В России начался новый сезон губернаторских замен. В начале осени, 9 сентября 2018 года, в 20 регионах страны состоятся выборы местных руководителей. В преддверии единого дня голосования федеральные власти запустили привычную процедуру кадровой ротации и плановых отставок: первыми своих постов лишились главы двух северных регионов, Республики Саха (она же Якутия) и Магаданской области. Политологи и источник РИА «Новости» в администрации президента утверждают: «Это не единичный случай, замены в губернаторском корпусе продолжатся».
Что ж, это вполне логично для действующей власти. Если начать замены губернаторов позже, то назначенцы не успеют с регистрацией и прочими формальными процедурами для сентябрьских выборов, на которых им положено выиграть. Также кандидаты от власти рискуют не получить время для раскрутки, даже если уложатся в сроки подачи документов, а потому президент дает своим ставленникам целое лето для набора политического веса.
В общей сложности в сентябре через избирательную кампанию пройдут более двадцати официальных претендентов, не считая тех регионов, где глав «выбирает» законодательное собрание. Почти три четверти из них составляют «досрочники», то есть те, кого Кремль назначил исполняющими обязанности после отставок предыдущих руководителей.
Зачем власть имитрует выборы
В современной России выборы губернаторов имеют совсем не то значение, которое они имели в ельцинские времена или каковым обладают за рубежом. Собственно говоря, выборов в прямом смысле слова нет. Или почти нет. Во-первых, на защите интересов официальных кандидатов стоит муниципальный барьер — необходимость собирать подписи муниципальных депутатов. Практически в любом регионе при желании можно не зарегистрировать нежелательного претендента. Случай регистрации Алексея Навального в 2013 году — показательный пример желания власти сымитировать демократию и конкуренцию для повышения явки, необходимой режиму в тот момент.
Тем интереснее посмотреть, какой будет стратегия действующей власти на мэрских выборах этого года в столице: увидим ли мы отсечение потенциальных кандидатов демократического фланга или, напротив, власти сочтут, что для «пользы дела» вновь необходима имитация состязательности. Во втором случае администрация президента даст зеленый свет разнообразным спарринг-партнерам Сергея Собянина.
Во-вторых, те силы которые могут рассчитывать на сбор подписей однопартийцев, принадлежат к системной оппозиции — от КПРФ до «Яблока». Можно сказать, что эти партии не представляют опасности для действующей власти. Таким образом, на тех выборах, которые можно назвать «конкурентными», в основе лежит не состязание идей и программ, а внутриэлитные конфликты и конкуренция лидеров, не сумевших договориться.
Для Кремля это сейчас совершенно безопасно, а в некоторых случаях даже полезно. Так решается задача придания состязательности и повышения явки, а также задача раскачивания «ленивых» отделений партии власти, которые надлежит наказывать за плохую работу, отдавая пряники в руки «оппозиции». Пример тому — выборы в Иркутской области в 2015 году, на которых победил коммунист Сергей Левченко. Центр ничего от этого не потерял: Левченко лоялен Путину ничуть не меньше любого единоросса. В то же время это поражение взбодрило отделение «Единой России» в регионе.
В «оппозиционных» партиях выборы рассматриваются и как проба сил, и как возможность заявить о себе с прицелом на выборы в Госдуму и законодательные собрания разных уровней. Те, кто идут кандидатами от КПРФ или ЛДПР (как Иван Абрамов в Амурской области в 2015 году), могут повысить свой политический капитал, попасть в президентский резерв или получить иные дивиденды на политической арене.
Отчасти из-за этого мы наблюдаем такую плотную борьбу за право выдвижения в мэры от «Яблока» и КПРФ на выборах в Москве. Понятно, что ни Сергей Митрохин, представляющий «Яблоко», ни член КПРФ Вадим Кумин шансов не имеют, но одним своим участием они решают другие вопросы. Митрохин должен преградить путь несистемным кандидатам от «Яблока», в которых не уверен Григорий Явлинский. Перед Куминым партия отрабатывает спонсорский долг за то, что он не прошел в новый состав Госдумы. Для этого Геннадий Зюганов лоббирует Кумина, пренебрегая результатами праймериз, то есть предварительного голсования выборщиков партии.
