В декабре 2017 года, запуская в Арктике «Ямал СПГ», глава и совладелец «Новатэка» Леонид Михельсон заявил, что поставки сжиженного газа с этого проекта не будут конкурировать с экспортом трубопроводного газа из России в Европу. «Я считаю, что вообще ничего», — приводит «Прайм» его ответ на вопрос, сколько СПГ все же попадет на европейский рынок. И он не мог сказать иначе, потому что в этот же день на Ямале президент России Владимир Путин провел совещание по вопросам развития СПГ, где дал недвусмысленное поручение: «Работа должна быть выстроена так, чтобы проекты СПГ никак не конкурировали с нашим же трубопроводным газом. Напротив, необходимо создать условия для сбалансированного, взаимодополняющего друг друга направления, чтобы в целом получить максимальную отдачу».
Прошло чуть больше года. И в феврале 2019-го, по данным компании Refinitiv Eikon, с Ямала в порты Европы пришли 19 партий сжиженного газа, всего около 1,4 млн т, или без малого 2 млрд кубометров газа в регазифицированном состоянии. Это весь объем производства трех линий «Ямал СПГ», введенных в строй. Конечно, можно сказать — отлично, российский СПГ выиграл конкуренцию у других поставщиков, опередив в том числе традиционных экспортеров, таких как Алжир или Катар, и обогнав геополитических соперников из США. Но рост поставок ямальского сжиженного газа привел к сокращению поставок в Европу российского трубопроводного газа. По предварительным данным, в феврале экспорт «Газпрома» на европейские рынки составил 15,1 млрд кубометров газа — на 13,3%, или те же 2 млрд кубометров, меньше, чем годом ранее.
«Ну вытеснил и вытеснил, подумаешь, — заявит неискушенный читатель, — за СПГ — будущее, и пусть он лучше будет нашим, ямальским». Однако такое замещение ведет к прямым потерям российского бюджета. Арифметика простая. «Ямал СПГ» освобожден от уплаты налога на добычу полезных ископаемых и экспортной пошлины. Получение этих льгот, равно как и отмена монополии на экспорт из России СПГ, было условием принятия инвестиционного решения консорциумом «Новатэка», французcкой Total и китайской CNPC (позднее к ним присоединился китайский Фонд Шелкового пути).
Средний НДПИ на газ, добываемый группой «Газпром», составляет около 1000 рублей за тысячу кубометров. При средней цене в Европе на уровне $230 за тысячу кубометров экспортная пошлина (30% от таможенной стоимости) принесла бы в бюджет $69 с 1000 кубометров, или около 4500 рублей. Итого снижение поставок трубопроводного газа на 2 млрд кубометров привело к упущенной выгоде российского бюджета в размере примерно 11 млрд рублей. Только за один февраль. Вот такая «максимальная отдача».
С одной стороны, месяц, действительно, выдался уникальным, когда весь газ с «Ямал СПГ», в том числе тот, который по долгосрочному контракту в свой портфель приобретает «Газпром», «приземлился» в Европе. Транспортировка через Северный морской путь в Азию зимой, как и большую часть года, попросту невозможна. Кроме того, теплая погода сократила темпы роста спроса на газ в АТР, а дополнительные объемы СПГ производились не только на Ямале, но и в Австралии, и в США. Это привело к тому, что спотовые цены на сжиженный газ в Азии упали практически до европейского уровня. Схема с перегрузкой в европейском порту и дальнейший реэкспорт в азиатские страны, которую имел в виду Михельсон, потеряла всякий экономический смысл.
Но понимание того, что большая часть газа с «Ямал СПГ» будет поставляться на европейский рынок, было у всех экспертов. Это, что называется, медицинский факт. Или, скорее, географический. Часть будет уходить в Азию (Ближний Восток или Южную Америку преимущественно летом), когда будет благоприятная ценовая конъюнктура. По итогам 2018 года, когда такого экстремального сближения европейских и азиатских ценовых индексов еще не было, в Европу было поставлено около 60% грузов с «Ямал СПГ», около 5 млн т. Этому газу попросту некуда больше деваться.
Теоретически за тем, чтобы российский СПГ не вытеснял с рынка российский трубопроводный газ, должно следить Минэнерго. Министр энергетики Александр Новак, который входит в совет директоров «Газпрома», весной прошлого года говорил: «У нас же известно, куда трубопроводный газ поставляется. Нам нужно смотреть, чтобы на этих рынках не было пересечения, или координация действий. Сейчас такого инструмента как такового нет, только мы можем мониторить, смотреть за ситуацией. У нас там долгосрочные контракты уже, как вы знаете, заключены. Действительно, нужно будет либо рыночным путем, либо какой-то другой инструмент, который бы как-то координировал действия, не в ущерб, в первую очередь, бюджету, государственным интересам». Год прошел. А с момента, когда Минэнерго выдало проекту «Ямал СПГ» лицензию на экспорт, минуло больше 4 лет. И бюджет понес первые боевые потери на этом фронте. Если хотя бы 60% газа с Ямала так и будет оседать в Европе, оказывая влияние на объемы трубопроводного экспорта, то казна недосчитается уже 70-80 млрд рублей в год. Это уже не говоря о разных косвенных эффектах вроде давления на уровень экспортных цен.