Новый кабинет. Сможет ли старая команда Медведева вывести Россию из кризиса
Экономика, точнее, та ее часть, которая вдали от сырья и госбюджета, с грустью выдохнула. Вне зависимости от того, кто именно будет министром экономического развития и министром финансов (пока предполагается, что этот пост сохранит Антон Силуанов, который при этом может стать и первым вице-премьером), радикальных перемен в экономической политике ждать не приходится, хотя в гипотетической плоскости и такое возможно. Все будет стабильно.
За два с небольшим месяца с момента оглашения послания президента старых проблем не убавилось, а новые предсказуемо наступили: не успели мы привыкнуть к доллару за 57 рублей, как западные партнеры начали настойчиво предлагать реформировать структуру владения крупными сырьевыми холдингами, как будто бы возрождая уже подзабытую в нашей стране дискуссию о (не)справедливости итогов приватизации начала 1990-х. Как никогда остро прозвучали слова о том, что зависимость российской экономики от поставок товаров и технологий из США и Европы многократно превышает их зависимость от нас, что не стало откровением для команды профессионалов под руководством Дмитрия Медведева. Он еще в эпоху своего президентства выступал с целым рядом инициатив, направленных на локализацию стратегически важных для экономики производств на территории России, диверсификацию экономики и снижение ее зависимости от внешних финансовых ресурсов, создание и развитие внутреннего спроса, истинную, а не номинальную либерализацию рынков и развитие добросовестной конкуренции, дебюрократизацию и снижение административного бремени, совершенствование судебной системы.
Очевидно, Россия находится в серьезном внешнеполитическом кризисе, наверное, самом сильном со времен холодной войны. Только теперь наша экономика куда сильнее интегрирована в глобальную, а значит, зависима от настроений зарубежных партнеров.
Возможна ли внутренняя стабильность в условиях нестабильности внешней, и устраивает ли она, если санкции бьют все сильнее?
Что предстоит новому правительству сделать во внутренней политике, чтобы компенсировать негативное воздействие внешних факторов? Необходимо перестраивать траекторию развития. Экономические решения существуют и известны. Но их эффективной реализации препятствуют проблемы регулирования и администрирования, ставшие очень серьезными в последние два года, что странно, так как административная реформа имела обратные цели. Правовое поле — сплошные запреты и ограничения, инициатива наказуема, решения на местах и в регионах, не урегулированные инструкциями, принимаются со скрипом или через суд — уродливое дитя бюджетного федерализма, в рамках которого финансовая несамостоятельность субфедеральных уровней порождает несамостоятельность во всем, вплоть до мелочей.
Кто из предпринимателей не слышал такой ответ от чиновника: «Мы вам сейчас откажем, а вы пойдите в суд и обжалуйте наш отказ, и если суд примет решение в вашу пользу, то мы вам все разрешим». Почему? Потому что степень зарегулированности сферы публичных правоотношений запредельная. Некоторые с иронией кивают на ЕС с его многотомными директивами, но там они работают и исполняются всеми без исключения, а у нас до сих пор процветает дискретное правоприменение и «позвоночное право», причем чем дальше от центра (страны, региона), тем сильнее перегибы. В современном правовом государстве разрешено все, что прямо не запрещено законом. В России формально тоже. Но в реальности у нас многое нельзя, и на всякое действие найдется при желании подходящий административный или уголовный состав. Попробуйте разбить лужайку на крыше многоквартирного жилого дома или поставить солнечную батарею…
Стартовая площадка для нового майского указа устойчивая, но не надежная. При имеющихся сильных сторонах и возможностях устранение слабых сторон является «топовым» приоритетом. Банковская система обслуживает сама себя и финансовый рынок, но никак не реальный сектор, который перманентно в «кризисе 2008 года» (хотя прошло почти 10 лет), средства производства — станки, оборудование, технологические машины — обеспечиваются внутренним предложением от силы на 10%, а все остальное — импорт.
С чего начать Медведеву? Считается, что принимаемые решения основаны на паттернах прошлого. На этом основываются прогнозы и предсказуемость поведения. В сложившейся ситуации предсказуемость Дмитрия Анатольевича вовсе не плюс, и если ему удастся выйти из зоны комфорта, то ресурсы для «российского экономического чуда» у нас есть. Говорят, что путь к излечению начинается с признания болезни и снятия барьеров для иммунитета. Вместо очередного витка реформ, которого одни ожидают, а другие опасаются, стоило бы начать с масштабного дерегулирования, то есть с кропотливой работы по аудиту имеющихся норм и запретов в наиболее чувствительных сферах экономической деятельности и общественной жизни. И хотелось бы, чтобы эта работа была направлена на результат, а не на отчет. А параллельно с этим станут очевидны и резервы роста эффективности и производительности, которые кроются, например, в «нелогичном» ценообразовании при госзакупках или в неоправданном признании эффективными расходов средств бюджета, направляемых на финансирование капитальных вложений.
На смену майским указам пришел Майский Указ, который анонсировал разработку новых приоритетных нацпроектов. Предыдущий опыт реализации нацпроектов был положительным. Будем держать кулаки за то, чтобы они стали прорывными. Хотелось бы, чтобы новое правительство руководствовалось им как набором приоритетов, а не единственно значимых направлений деятельности. То, что в майских указах вдруг не упомянуто, вовсе не надо подвергать анафеме или пускать на самотек.
Таким образом, ничего нового для Дмитрия Медведева в российской экономике нет. Если у его команды появится устойчивый настрой на действенную модернизацию, то бизнес и общество, несомненно, будут это приветствовать. Если внутренняя политика в повестке дня премьера будет превалировать над внешней, если необходимость в ответных санкциях как таковых будет снижаться хотя бы в перспективе, если доходы населения удвоятся, а цены нет, то и успехи или провалы Роскомнадзора не будут восприниматься столь болезненно.
Напрашивается некая точка отсчета, базис, с которым мы будем сравнивать итоги работы правительства через год, два и так далее. Нужен некий лаконичный, но собирательный образ российской экономики, чью эволюцию мы будем с интересом наблюдать на протяжении периода 2018-2024 годов. Такой образ есть и уже выставлен на всеобщее обозрение: десятки автомашин представительского класса с казенными номерами, припаркованные в ожидании кого-то возле Библиотеки имени Ленина (а также на Охотном Ряду, на Петровке, и т. д. по списку). Машины иностранные, хоть и собраны в Калининграде. В каждой машине водитель, который получает зарплату и имеет указание быть наготове, для чего двигатель машины постоянно работает, перегоняя углеводородное топливо, а водитель постоянно разгадывает кроссворд или сморит видео на YouTube с экрана смартфона, любезно предоставленного работодателем. И наверняка без «рекомендации» таким водителем не устроиться.
Назначение этого автомобиля с водителем — возить должностное лицо по служебным надобностям (ведь видеоконференции и электронный документооборот у нас не в почете), а также домой и на дачу. Отказаться от этого мы не можем, потому что иных привилегий у государственной гражданской службы нет, и без этого истинные профессионалы на нее не пойдут, и их заберет к себе Герман Греф или, что для нас неприемлемо, Марк Цукерберг. Машины стоят, углеводороды сгорают, высокопроизводительные водители прожигают рабочее время, чиновники «осуществляют деятельность», а мимо проходят люди и годы. Именно так выглядит наша экономика в мае 2018 года. Посмотрим через шесть лет, что будет стоять на этом заботливо огороженном пятачке возле Библиотеки имени Ленина.