украине политическим трупом. В итоге решение арбитража — казалось бы, выгодное для Украины — сильно затрудняет возможность вести переговоры.

Шансы есть

В советские времена существовал единственный канал поставки газа в Европу — через Украину. Однако еще с конца 1990-х годов Москва начала проводить политику диверсификации маршрутов поставки газа. Были построены газопроводы «Ямал —  Европа» через Беларусь, «Голубой поток» по дну Черного моря в Турцию, а также первый «Северный поток» по дну Балтийского моря в Германию. Однако из-за роста спроса на российский газ объемы транзита через Украину упали не так сильно — с 109 млрд кубометров в 2000 году до 87 млрд кубометров в 2018 году. Сейчас транзит российского газа приносит Украине около $3 млрд ежегодно. Это примерно соответствует стоимости импортируемого Украиной газа.

Строительство «Северного потока — 2» (мощностью 55 млрд кубометров) и двух веток «Турецкого потока» (31,5 млрд кубометров) в теории позволяет свести украинский транзит на нет. На практике это, скорее всего, не случится, по крайней мере в ближайшее время, хотя многое будет зависеть от долгосрочной динамики спроса на российский газ.

Даже если и «Северный поток — 2», и «Турецкий поток» будут, согласно планам, построены до конца 2019 года, это не значит, что по ним с 1 января в полном объеме пойдет газ. Во-первых, пока не готова принимающая инфраструктура — как в Германии, так и на юге Европы. Она, вероятно, будет достроена в лучшем случае только к концу следующего года. Во-вторых, Германия (как страна, которая, согласно недавнему решению ЕС, будет отвечать за регулирование проекта) сможет ограничить загрузку «Северного потока — 2», чтобы пустить в трубу несуществующих третьих поставщиков газа в соответствии с нормами Третьего Энергопакета ЕС, как это в свое время было с первым «Северным потоком» и газопроводом OPAL. В третьих, «Газпром» сам заинтересован в том, чтобы сохранить возможность наращивания экспорта газа в Европу и сохранения резервных мощностей, хотя и в меньших объемах, чем сейчас. Если спрос на газ не начнет падать в результате структурных изменений, через десять лет потребление газа в Европе по меньшей мере не упадет, а собственная добыча сократится. Это значит, что потребность в импортируемом газе вырастет.

Потребность России в транзите через Украину с учетом ввода в эксплуатацию «Северного потока — 2» и «Турецкого потока», вероятно, в итоге сократится до 30-40 млрд кубометров. Это, скорее всего, означает кратное снижение платы за транзит — до $1-1,5 млрд. Это значительно меньше, чем сейчас, но для Украины лучше, чем ничего.

Проблема в том, что о транзите еще надо договориться. Наилучшим вариантом для Украины было бы подписание длинного контракта с условием «качай или плати» на 30-40 млрд кубометров, а также возможность закупать газ в России по конкурентоспособной цене («хаб-минус») в размере 5-10 млрд кубометров с возможностью докупать необходимое количество газа в Европе. Для Европы это было бы неплохим решением: ЕС получает возможность в перспективе закупать больше российского газа по оптимальному маршруту и обеспечивает прокачку определенных объемов через Украину, что важно по соображениям политической солидарности. Однако «Газпром» вряд ли легко согласится на такие условия — для него идеальным было бы заключение короткого контракта, чтобы использовать «украинскую» трубу и платить за нее только в случае необходимости.

Трехсторонние консультации по вопросу газового транзита между Москвой, Киевом и ЕС прошли в январе 2019 года. Как и следовало ожидать, консенсуса на них достигнуть не удалось, хотя то, что стороны разговаривают, уже позитивно. Прогресс может ускориться после президентских и парламентских выборов на Украине, когда будет понятно, кто будет возглавлять страну в следующие пять лет, но легкими эти переговоры точно не будут. Нужно будет решить вопрос о сроках контракта, минимальных объёмах, ставках, причем по каждому вопросу стороны будут биться до последнего. Переговорная позиция у Украины не так плоха, как может показаться, — по крайней мере в следующие один-два года «Газпрому» точно не обойтись без транзита через Украину, иначе он не сможет поставлять газ в нужных объемах в Европу, а это будет убийственно для его репутации.

Возобновление переговоров о транзите неизбежно, и результаты выборов могут повысить шансы на их успех. Однако для этого нужна политическая воля и готовность идти на уступки с обеих сторон.