До 2018 года Россия, как правило, либо проигрывала дела, либо успевала вовремя привести законодательство в соответствие с нормами ВТО. Так, например, было с утилизационным сбором на иностранные транспортные средства в 2013 году. Тогда в Орган по разрешению споров ВТО подали свои требования о признании закона неправомерным Япония и ЕС — по российскому закону сбор распространялся только на иностранных автопроизводителей, что ставило их в неравные условия с российскими компаниями. Оба спора были завершены на стадии консультаций после того, как российский парламент поторопился принять закон, по которому сбор должны платить и отечественные автопроизводители. В противном случае России пришлось бы менять закон, так сказать, «по указке», что само по себе не очень приятно, а то и унизительно.
Другой известный случай — запрет на импорт живых свиней и свинины из стран ЕС. Россия ввела его в начале 2014 года в связи со вспышкой африканской чумы свиней. По результатам рассмотрения дела третейская группа ВТО решила, что российская сторона необоснованно ввела ограничения, апелляционный суд это только подтвердил. Россия была вынуждена их отменить в 2017 году, но из-за контрсанкций ввоз свинины из ЕС по-прежнему под запретом. Сейчас ЕС требует от ВТО взыскать штраф в размере $1,39 млрд за невыполнение требований организации. В России даже начались разговоры, а нужна ли нам эта ВТО и зачем мы пытались вступить туда с 1993 года.
И это только самые известные случаи, но подобных примеров за шесть лет накопилось достаточно. Прямо сейчас Россия является участником порядка 40 споров в ВТО, многие из которых весьма важны для экономики страны. Проигрыш таких дел может стать болезненным ударом. Но в середине 2018 года наметился разворот в неприятной тенденции. Решения по трем делам были приняты в пользу России. Впрочем, одно из них — знаменитый спор России с Европейским союзом о «Третьем энергетическом пакете» — каждая сторона трактует как свою победу. Тем не менее теперь есть все основания ожидать, что Россия как член ВТО, получив положительный опыт, сможет чаще завершать споры в организации в нужном для себя ключе. Главное — знать, как это делать.
Ноу-хау
Хронологически первыми «победными» делами в ВТО для России стали дела против заклятого соседа, Украины. В 2015 году украинская сторона подала жалобу в ВТО на Россию, обвинив ее в «систематическом недопущении» железнодорожной продукции — стрелочных переводов, вагонов, локомотивов и другого железнодорожного оборудования — на российский рынок. Россия перестала выдавать новые сертификаты соответствия в 2014 году, мотивировав это невозможностью приехать на производство и провести сертификацию из-за небезопасной обстановки в стране. «Систематическое недопущение» само по себе крайне тяжелое нарушение в рамках ВТО. Если бы третейская группа согласилась с обоснованностью украинских претензий, России пришлось бы изменить свое законодательство и допустить украинскую продукцию на рынок. Пожалуй, в первую очередь это ударило бы по политическому самолюбию России.
Дело длилось почти три года — это традиционные сроки для споров в ВТО. По данным украинского Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ), в 2013 году только экспорт локомотивов в Россию составлял $1,7 млрд, или 11,8% всего экспорта Украины в Россию. В 2017 году весь экспорт украинских локомотивов составил уже всего лишь $220 млн, а экспорт пассажирских и грузовых вагонов сократился в восемь раз. Так что для Украины это крайне важное дело.
Со стороны России в деле участвовало Министерство экономического развития и Министерство транспорта. Самым главным было предоставить убедительные для третейской группы ВТО доказательства, что действия России, во-первых, соответствуют нормам и принципам ВТО, а, во-вторых, не имели своей целью ограничение импорта из Украины. В итоге российская сторона довольно неожиданно выиграла дело. Неожиданно, потому что до публикации окончательного решения Третейской группы шансы России оценивались как не самые высокие. Но у споров в рамках ВТО есть характерная особенность: здесь значительное внимание уделяется процедурным правилам (то есть предоставлению и оценке доказательств), а также ранее принятым решениям по похожим делам. Это и позволяет третейским группам ВТО принимать объективные решения, и, с другой стороны, понятные правила позволяют сторонам качественно подготовиться к любому делу. Впрочем, 27 августа Украина подала апелляцию на решение ВТО, которая будет рассматриваться как минимум три месяца.
