Россия объявила поворот на Восток, как глобальную стратегию развития и переориентации экономики еще в 2012 году. Тем не менее, с тех пор объем торговли с крупнейшими экономиками региона рос неравномерно. Общий объем двусторонней торговли со странами Азии показал неплохую динамику в 2017 году: товарооборот с Китаем по итогам года достиг $86,9 млрд (рост на 31,55% за год), с Японией — $18,2 млрд (рост на 13,7% за год), с Южной Кореей — $19,2 млрд (рост на 23,12% за год). Как показывает статистика, темпы роста товарооборота в 2018 году по некоторым странам снизились. Однако прогнозы на следующий год скорее оптимистичные. Например, товарооборот с Южной Кореей планируется довести до $30 млрд к 2020 году, что является серьезным вызовом для отечественных предпринимателей.
Большинство значимых сделок, так или иначе, имеют политическую нежели экономическую мотивацию. Решающее значение имеют такие форумы, как ПМЭФ и ВЭФ. На них контракты заключаются в присутствии глав государств руководителями госкомпаний. В то же время частный бизнес похвастаться такими же успехами не может. Более того, отсутствуют отработанные каналы выхода на азиатские рынки и достаточная бизнес-экспертиза.
Ориентация на азиатские рынки для России в текущих условиях жизненно необходима. Причем не только в силу не самых позитивных политических тенденций последних лет на западном направлении, но и ввиду объективного потенциала роста азиатских экономик.
В этой ситуации непосредственное общение российского бизнеса с представителями азиатских компаний могло бы стать значительным подспорьем и стать новым каналом решения конкретных задач, поскольку высокую важность в Азии имеет личное общение.
Например, приезд в Россию миллиардера Джека Ма, основателя Alibaba, два года назад дал ощутимый импульс развитию бизнеса компании в России и помог наладить контакт с российскими партнерами. В частности, была запущена платежная система AliPay. И теперь около 20 млн россиян ежегодно становятся активными покупателями на AliExpress. Это весьма значительно, даже учитывая объем китайского рынка и общий оборот торговой площадки. При этом компания инвестирует в российский рынок: вложения в логистику составили около 500 млн рублей, а инвестиции в ИТ — около 2 млрд рублей.
Новый импульс другому Азиатскому вектору развития отношений может придать визит в Россию Дэниэла Шина, основателя платформы электронной торговли TMON, южнокорейского ритейл-гиганта, сопоставимого с AliExpress в масштабах региона. По данным TMON, эту платформу используют 15% корейцев, более 9 млн клиентов в год, и она продолжает лидировать в сфере мобильных коммерческих инноваций в регионе. TMON привлек более $500 млн, а оборот сервиса (GMV) составляет $3,5 млрд в год.
Шин приезжает по специальному приглашению РАКИБ для проведения закрытых встреч с банковским сектором, лидерами e-commerce индустрии, органами власти и инвесторами, чтобы презентовать самый масштабный в регионе Альянс электронной торговли Terra. Terra это 17 крупных магазинов Юго-Восточной Азии (Южной Кореи, Японии, Сингапура, Вьетнама, Тайланда) с суммарным оборотом в $25 млрд, на базе которых внедряется собственная платежная система, схожая с AliPay, PayPal, корейским Kakaopay. Внутри Terra конвертирует национальные валюты покупателей в универсальную платежную единицу, и все расчеты затем производит в ней, за счет чего предоставляет площадкам и пользователям скидки, бонусы и другие выгоды. Все покупки фиксируются на блокчейне. Объединение интернет-магазинов Terra уже начало переход 10% своих покупок на внутреннюю платежную единицу и планирует к 2020 году увеличить свои показатели 100 млн пользователей и до $60 млрд оборота — соответственно.
Старые вызовы по-новому
Помимо сложностей своеобразия рынков Азии (а здесь критичны нехватка опыта и экспертизы), с которыми пока, откровенно говоря, не до конца справляется и РЭЦ, появились сложности другого порядка. В последние месяцы компании, работающие с азиатскими партнерами, отмечают сложности валютного обмена, сложности работы с банками. Последствия санкций дошли и до этого уровня. Никто не озвучивает это официально, но с российскими контрагентами опасаются работать даже китайские организации. Поэтому дела предпочитают по возможности вести через инвестиционные фонды, вроде РФПИ, поскольку такие фонды пока еще не под санкциями, а значит сотрудничество с ними не вызовет хотя бы мгновенной аллергии у мирового сообщества.
После бума интереса к криптовалютам в 2016-2017 годах сообщество инвесторов находится в замешательстве и в целом испытывает недоверие к большинству проектов на основе технологии блокчейн. При этом потенциальные преимущества этой технологии никуда не исчезли после падения курса биткоина и краха ряда криптовалютных бирж. Особенно эти преимущества очевидны для России, которая даже подписала на последнем саммите БРИКС декларацию о намерениях развивать технологию распределенного реестра вместе с Бразилией, Индией, КНР и ЮАР. На том же саммите Внешэкономбанк сообщил о подписании совместно с банками развития стран БРИКС меморандума по совместному изучению перспектив использования блокчейна.
Азиатские партнеры понимают, что в условиях постоянной угрозы новых санкций и финансовых ограничений, отключения от SWIFT и прекращения обслуживания карт платежных систем Visa и Mastercard для России критически важны альтернативные платежные системы и другие проекты в сфере цифровой экономики. Вопрос о том, как эти решить эти проблемы, будет одним из самых актуальных в 2019 году. И тогда к идеи развития партнерств с перспективными рынками Юго-Восточной Азии добавится еще и идея обретения независимости от европейских банковских регуляторов и институтов, а также идея открытия российского рынка для пользователей новой платежной системы. Причем последний фактор, скорее всего, выйдет на первый план.
В быстро меняющемся мире российскому частному бизнесу и государству следует быть чутче к предвестникам перемен и прагматичнее. Это значит, что создавать условия для работы с альтернативными рынками, как и работать над диверсификацией платежных и иных систем, следует еще до ухудшения отношений с действующими партнерами. Для России этот процесс вяло тянется с 2014 года, но пока обеспечил лишь относительную страховку от торгового «блэкаута» внутри страны: благодаря появлению и использованию НСПК, СПФС и платежной карты «Мир». За пределы России эта автономия пока не распространяется. В реальности это означает, что и потребительский бизнес и сами потребители почувствуют все жесткость санкций. Однако финансовые технологии дают бизнесу возможности столь быстрые и многочисленные, что их едва успевают замечать те, кто их обычно монополизирует.