Как UFC уговорил Нурмагомедова на бой с Макгрегором. Отрывок из автобиографии Хабиба
Осенью 2016 года 33-летний Заур Курбанов, историк по образованию, написал Хабибу личное сообщение в инстаграме и спросил, как он относится к идее написать о нем книгу. «Хабиб и его отец отнеслись к этой идее без восторга, спросили: зачем это вообще нужно, писать про действующего спортсмена», — рассказывает Курбанов. Тем не менее Заур начал регулярно приезжать к Абдулманапу Нурмагомедову и записывать его воспоминания. Через десять месяцев — в июле 2017-го — состоялось его первое интервью с Хабибом, в общей сложности Курбанов записал 30 часов разговора с ним. Чтобы закончить работу над книгой, в мае 2018 года Заур уволился с госслужбы (Курбанов был заместителем руководителя администрации главы и правительства Дагестана).
Кто издатель. Переговоры о выпуске книги велись с «Эксмо» и «Альпина». Но от сотрудничества с издательствами решили отказаться: в выходных данных издателем указан сам Заур Курбанов. «Нам предлагали стандартные условия, — объясняет он. — Минимальный гонорар и роялти с продаж в 15%. При этом мы бы передавали издательству все права на бумажную и электронную версию, а также на экранизацию. Когда мы прочли договор, Хабиб спросил меня: «А мы можем сами выпустить книгу?» В итоге весь процесс был осуществлен нашими силами в партнерстве с издательско-полиграфическим комплексом «Парето-Принт». Первый тираж составил 17 000 экземпляров».
Где будет продаваться. Официально продажи откроются 10 декабря в крупных книжных сетях (по предзаказу в «Читай-городе» книга стоит 590 рублей). Презентация состоялась на форуме «Синергия» в «Олимпийском», там цена #Khabibtime составила 1000 рублей. Всего в «Олимпийский» на реализацию было завезено около 3000 экземпляров. В следующем году книгу планируют перевести на иностранные языки, в том числе английский, арабский и китайский.
О чем книга. #Khabibtime написана от первого лица. Хабиб Нурмагомедов обращается к читателю и последовательно рассказывает о семье (два его предка по материнской линии были близкими соратниками имама Шамиля), детстве в селе, первых тренировках, уличных драках из-за насмешек мальчишек, рукоприкладстве со стороны отца из-за пропущенного телефонного звонка, первых профессиональных боях, подписании в самую сильную ММА-организацию мира — UFC, трех подряд травмах, едва не завершивших карьеру Хабиба в 2015 году, уходе от менеджера из-за его ошибок, сгонке веса, во время которой едва не умер в 2017-м, рвоте желчью за сутки до боя с Конором Макгрегором. Объем книги — 320 страниц.
Что написано про бой с Конором. К моменту объявления боя Нурмагомедов — Макгрегор книга была уже готова. Предполагалось, что бой с Конором станет началом второй части книги. Но за несколько недель до боя Хабиб сообщил соавтору, что хотел бы добавить описание боя с Конором в первую часть. В итоге рассказ о подготовке, самом бое и событиях после него занимает 25 страниц. С разрешения издателя Forbes публикует фрагмент из книги — о том, как Хабиб добился у UFC выгодных для себя условий боя с Макгрегором.
«UFC страстно хотели того, чтобы их детище — сумасбродный ирландец, вновь оказался на коне. Хабиб Нурмагомедов же со своим поясом и небитым рекордом, непонятным им головным убором, воспринимавшимся сначала как парик, и ломаным английским языком, традиционными ценностями и уважением к ним стоял на пути совместной счастливой жизни Макгрегора подобно шлагбауму.
Организация уже однажды обошла меня, когда в титульном бою свела случайного в нашем дивизионе парня, владевшего на тот момент поясом, Эдди Альвареса и цыпленка (так Хабиб называет Конора Макгрегора. — Forbes).
Тогда, я тебе напоминаю, промоушен использовал мое имя в качестве угрозы для Эдди, который не соглашался драться с Макгрегором на условиях организации.
Они прислали мне два контракта на UFC 205 и UFC 206, которые я мгновенно подписал, дав таким образом боссам промоушена в руки козырь в беседе с горе-чемпионом Альваресом. Тот, опасаясь уже маячившей на горизонте встречи со мной, согласился на предлагаемые условия и благополучно «защитил» пояс, оставшись в памяти всех любителей нашего вида спорта настоящим «чемпионом». Я же в той ситуации получил в соперники Майкла Джонсона в качестве компенсации от Дэны (Уайта, президента UFC. — Forbes), который пообещал мне, что обязательно подерусь в Madison Square Garden тем ноябрьским вечером 2016 года. Вот такие дела, дорогой мой читатель.
Теперь же я отчетливо понимал, что ни обойти, ни объехать меня эти парни не смогут.
Я чувствовал и выгоду в своем положении: если вы хотите продолжить свое совместное путешествие, пройдите меня, но предложите правильные, демонстрирующие ваше уважение условия.