Антидемпинговые пошлины и «Третий энергопакет»
В 2015 году уже Россия инициировала спор в ВТО из-за антидемпинговых пошлин, которые ввела Украина на импорт российского нитрата аммония. В июле 2014 года пошлины были повышены с 11,91% до 36,03%. Украинская сторона мотивирует их перерасчетом себестоимости российской продукции с помощью методик «энергокорректировок», когда учитываются не российские цены на газ и электроэнергию, необходимые при производстве, а цены в третьих странах. В итоге третейская группа ВТО признала большинство российских претензий обоснованными, в том числе и по поводу методики «энергокорректировок». С экономической точки зрения для России конкретно это дело не принципиальное: по заявлению представителей департамента торговых переговоров Минэкономразвития, речь идет всего о $50 млн в год. Но создан прецедент, ведь прямо сейчас Россия является участником похожего спора, где выступает уже против ЕС. Претензии те же: неверная, по мнению Москвы, методика «энергокорректировок», применяемая Евросоюзом при расчете антидемпинговых пошлин на импорт товаров российского производства. Россия пытается бороться с ними с 1994 года и сейчас, вполне вероятно, как никогда близка к победе. И коммерческая значимость спора значительно выше $50 млн в год.
Наконец, третье дело, оценка по которому разнится в российских и западных СМИ, — оспаривание Россией нормативно-правовых актов, якобы направленных на выполнение «Третьего энергопакета» («ТЭП»). По мнению наших властей, эти акты направлены на ужесточение и централизацию контроля над энергетическим рынком ЕС, а сам «ТЭП» необоснованно ограничивает импорт российского природного газа и в целом имеет дискриминационный характер.
Россия выиграла дело по трем из шести пунктов: ВТО признала неправомерными количественные ограничения поставок российского газа по газопроводу OPAL, правила сертификации некоторых операторов газотранспортных сетей, а также наделение инфраструктурных проектов, которые поставляют газ не из России, статусом «проектов общего пользования». Представители МЭР и «Газпрома» заявили, что удовлетворены решением. Хотя ВТО оставила в силе пункт «ТЭП», по которому одна компания не может добывать, продавать и транспортировать газ — по всем трем операциям должно быть разделение на уровне собственности. Этот пункт многими экспертами считался ключевым в споре. Впрочем, в ВТО редко бывает «полная безоговорочная победа». Как правило, истец заявляет о нарушениях десятков статей нормативных документов ВТО, а по итогам спора часть требований удовлетворяется, а часть — нет. Поэтому каждая сторона часто интерпретирует решение как хочет.
Победные традиции
Три (или две с половиной) победы в судах ВТО ясно дали понять, что если вести дела с разумной аргументацией и в точном соответствии с процедурными правилами ВТО, то шансы если не на победу, то на приемлемые условия весьма высоки. Этот постулат касается в том числе и недавнего иска России к США из-за дополнительных пошлин на сталь и алюминий. Российские власти оценивают ущерб в $537,6 млн в год. Правда, если дело дойдет до суда, то решение по нему вряд ли стоит ожидать раньше 2020 и даже 2021 года. Прогнозировать исход подобных дел всегда сложно, но шансы у России высоки, тем более что иск против США подали и другие страны.
Выигрывать подобные споры важно как с экономической, так и политической точки зрения. Третейский суд ВТО известен своей беспристрастностью, и потому ВТО может стать площадкой как для усиления международного авторитета России, так и для понимания внутри страны, что при должном подходе международные суды готовы выслушать любую сторону и принять адекватное решение.