В-третьих, для власти итоги выборов — показатель состоятельности местного губернатора как организатора процесса. Для новичка президентского пула это стимул работать и выкладываться на все сто. Иными словами, назначенец должен быть не просто технократом, но еще и публичным лидером, умеющим работать с общественным мнением. В итоге мы имеем уникальную систему: фактическое назначение губернаторов президентом страны в сочетании с «выборами», которые носят характер референдума.
Кто будет бороться за власть
Важной особенностью кампании 2018 года будет то, что она пройдет уже после выборов президента и парламентов. Явка на предстоящем голосовании ожидается в целом низкая. Рассчитывать на острую борьбу не приходится практически нигде, за исключением, может быть, Новосибирской области, в которой мэр областного центра Анатолий Локоть может создать проблемы губернатору-варягу Андрею Травникову. С другой стороны, не для того человека срывали из Вологды и присылали в Новосибирск, чтобы «прокатить» его в новом регионе.
В Иркутске, где КПРФ позволили победить, была совсем другая ситуация: местный губернатор не принадлежал к «Единой России». Поэтому, скорее всего, и в Новосибирске Локтя (против которого уже началась кампания «черного пиара») либо не зарегистрируют, либо заставят «слить» свою кампанию. Для него же ситуация также определенная — Травникову на посту мэра Новосибирска нужен свой человек, поэтому Локоть понимает, что его по-любому «уйдут». Лучше уйти красиво — бросив вызов губернатору. При этом представитель КПРФ сможет поторговаться и попытаться гарантировать сохранение позиций.
Проблемы могли быть у другого варяга — представителя «Справедливой России» Александра Буркова, исполняющего обязанности губернатора Омской области. Местное отделение КПРФ, достаточно сильное и авторитетное, традиционно «проваливает» выборы губернатора. Ну и, как всегда это бывает, нельзя отрицать возможности какого-нибудь сюрприза в оставшихся двадцати регионах. Под «сюрпризом» мы понимаем не победу «темной лошадки», но ее хороший результат, например процентов 30, и необходимость для официального претендента нервничать в связи с этим.
Что касается сегодняшних отставников и их сменщиков, то уход Егора Борисова ожидался давно. Якутия — слишком крупный и важный регион (площадь, почти как у Индии, больше, чем у любой постсоветской республики, не исключая Казахстана), чтобы держать его в подвешенном состоянии. Фигура его преемника Айсена Николаева напрашивалась сама собой. Местный уроженец, этнический якут, при этом выпускник элитного столичного вуза, с двадцати пяти лет депутат республиканского заксобрания, с двадцати шести — возглавляет банк. Николаев занимал самые высокие посты во власти — и министр финансов, и глава администрации президента, а теперь уже шесть лет мэр Якутска. При этом политик сравнительно молод.
В Магаданской области иная ситуация. Сам регион — жалкий остаток той области, каковой она была при советской власти. После «ухода» из состава региона Чукотки Магаданская область потеряла более 60% своей территории. На оставшейся части более половины населения уехало. В итоге население субъекта РФ — всего 144 000 человек, в два с лишним раза меньше, чем население Нижнего Тагила, откуда в Магадан перевели местного мэра Сергея Носова. Правда, если раньше Носова «сватали» в мощные промышленные регионы, Кемеровскую или Свердловскую область, то в итоге политик возглавил один из самых маленьких по населению и экономическому потенциалу регион на востоке страны.
Для чего это назначение самому Носову — большой вопрос. Статусные штучки (был мэр, а стал губернатор) вряд ли важны в его возрасте: Носов на одиннадцать лет старше 46-летнего Николаева. «Фронт работ» вряд ли будет ощутимо шире, чем на должности мэра. В Нижнем Тагиле — легендарный «Уралвагонзавод», дающий выход на самый верх, а также один из крупнейших металлургических заводов России. Ничего подобного в Магадане нет. Возможно, губернаторство в Магаданской области — красивый вариант удаления политика с Урала, где Носов многим мог помешать.