Сами переговоры об организации боя заняли 5 дней.
Мы с менеджером Али Абдель-Азизом заняли выжидательную позицию: ребята, это нужно вам, поэтому наши контакты к вашим услугам. Инициировать и идти первыми на такой шаг означало принимать условия обратной стороны, а нам это было не нужно. В конце концов, я чемпион, завоевавший пояс всего-то три месяца назад, могу и обождать немного с защитой, но если вам — организации, очень нужно, то, конечно, попробую пойти навстречу и найду возможность принять тот или иной поединок… Ваше дело — правильно предложить.
Али пригласил на встречу двух высокопоставленных функционеров UFC, имена которых я раскрывать не буду, и начал задавать им вопросы. Разговор Али построил с позиции «мы слышали, что вы хотите организовать бой, это правда?».
Таких формулировок было достаточно, чтобы они раскрыли свои карты. Организация предложила нам условия проведения поединка, которые, не раскрывая тебе цифр, я сразу определил как смешные.
Нужно отдать должное парням, работающим в промоушене, и Дэне Уайту, нанимающему таких мастеров: они пришли на разговор с моими словами на устах. Постоянное утверждение о том, что я дерусь не за деньги, а за наследие стало для них главным доводом в обосновании позиции, в соответствии с которой я, по их мнению, должен был принять этот бой за ломаный грош. Документальным аргументом этих ребят были суммы, проставленные в моем контракте с организацией. В общем, дерись за сумму, обозначенную в соглашении, — вот таким стал первый вариант предложения, полученного нами от организации.
«Ребята, вы хотите использовать меня, мое здоровье и время для того, чтобы вместе с этим алкоголиком и психопатом заработать на мне деньжат? Такого не будет, парни!» — именно так я вынужден был заканчивать тот первый разговор с менеджментом промоушена.
Моим доводам в этой ситуации позавидовал бы любой практикующий адвокат или прокурор, выступающий на процессе: я действующий чемпион, в ростере бойцов моего дивизиона есть как минимум два парня, которые реально, исходя из их спортивных достижений, претендуют на то, чтобы оппонировать мне в первой защите, но вы их в упор не видите; вы, будто обдолбанные этим денежным наркотиком юнцы, непременно хотите дать возможность драться за пояс придурку, который два года ходил на стороне, а теперь, решив вернуться, требует титульный поединок; если вы говорите мне об уникальности и значимости возможного предстоящего боя, значит, и условия его проведения должны предлагать неординарные!
У них не было выхода: либо они принимали мои условия, либо я улетал домой и ждал, когда они созреют.
Конечно, функционеры организации все отчетливо понимали. Они спросили у нас о приемлемых, на наш взгляд, условиях. Мы же, зная приблизительную цифру, запрашиваемую у организации лагерем противника, зарядили им сумму, в пять раз превышавшую аппетиты команды ирландца.
Али отстаивал нашу позицию подобно льву.
По-видимому, эти парни решили, что менеджер плохо влияет на меня, и решили действовать в обход него, выходя на связь уже непосредственно со мной. Однако я корректно вернул их на исходные позиции общения с человеком, главной функцией которого являются переговоры и условия — Али Абдель-Азизу.
В этот период мы неоднократно связывались и общались с Дэной, но как только разговор заходил о делах, я просил его не ставить меня в неловкое положение и говорить только с Али.
Спустя три дня после начала переговоров компромисс был достигнут, но он касался только суммы гарантированного гонорара.
Теперь оставался второй этап — разговор о выплатах с суммы, получаемой организацией с продаж платных прав на просмотр. И вновь со стороны организации последовало предложение соответствовать нормативам, прописанным в контракте. И вновь нам пришлось объяснять, что раз UFC идут на экстраординарную с любой точки зрения затею дать возможность драться за пояс чудаку, который только и запомнился тем, что подрался с автобусом, а потом дико искренне извинялся в суде, то и обо мне они должны позаботиться соответствующим образом. Ведь они в обход всех контрактов и условий подпускали этого пьяницу к бою со мной, значит, и мне петь песни о важности соблюдения условий первоначального типового соглашения им не пристало.
Я твердил им: хотите, чтобы я дрался на условиях контракта — дайте мне в оппоненты Тони Фергюсона или Дастина Порье, которые своим потом и кровью заслужили право биться в таком сражении. Я за справедливость!
На втором этапе переговоров мы воевали порядка двух дней, и к концу недели — в четверг, 5 августа, я поставил подпись под соглашением, которое полностью отражало мое видение справедливого исхода в сложившейся ситуации.
Как только это произошло, UFC объявили о дате боя в ходе одной из официальных пресс-конференций. Меня это немного удивило, так как я предполагал, что сразу после достижения договоренностей с нами организации потребуется еще несколько дней на согласование условий с лагерем цыпленка, но и тут промоушен нас удивил: эти люди сначала договорились с Конором, а потом со мной. Это было удивление, и ничего больше. Я получил искомые условия».